Тим Хэй - Оставленные
Рейфорд растерялся.
— Я не знаю… Для меня это так ново…
— Мы все в таком же положении.
— Да, но вы, Брюс, получили хоть какое-то образование. Вы знакомы с предметом.
— Но я упустил самое важное.
— Хорошо. Я скажу, что меня в этом привлекает. Я жажду познания Библии. К тому же, мне нужен друг.
— Мне тоже, — сказал Брюс. — Конечно, в этом есть риск. Но мы добьемся успеха, если будем поддерживать друг друга.
— Если вы готовы рискнуть, я присоединяюсь, — сказал Рейфорд. — Но только если вы не рассчитываете на то, что я буду играть какую-нибудь руководящую роль.
— Договорились, — сказал Барнс, протягивая руку. Рейфорд пожал ее. Оба они улыбнулись. У Рейфорда было чувство, что это было началом отношений, родившихся из трагедии и нужды. Он надеялся, что их развитие будет успешным. Когда Рейфорд, наконец, добрался до дому, Хлоя хотела услышать все. Она удивилась тому, что рассказал отец, но со смущением сказала, что до сих пор не посмотрела видеозапись.
— Но я сделаю это сейчас, папа, до того как мы отправимся в Атланту. Ты в самом деле вник во все это, ведь так? Мне хочется разобраться, даже если после этого для меня ничего не изменится.
Минут через двадцать, когда Рейфорд уже переоделся в пижаму и настроился на то, чтобы отдохнуть, Хлоя позвала его.
— Папа, я совсем забыла. Несколько раз звонила Хетти Дерхем. У нее был очень возбужденный голос.
Она сказала, что работает с тобой.
— Да, — ответил Рейфорд. — Она хотела, чтобы ее назначили на мой следующий рейс. А я отказал ей.
Наверно, она узнала об этом и хочет узнать, почему.
— А почему ты отказал ей?
— Это долгий разговор. Когда-нибудь я расскажу тебе.
Зазвонил телефон. Это был Брюс.
— Я забыл вам сообщить, — сказал он, — если вы согласились стать членом нашей инициативной группы, вот вам первое задание. Вы должны встретиться сегодня со скептиками и разочарованными.
— А вы, оказывается, крутой начальник, а?
— Я вас пойму, если это не входило в ваши планы.
— Брюс, — ответил Рейфорд, — нет другого места (кроме небес, конечно), где бы я хотел сейчас быть. Я буду там. Я даже захвачу с собой на это собрание Хлою.
— Какое собрание? — спросила Хлоя, когда он повесил трубку.
— Минуту, — сказал он, — я только позвоню Хетти и успокою ее.
Рейфорд был удивлен, что Хетти ничего не сказала о расписании полетов.
— Я только что узнала неприятную новость, — сказала она — Ты помнишь журналиста из «Глобал уикли» на нашем рейсе? Ну, того, который подключил свой компьютер к нашему телефону?
— Очень смутно.
— Его звали Камерон Уильямс. После рейса я разговаривала с ним по телефону пару раз. Я пыталась позвонить ему из Нью-йоркского аэропорта вечером, но не дозвонилась.
— Ну?
— Я только что услышала в новостях, что он был убит в Англии при взрыве автомобиля.
— Ты шутишь!
— Да нет же. Не странно ли это? Рейфорд, иногда я не понимаю, как я могу все это пережить. Я была почти незнакома с этим человеком, но меня чуть не хватил удар, когда я это услышала. Извини, что беспокою тебя, но я думала, ты его помнишь.
— Нет, ничего, Хетти. Я понимаю, как подавляет тебя все это, потому что, то же происходит и со мной. Нам надо о многом поговорить.
— Да?
— Не можем ли мы как-нибудь встретиться?
— Я подавала заявление, чтобы меня назначили на твои рейсы, — сказала она. — Может, получитсГ?
— Может быть, — ответил он. — А если нет, я приглашу тебя пообедать вместе с о мной и Хлоей.
— Я буду рада, Рейфорд, очень рада.
Глава 13
Бак Уильямс устроился недалеко от выхода из аэропорта Кеннеди и принялся за чтение собственного некролога. «Вероятное убийство известного журналистам, — гласил заголовок.
Существуют опасения, что убит тридцатилетний Камерон Уильямс, самый молодой из ведущих журналистов, штатных сотрудников основных еженедельных журналов. Он погиб при загадочном взрыве автомобиля в субботу вечером возле одного из лондонских пабов. При этом также погиб один из следователей Скотланд-Ярда.
Уильямс в двадцать пять лет был удостоен Пулицеровской премии, явлгясь корреспондентом «Бостон глоб», после чего он пять лет работал штатным сотрудником «Глобал уикли». Там он вскоре получил статус ведущего журналиста и стал автором более тридцати статей, иллюстрациями к которым были украшены обложки соответствующих номеров журнала. Четыре раза он представлял Человека года, номинированного журналом «Глобал уикли».
Уильямс также был удостоен престижной премии Эрнста Хемингуэя, присуждаемой за военные репортажи. Им была написана блестящая хроника гибели Военно-воздушных сил Нордландии — события, произошедшего немногим более года тому назад. Согласно заявлению главного редактора журнала «Глобал уикли» Стива Планка, администрация журнала отказывается подтвердить сообщение о смерти Уильямса до тех пор, пока она не будет располагать неопровержимыми доказательствами.
Отец и брат Уильямса живут в Таксоне. Уильямс лишился невестки, племянницы и племянника на прошлой неделе, когда стали исчезать люди. Скотланд-Ярд сообщает, что взрыв в Лондоне, по-видимому, является делом рук северо-ирландских террористов. Капитан Говард Салливен охарактеризовал жертву террористического акта, своего двадцатидевятилетнего подчиненного Алана Томпкинса как прекрасного человека и следователя, обладавшего самыми выдающимися способностями из всех тех, с кем ему довелось работать.
Салливен добавил, что Уильямс и Томпкинс стали друзьями несколько лет назад — журналист тогда собирал материалы о терроризме в Англии и получил возможность проинтервьюировать Томпкинса. Они выходили из паба, когда взорвалась бомба в фирменном автомобиле Скотланд-Ярда, которым пользовался Томпкинс.
Останки Томпкинса сразу же были опознаны. Что же касается Уильямса, то на месте происшествия были обнаружены лишь некоторые принадлежащие ему личные документы.
Рейфорду пришел в голову план. Он решил, что честно расскажет Хлое о своем увлечении Хетти Дерхем, о том, как из-за этого его постоянно мучает чувство вины. Рей-форд предполагал, что этим он может разочаровать, даже шокировать Хлою. Но потом подумал, что если он сможет представить дело таким образом, будто он намеревается обратить Хетти в свою веру, то получит возможность понемногу влиять на Хлою, не вызывая у нее каких-либо опасений. Хлоя, как и обещала, пошла с ним в церковь на собрание скептиков, однако, пробыв там чуть больше половины времени, ушла. Она также выполнила обещание просмотреть видеокассету, оставленную прежним пастором. Но никакого разговора ни о собрании, ни о кассете у них не получилось.
В аэропорту «О'Хара» у них почти не было времени для общения, так что Рейфорд начал разговор в машине, когда они с изумлением смотрели на развалины, мимо которых проезжали. По пути от аэропорта до дома им встретилось несколько домов, выгоревших дотла. Рейфорд предположил, что это могло случиться из-за оставленных на горячей плите блюд.
— И ты полагаешь, это сделал Бог? — произнесла она, правда без своей обычной дерзости.
— Да. Я так думаю.
— Я-то полагала, что все считают Его Богом любви и порядка, — отозвалась она.
— Я думаю, что так и есть. Просто Им был предусмотрен определенный план.
— А сколько трагедий и бессмысленных смертей было еще до этого!
— Я тоже этого не понимаю, — сказал Рейфорд задумчиво. — Но как сказал вчера Брюс, мы живем в падшем мире. Бог допускает, чтобы здесь правил сатана.
— Ну, дорогой, — она резко прервала его, — ты так-таки и не понял, почему я ушла?
— Я подумал, что вопросы и ответы слишком больно задевали наше личное горе.
— Может быть, и это тоже. Но все эти рассуждения о сатане, грехопадении, грехах и все такое… Она замолчала, резко тряхнув головой.
— Я не утверждаю, что понимаю все это больше тебя, дорогая, — сокрушенно промолвил Рейфорд. — Я знаю только то, что я — грешник, и что мир полон грешников.
— К ним ты относишь и меня?
— Если ты такая же, как все, тогда и ты грешница. Разве не так?
— Даже не думала.
— Разве ты никогда не ведешь себя эгоистично, не жадничаешь, не испытываешь зависти, не бываешь мелочной, злопамятной?
— Я стараюсь не быть такой, по крайней мере, стараюсь не причинять никому вреда.
— Но ты считаешь, что библейское утверждение о том, что нет ни одного праведника, что все — грешники, к тебе не относится, ты — исключение.
— Папочка, я вообще ничего не знаю, ни одной разумной мысли в голове.
— Но ты знаешь, о чем я тревожусь?
— Да, я знаю. Ты боишься, что осталось мало времени, что в этом новом ужасающем мире я буду слишком долго тянуть с решением, так что может оказаться уже поздно.
