В. Шлифовальщик - ЛОЖКА ДЕГТЯ

Часть первая. В начале было Слово

1

Нищесвой Фил воровато оглянулся, вытащил из тайника накопник и добавил себе ума. Голова закружилась, как от браги из морквосвёклы, которую варит старая Лайга. Сразу же наступило просветление, и унылые окрестности Отстойника предстали в ином виде. Добавленные к уму около пятисот своев романтики сделали убогий окружающий мир загадочным и зовущим – самое приятное ощущение, ради которого Фил ежедневно наведывался к тайнику. От романтического созерцания окрестностей удовольствия больше чем от жёванки из толокнянника, которой тайно снабжает собратьев-нищесвоев выжига и прохвост Харпат.

В накопнике оставалось ещё решительности чуть больше трёхсот своев и всякая мелочёвка вроде электропроводности и упругости. Но Фил пришёл сюда, чтобы помечтать и полюбоваться окружающим неприглядным миром, поэтому решительность могла лишь помешать; он не стал ею накачиваться. А упругость вообще даром не нужна, не собирался же он скакать как блоховошь вдоль Купола!

К приятному романтическому чувству, приправленному умом, примешивалось щекочущее чувство тревоги. В трёх сотнях шагов от тайника – посёлок смотрил. Если их патруль застукает Фила с накопником, беды не миновать. Сначала смотрилы будут долго и задорно пинать виноватого, затем отволокут в посёлок, швырнут нищесвоя под абстрактор и превратят в абстра. А могут полениться тащить в такую даль и просто сунут в ближайший пересущ, откуда несчастный Фил вылезет в виде какого-нибудь прожорливого щелкача или ещё того хуже.

Но в том-то и весь секрет, что сюда патрульные никогда не суются, здесь некого обессвойствить: нищесвои от Обиталища так далеко не забираются. Собратья Фила копошатся в основном на Плоске, где полно словохлама, в котором можно отыскать неплохую обвещь и продать её смотрилам за чашку похлёбки. А если действяк попадётся, случайно затерявшийся среди словохлама, или, ещё лучше, навычка, можно и недельный паёк заработать. Здесь же, возле Купола, не то, что обвещи, съедобных кореньев не найдёшь.

Нищесвой обвёл умным и романтическим взглядом окраины Отстойника. Позади Фила – полупрозрачный Купол. С той стороны, в неведомом и загадочном Закуполье, иногда мелькали какие-то смутные тени, пробуждая любопытство. Справа – опасный посёлок смотрил, о котором не следовало забывать даже в минуты романтического экстаза. Слева в пятистах шагах рябит Ржавое Озеро с торчащими вдоль берегов корявыми кустами без листьев и скользкими грепулонами. За озером, за этой огромной грязной лужей – обитель абстров, страшное место, куда даже вооружённые до зубов смотрилы побаиваются соваться. Впереди – сам Отстойник во всей красе: кучи словохлама, разноцветных хиканобусов, сломанных флибадонов, ржавых прутьев и прочего мусора.

Проглоченный романтизм придавал унылому пейзажу загадочность и привлекательность. Созерцать родные места и мечтать о прекрасном лучше, чем накачиваться брагой и бить физиономии родным и соседям. В такие славные минуты чувствуешь себя чуть ли не наружником. Жаль только, что времени на мечты маловато – нужно успеть вернуться в обиталище, пока не выползли на ночную охоту квазиволки, толстоглазики, щипалки и прочая малоприятная и нелепая живность.

Если приглядеться, то можно рассмотреть нищесвоев на Плоске, занятых своими вечерними нехитрыми делами. Одни ищут мучнистые коренья – прибавку к скудному суточному пайку, другие роются в кучах словохлама и складывают найденную обвещь в большие грязные мешки. У Фила тоже есть такой мешок, в котором лежит мегест и парочка злапаусов. Обвещь, конечно, дрянная, но сгодится, чтобы отбрехаться от патруля, если вдруг попадётся.

Уловив движение со стороны посёлка смотрил, нищесвой отработанным движением убрал ум и романтику в накопник, который моментально запихал под коробку, привалив сверху старым забубонником. Из ворот посёлка вышли два смотрилы в оранжевой униформе, вооружённые явломётами, и выволокли ободранного нищесвоя, до того убогого, что он скорее напоминал абстра. Оборванец рыдал в голос и бился в сильных руках смотрил. Те потащили его в сторону поглупевшего Фила. Нищесвой сжался, сердце его заколотилось, и он отбежал подальше от тайника: на это хватило оставшегося ума. Смотрилы приближались, волоча оборванца; бежать было некуда – заметят моментально. Фил присел за зловонной кучей мусора, прижал к себе мешок с обвещью и зажмурился. Смотрилы, как назло, приволокли оборванца именно к той куче, за которой прятался романтик, и с размаху швырнули оборванца чуть не голову Филу.

