В. Шлифовальщик - ЛОЖКА ДЕГТЯ
Шелестов следовал за сектантом. Тот шёл пешком, как и я предпочитая в это время суток пешие прогулки. За плечами Наймушина болтался пустой рюкзак. Если мои расчёты верны, то через час-другой в рюкзаке должен был появиться туристический топорик – мой персональный ипостасник, который переведёт меня в стройные ряды избранников. По такому случаю я одолжил Грише свою рентгенку, строго-настрого запретив отвлекаться на разглядывание молоденьких прохожих.
Сам я, как тигр в клетке, расхаживал по тротуару взад-вперёд, держа в руке телефон. Опытный старший лейтенант отзванивался каждые десять минут, сообщая очередной шаг сектанта: «Прошёл торговый центр «Радуга». Свернул на Красногвардейскую. Прошёл мимо аптеки «Панацея». Пересёк проспект Шаталова».
Неожиданно раздался звонок, на экране телефона отсветился Барышев. Без предисловий он гаркнул так, что я чуть не выронил единственное средство связи:
- Вася, пляши! Ты знаешь, кто является главным бухгалтером «Смежности»? Только не падай!
- Неужели Петрович? – стараясь казаться равнодушным, ответил я.
- Шутки у тебя!.. Главбух фирмы – Виталий Смирнов! – радостно прокричала трубка голосом Олега.
- Ты думаешь, я знаю всех Виталиев Смирновых на свете?
- Всех знать не надо. Этот Смирнов – один из тех дилаперов, которые делали проект в Миогене! Он тогда стажёром был.
Сказать, что я удивился, нельзя. Я нутром чуял, что это ниточки из одного клубка: Седельников, секта ипостасьевцев, пока ещё неизвестный торговец, «Межмирторг», дилаперы, Миоген…
- Может, это другой Смирнов. Их ведь тысячи… - на всякий случай спросил я.
- Нет, тот самый. Он по делу об онтронике свидетелем проходил, у меня есть фотки из зала суда. Я запросил фото Смирнова из Завьяловского ГОВД – это один и тот же человек! Как ты думаешь, Вася, «Смежность» - дочерняя фирма «Межмирторга»?
- Не знаю. Варианта два: или «дочка», или просто Смирнов решил полевачить на сделанном проекте.
- Что значит «полевачить»? – удивился неискушённый лейтенант. – Нет, я знаю, как левачат таксисты, врачи, учителя даже…
- С дилаперами тоже такое случается. Пашет такой разрушитель миров на какой-нибудь «Межмирторг», пашет, а потом вдруг ему захочется самому кое-что поиметь с продилапированного им же мира. Он открывает в этом мире фирму или что там бывает у них, и начинает своё дело… Погоди, я перезвоню, у меня звонок на второй линии!
Гриша заорал в трубку не слабее Олега:
- Ты чего треплешься?! Потом не мог?! Слушай, твой подопечный вошёл в здание развлекательного центра «Клубничка», пробыл там минут пятнадцать и вышел. Я просветил ему рюкзак. Топорик в рюкзаке!
Ну, вот и гора с плеч! Всё стало на свои места. Нам с Гришей хорошо известно это злачное место, потому что хозяина заведения мы в прошлом году ловили с онтроникой. Значит, он опять занялся противоправным бизнесом.
- Всё, Гриша. Спасибо, отбой! Я выдвигаюсь к «Клубничке». Твоя помощь сегодня больше не потребуется. Я сам поговорю с хозяином.
5
Между развлекательным центром и притоном разница невелика. И зачастую её не видно, как в «Клубничке». Подобных заведений у нас в городе пруд пруди, но это было особенное. Его содержал Махамет, выходец из смежного мира (смеж на нашем оперском жаргоне). Когда его родной мир продилапировали, он всеми правдами и неправдами умудрился получить наше гражданство и теперь прочно обосновался у нас в городе.
Родной рабовладельческий мир Махамета был слабо развит в технологическом плане, зато сфера низкопробных развлечений была в нём переразвита. Дилаперы «Межмирторга», делавшие проект в том мире, погрязли в грехах настолько, что пришлось к ним на подмогу вызывать службу внутренней безопасности, которые сами едва не ступили на путь порока. Общество потребления пришлось по душе Махамету, бизнесмену от бога, и он прекрасно в него вписался. Когда он понял, что в его мире больших денег не заработать, он перебрался к нам и открыл тут своё богомерзкое заведение. Через некоторое время «Клубничка» стала одним из популярнейших мест отдыха мужской половины города и объектом ненависти женской половины.
