Тим Хэй - Оставленные

Тим Ла Хэй, Джерри Б. Дженкинс

ОСТАВЛЕННЫЕ

Роман о последних днях земли

Глава 1

Откинувшись в кресле, Стил Рейфорд думал о женщине, отношения с которой у него как будто бы могли сложиться, но все еще не доходили до близости. Стил попытался пробиться сквозь эти мысли к воспоминаниям о семье, в то время как его полностью загруженный «Боинг — 747», ведомый автопилотом по направлению к аэропорту «Хитроу», разрезал тьму над Атлантикой.

Весенний отпуск он проведет с женой и взрослым сыном. Их дочь также приедет домой на каникулы из колледжа… Перед глазами Рейфорда вновь всплывала улыбка Хетти Дерхем. Он предвкушал их предстоящую встречу. Хетти была старшей стюардессой в экипаже Рейфорда. Они не виделись уже целый час.

Обычно Рейфорд с радостью ожидал возвращения домой. Айрин даже в свои сорок была вполне привлекательной бойкой женщиной. Но в последнее время его стала отталкивать ее одержимость религией. Это было единственным, к чему теперь сводились темы всех ее разговоров.

С Богом у Рейфорда Стила было все в порядке. Заглядывая порой в церковь, он даже получал от этого удовольствие. Но с тех пор как Айрин присоединилась к тесной, замкнутой общине, стала еженедельно заниматься изучением Библии, не пропускала ни одного воскресеншя, чтобы не посетить церковь, Рейфорд все острее начал испытывать чувство дискомфорта. Церковь эта не была из тех, которые дают людям возможность проявлять известную долю скептицизма, видят в них прежде всего самое лучшее и позволБют оставаться самими собой. Там у него сразу же стали допытываться, глядя прямо в глаза, какую роль в его жизни играет Бог.

— Он благословляет мои носки!

Этот ответ был принят с ухмылкой, но, тем не менее, Рейфорд стал выискивать различные поводы, чтобы в воскресный день оказаться занятым.

Он пытался убедить себя, что только религиозное рвение жены побудило его искать чего-то на стороне, но в глубине души все же сознавал, что подлинной причиной этого является его либидо.

К тому же Хэтти Дерхем была настоящей красавицей. С этим никто не мог бы поспорить. Больше всего ему нравились прикосновения ее рук. Ничего неуместного, ничего нарочитого. Проскальзывая мимо него, она порой слегка касалась его руки или мягко клала свои руки ему на плечи, когда он сидел в своем кресле в кабине.

Рэйфорд наслаждался ее обществом не только из-за этих прикосновений. По выражению ее лица, по ее поведению, по тому, как она смотрела на него, было ясно, что она не только уважает его, но и восхищается им. Хотела ли она чего-либо большего — об этом Рейфорд мог только гадать. И он пытался угадать.

Часами они проводили время вместе, болтая и непринужденно обсуждая напитки и блюда — иногда с другими членами экипажа, иногда одни. Только один раз он ответил на ее прикосновение. Время от времени его глаза встречались с ее глазами, и он мог догадываться, что его улыбка не осталась незамеченной.

Может быть, сегодня. Может быть, сегодня утром, если ее условный стук в дверь не разбудит первого пилота, он пойдет за ней и положит руки ей на плечи. Он надеялся, что она воспримет это как первый шаг к сближению.

Это будет впервые. Рэйфорд не был ханжой, но он еще ни разу не изменил Айрин. Возможностей у него была масса, но он не использовал их. Долго его преследовало чувство вины из-за того, что однажды, лет десять назад, он принял участие во фривольной рождественской вечеринке. Айрин осталась дома из-за плохого самочувствия. Это было вскоре после рождения Рэя — младшего, появившегося на свет в результате поздней и незапланированной беременности.

Рейфорд, хотя и был в изрядном подпитии, все же сообразил улизнуть с пирушки пораньше. Айрин, конечно, заметила, что он крепко поддал, но не заподозрила своего прямодушного капитана ни в чем большем. Когда-то ее муж получил широкую известность в качестве пилота, выпившего две рюмки мартини во время снежной бури в аэропорту «О'Хара», а затем, когда погода неожиданно прояснилась, добровольно сложившего с себя полномочия. Он предложил тогда оплатить вызов запасного пилота за свой счет, но его честность произвела на руководство компании «Панконтиненталь» такое впечатление, что вместо наказания они разрекламировали этот случай как пример самодисциплины и благоразумия.

Через пару часов Рейфорд первым увидит признаки рассвета — пастельные полоски, отражающие неохотно восходящее над континентом солнце. Пока же за окном царил глубокий мрак. Подвыпившие сонные пассажиры опустили оконные шторы, поправили свои подушки и завернулись в одеяла. Сейчас самолет представлял собой темную жужжащую спальню для всех, кто в нем находился, исключая членов команды, нескольких полуночников и одного или двух пассажиров, отправлявших естественную нужду.

Вопрос, который терзал Рейфорда Стила в этот самый темный час перед рассветом, был связан с Хетти Дерхем. Рискнет ли он завязать с ней новые волнующие отношения? Рейфорд подавил улыбку. Не обманывает ли он сам себя? Может ли кто-либо с его репутацией решиться на что-то большее, чем просто мечтать о прекрасной женщине на пятнадцать лет моложе него? Он уже больше не был уверен. Если бы только Айрин не выкинула новый номер. Перестанет ли она в конце концов быть одержимой вопросами конца света, любви к Иисусу, спасения душ? За последнее время она стала читать все, что только могла раздобыть, о восхищении Церкви.

— Ты можешь вообразить себе, — воскликнула она однажды с ликованием, — что Иисус вернется, чтобы забрать нас еще до нашей смерти?

— Да, малыш, — сказал он, посмотрев на нее из-за газеты. — Я тут же окочурюсь.

Это ей не понравилось.

— Если бы я не знала, что случится со мной, — сказала она, — я бы не стала зря болтать языком.

— Я знаю, что случится со мной, — настаивал он, — я умру, буду мертвым — finis. Ты же, безусловно, вознесешься прямо на небеса.

Он совсем не хотел обидеть ее — просто пошутил. Когда она резко повернулась, он встал, обнял ее и попытался поцеловать, но она холодно отстранилась.

— Послушай, Айрин, — сказал он, — тысячи людей просто грохнутся на месте, когда увидят, что Иисус вернулся за всеми добрыми людьми.

Она разразилась слезами.

— Сколько раз я говорила тебе: спасенные люди — это не добрые люди, это…

— Да-да, это прощенные люди, я знаю, — сказал он, почувствовав себя отверженным и уязвленным прямо в своей собственной комнате.

Он снова уселся в кресло и взял газету.

— Если это поднимает твое настроение, я радуюсь твоей убежденности.

— Я просто верю тому, что говорится в Библии, — сказала Айрин.

Рэйфорд пожал плечами. Он хотел было добавить:

«Тебе это как раз подходит», но решил не обострять размолвку. Некоторым образом он даже завидовал ее убежденности, но на самом деле приписывал ее присущей жене эмоциональности. Он не хотел особенно углубляться в нюансы психологии, но факт состоял в том, что сам он был более рациональным, более интеллектуальным человеком. Он верил правилам, системам, законам, структурам всем тем вещам, которые можно видеть, слышать, осязать и трогать.

Если Бог является частью всего этого — ладно. Высшая Сила, Любящее Существо, то, что стоит за законами природы, — прекрасно. Будем воспевать эту Силу, молиться ей, радоваться нашей способности быть добрыми по отношению к другим людям и заниматься своими делами. Больше всего Рейфорд опасался, что религиозная мания у Айрин так и не пройдет. Ему уже представлялось, как она ходит по домам, настойчиво звонит в двери и предлагает прочесть несколько стихов из Библии. Хорошо хоть что при этом она не рассчитывала на то, что он будет следовать за ней.

Айрин превратилась в настоящего религиозного фанатика. Это позволило Рейфорду грезить о Хетти Дерхем, не чувствуя за собой никакой вины. Возможно, выходя из аэропорта на стоянку такси, он сумеет что-то сказать, предложить, сделать намек. А может быть, даже раньше. Вдруг он осмелится заявить о своих чувствах прямо сейчас, за несколько часов до приземления?

В салоне первого класса, у окна, сидел, наклонившись над своим портативным компьютером, человек. Сейчас он закрыл чемоданчик, поскольку решил вернуться к работе немного позже. В свои тридцать лет Камерон Уильямс был самым молодым среди ведущих журналистов престижного журнала «Глобал уикли». К зависти остального штата ветеранов журнала ему либо платили больше, чем им, либо посылали туда, где происходили самые интересные события мира. И поклонники и злословы Уильямса в редакции называли его Баком, поскольку считали, что он попирает традиции и авторитеты. Этот лось был убежден, что, став свидетелем нескольких самых важных событий в истории человечества, он зажил шикарной жизнью.