- Вот теперь твоё место, нищесвой! – загоготал один из смотрил, пихая оборвыша ногой в бок. – Привыкай, принюхивайся…

Второй смотрила встрепенулся, заметив Фила, ткнул в бок первого и указал на сжавшегося романтика. Гоготавший немедленно умолк, подозрительно нахмурился, вынул из кармана унимер и направил его на романтика. Фил осторожно приподнялся, прижимая мешок с обвещью к груди и лизоблюдски хихикая.

- Норма, - произнёс первый смотрила, глядя на унимер. – Девятнадцать своев по среднему.

- А мне показалось… - недоверчиво проговорил второй, снимая с плеча явломёт.

Увидев оружие в руках смотрилы, Фил вздрогнул и попятился. Смотрила прицелился немного в сторону от романтика и нажал на спуск. На то место, где совсем недавно сидел умный Фил и любовался окрестностями, обрушился мощный град. Несколько крупных градин отскочили и щёлкнули романтика по лбу. Фил упал и закрыл голову руками, закричав от страха. Смотрилы удовлетворённо зареготали в обе глотки.

- Я ж говорю, что норма, - уверенно сказал первый. – Обычный нищесвой, глупый и трусливый, как шакалоид. Даже взять с него нечего. Хотя…

Он уверенно подошёл к испуганному нищесвою и отобрал у него мешок. Деловито поджав губы, смотрила выудил из мешка обвещь, брезгливо отбросил злапаусы, сунул в карман новенький мегест и швырнул мешок обратно Филу.

- Мегест изымается по имя Лепеста! – хохотнул второй смотрила.

При упоминании всуе имени господа Фил набожно перетреуголился правой рукой, одновременно подхватывая мешок левой.

Потеряв всякий интерес к романтику, смотрилы подошли к оборванцу, рыдающему в куче мусора, для порядка потыкали в него стволами явломётов и направились к воротам посёлка, закинув оружие за спину. Фил подождал, пока они скроются с глаз, подобрал злапаусы, сунул их в мешок и осторожно подошёл к нищесвою.

- Ну, здравствуй, новичок, - дружелюбно поприветствовал он лежащего и несильно пнул его.

Новенький немедленно завопил, втягивая голову в плечи. Фил за шиворот поднял его с кучи, поставил на ноги, встряхнул и наградил подзатыльником. Потом он обшарил карманы тряпья, в которое был одет нищесвой, но они были пусты. Глупо найти что-то в карманах после смотрил – те, конечно, давно всё выгребли.

- Будешь моим личным шустриком, - «обрадовал» оборванца романтик. – Пошли со мной.

Оборвыш втянул шишковатую голову в плечи и, испуганно озираясь, засеменил к посёлку смотрил.

- Да не туда, Лепест тебе в глотку! – ткнул ему в спину Фил. – Эк тебя обессвойствили!

Тычком романтик развернул новичка по направлению к обиталищу нищесвоев и придал ему скорости другим тумаком. Новичок пискнул, вжал голову в плечи и, всхлипывая, побрёл, аккуратно огибая торчащие сипады и кусты и поминутно запинаясь о торчащие из земли ржавые арматурины. Фил побрёл сзади, время от времени останавливаясь, чтобы справиться с одышкой. При этом он успевал одной рукой нащупать обвещь в мешке, а другой притормозить оборвыша за шкирку.

- Ты откуда такой красивый? – спросил романтик во время одной из остановок. – Смотрила что ли бывший?

- Чего это? – содрогнулся новичок, заранее вжимая голову в плечи.

- Ничего! – пробурчал Фил. – Обессвойствили же тебя, болезного, под самый корень! Хоть бы капельку соображаловки оставили, шакалоиды! Ничего не понимает! Имя-то хоть помнишь?

- Чьё? – удивился оборвыш, остановившись и приоткрыв рот.

- Ну не моё же! Своё! Вот тупище!

- Герт, - представился новичок, тупо глядя перед собой.

- Ну, хоть что-то, - удовлетворился ответом романтик. – А ко мне можешь обращаться «господин Фил». Или просто «хозяин». Не бойся, я буду хорошим хозяином. Бить тебя сильно не буду, если провинишься…

Герт в ответ лишь втянул голову в плечи, ускорил шаг и едва не угодил в пересущ. Фил едва успел сграбастать ротозея за шиворот.

- Ослеп что ли, раззява?! – закричал он на новоиспечённого шустрика.

Тот обернулся и непонимающе уставился на Фила.

- Чего это?

И тут же трусливо добавил:

- …хозяин!

- Пересущ не увидеть, это надо же! – проворчал романтик. – Его же за десять шагов видно! Откуда тебя только принесло такого? Смотри сюда!