В «Клубничке», помимо стандартных стриптиза, приват-танцев и пип-шоу, были и другие развлечения – предмет «культурного» обмена между нашими дружественными мирами. Например, можно было заказать баньку, в которой тебя вымоет симпатичная обнажённая девушка с помощью языка. У нормальных людей подобное удовольствие вызовет рвотный позыв, но, к сожалению, таких людей у нас в городе мало. А ещё у Махамета растёт биопластовое дерево. Подходишь к нему, представляешь себе человека, и дерево его тут же материализует. Правда, созданные биопласты живут недолго, часа три, но зато неотличимы от настоящих людей. Естественно, дерево используется в «Клубничке» для всяких недомужиков с вывернутыми мозгами; они материализуют для себя известных актрис, фотомоделей или просто недоступных красавиц, а потом используют их все три часа в своё удовольствие. Наши опера из биологической группы давно точат зуб на это дерево, но никак не могут определить, какой закон биологии оно нарушает.
Про такую мелочь, как выступление полностью обнажённых гимнасток, стеклянные женские раздевалки, плавательный бассейн для голых, не стоит даже упоминать. Словом, «Клубничка» - настоящий рай для идиотов с комплексами, где они могут полностью воплотить свои необузданные извращённые фантазии. Махамет гордился тем, что его заведение частенько посещают довольно известные в городе люди: предприниматели, депутаты и чиновники из мэрии. Для статусных посетителей у Махамета была VIP-зона, скрытая от глаз обычной публики, с такими развлечениями, от которых даже у отъявленного извращенца волосы бы дыбом встали.
Год назад я поймал Махамета с онтроникой. «Межмирторг» продал ему сверхняк – такая штуковина, которая любые свойства делала «сверх». Есть в физике сверхпроводимость и сверхтекучесть; а сверхняк мог сделать сверхтвёрдость, сверхупругость, сверхёмкость. Даже человеческие качества можно сделать «сверх»: сверхсилу, сверхсмелость, сверхнаглость. Понятно, что упругость и твёрдость Махамета не интересовали. Он за весьма солидную плату присваивал посетителям сверхкачества иного плана, понятно какого. Кроме сверхняка ушлый смеж охотно использовал и другую онтронику.
Поскольку Махамет онтроникой не торговал, а только извлекал из неё выгоду, суд приговорил его к пяти годам условно. Наш суд бывает гуманным не с теми, с кем следует. Мне удалось убедить смежа, что это именно я настоял на условном сроке; благо он не сильно разбирался в нашем правосудии и плохо понимал, чем отличается опер от следователя и судьи. Хозяин «Клубнички» мне был нужен как осведомитель, тем более, что после суда он клялся и божился, что будет доносить о любом торговце запрещёнными вещами. Но, наверное, страсть к деньгам сильнее боязни заключения: осмелев, Махамет снова занялся преступной деятельностью. Топорики стал продавать.
Я добрался до развлекательного центра к восьми вечера. «Клубничка» встретила меня сиянием неоновых реклам и грохотом музыки. На крыше трёхэтажного здания движущаяся голограмма изображала полуобнажённую девушку, завлекающее надкусывающую сочную клубнику, видимо, символизирующую название этого притона. Я некоторое время смотрел на юную соблазнительницу, прокручивая в голове предстоящий серьёзный разговор, и, когда девушка надгрызла ягоду в четвёртый раз, шагнул к входу.
Дверь передо мной растаяла в воздухе, а, когда я вошёл внутрь, снова материализовалась – Махамет хотел поразить воображение посетителей даже дверями. «Надо будет послать наших экспертов-физиков проверить эти тающие двери», - подумал я, оглядываясь.
У входа меня встретил охранник-смеж огромного роста и мощного телосложения. Он даже выбежал из-за своего стола. Выходца из смежного мира в нём выдавала синеватая кожа и жёлтые кошачьи глаза. У Махамета весь персонал клуба из его родного мира, нашим людям он не доверял.
- Ты куда, молодой человек? – с лёгким акцентом спросил охранник, преграждая мне путь.
- Поразвлечься хочется, - улыбнулся я. – С биопластовым деревом.
Смеж оглядел меня с головы до ног, и я пожалел, что не успел забежать домой переодеться. Вид у меня был далеко не клубный; неброский оперский наряд – короткая кожаная куртка, кепка, джинсы и мягкие ботинки на толстой подошве. Мне стало ясно, что фейс-контроль я не прошёл.
- Сюда нельзя в таком виде, - нахмурился охранник. – Приходите в другой раз.
Мимо меня продефилировал франт, одетый как попугай: длинное пальто с бантом сзади, брюки в обтяжку, туфли с длинными носами и клетчатый шарф, обмотанный вокруг шеи. Его смеж пропустил сразу же, едва глянув на наряд. Мне стало обидно, и в голове заиграл великодержавный шовинизм:
