Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории - Михаил Юрьевич Харитонов
Далеко впереди можно было различить крохотные фигурки орков, строящихся в ряды.
– Странно, – сказал Элберет. – Они так похожи на нас! Кажется, что это эльфы, а не порченные колдовством создания. Чуть другие, чем мы, но ничем не страшнее…
Волшебник молча протянул ему другую трубу, украшенную магическими символами.
Полководец навел ее на орочьи ряды.
– Да, – признал он после короткого молчания, – они и в самом деле мерзки и отвратительны. Но почему это не видно простым взглядом?
– Это морок, – сказал волшебник, запахивая серую мантию. Красный капюшон скрывал его лицо. – Они живут в этом мороке, чтобы не видеть самих себя. Только магия позволяет увидеть их отвратительную сущность.
– Моим воинам, – нахмурился Элберет Высокий, – будет непонятно, почему они должны убивать тех, кто так похож на них самих.
– Я помогу тебе, – мягко сказал маг, забирая трубу из рук владыки. – Они увидят то, что им нужно увидеть.
3
Воевода Гитониэль Сильный поднял ятаган, засиявший синим огнем. Воины воздели копья и закричали.
– Высокородные эльфы! – закричал Гитониэль, потрясая ятаганом. – Сегодня – день величайшей битвы в истории Средиземья! Мы отправим в ад мерзких орков Элберета, чей вид ненавистен даже Солнцу и Луне! Мы избавим от них мир! Слава!
Эльфы застучали копьями о щиты, воздух наполнился грохотом. Прямо на шлем полководца упал оглушенный коршун.
Он дважды поразил ятаганом невидимую цель, подавая сигнал.
Взвились бунчуки тысяцких.
4
– Вот они, – сказал волшебник Ал Серый, передавая Гитониэлю бинокль.
Далеко впереди можно было различить крохотные фигурки орков, строящихся в ряды.
– Странно, – сказал Гитониэль. – Они так похожи на нас! Кажется, что это не порченные колдовством создания, а эльфы. Несколько иные, чем мы, но ничем не хуже…
Волшебник молча протянул ему другой бинокль, покрытый колдовскими рунами.
Полководец навел его на орочьи ряды.
– Да, – признал он после короткого молчания, – они мерзки и отвратительны. Но почему это не видно простым взглядом?
– Это морок, – сказал волшебник, натягивая на лоб серый капюшон. – Они живут в нем, чтобы не видеть самих себя. Только магия позволяет увидеть их отвратительную сущность.
– Моим воинам, – нахмурился Гитониэль Сильный, – будет непонятно, почему они должны убивать тех, кто так похож на них самих.
– Они увидят то, что им нужно увидеть, – мягко сказал маг, забирая бинокль из рук владыки. – Я помогу тебе.
5
Небо над полем битвы было черно от стервятников. Такого пиршества мерзкие птицы не знали тысячу лет.
Ал Серый шел по трупам, потому что идти было больше не по чему. Под грудами плоти не было видно земли.
Сер Алый аккуратно поддерживал коллегу под локоть.
Из-за особенно высокой горы трупов вышел коренастый орк в блестящем золотом шлеме.
– Вы отлично поработали, – сказал он, усмехаясь. – Внушить этим кретинам эльфам, что против них стоят орки, – это был красивый ход. Два эльфийских клана перебили друг друга. О лучшем исходе я и не мечтал. Я вас награжу, когда мои воины соберут добычу.
– Владыка Раррог, – осторожно заметил Сер Алый, – мы должны вам сказать одну вещь. Мы ничего не внушали этим несчастным. Мы просто показали им то, что есть на самом деле.
– И те и другие, – сказал Ал Серый, – были орками. Посмотри на эти тела внимательнее. Морок уже покидает их. Это тела твоих сородичей, Раррог.
Орк в золотом шлеме недоуменно скосил глаза. Посмотрел на ближайший труп, потянул его за руку. Заглянул в мертвое лицо – скуластое, клыкастое лицо орка.
– В самом деле, – пробормотал он, оглядываясь и видя орочьи трупы. – Это все ваша проклятая магия? – Он схватился за меч.
Ал чуть отступил назад, Сер подался чуть левее.
– Это, – сказал Сер Алый, – и впрямь магия, но не мы ее наложили. Это случилось давно. Орки этих двух кланов так ненавидели себя за уродство, что их мужчины не могли соединяться с женщинами для порождения потомства. Они попросили о помощи, и волшебники даровали им морок. Он окутал их, и они стали видеть себя прекрасными эльфами. Тогда они полюбили себя, перестали мучиться и начали жить. Через несколько поколений они забыли, что когда-то были орками, и вообразили себя настоящими эльфами по крови. Но соседей они по-прежнему считали орками и ненавидели, как опасных врагов. Сегодняшняя битва была неизбежной.
– Я понял, – зарычал Раррог, – вы обманули меня. Вы лишили меня союзников! Если бы я знал, что они – такие же орки, как и мои подданные, мы могли бы соединить силы и ударить по эльфам!
– Нет, – сказал Алый, – мы сделали это из жалости. Наше колдовство, увы, не всесильно. Мы не можем наложить морок навечно. Он уже улетучивался, мы лишь немного ускорили это. Но, так или иначе, и народ Элберета, и народ Гитониэля вскоре узрели бы воочию, что они орки, и не смогли бы жить дальше. А так они погибли как эльфы. Это все, чем мы могли им помочь и загладить свою вину перед ними.
– В чем же ваша вина? – насторожился орк.
– Что ж, слушай, – сказал Серый. – Орки были детьми эльфов. Эльфы были слабыми, глупыми, изнеженными созданиями, которые жили недолго и порождали мало потомства. Тогда они обратились к нам, чтобы мы сделали их потомство сильным, умным и плодоносным. Мы справились с этой работой, но забыли об одной мелочи: изменить представления потомков эльфов о прекрасном. Их тела стали сильнее, их головы – крепче, но образ совершенного тела у них остался прежним. Поэтому прекрасными они считали только своих родителей, которые выглядели иначе, чем они. Себя же они ненавидели и презирали, с каждым новым поколением все сильнее и сильнее. Орки молились на портреты своих прародителей, читали старинные стихи, восхваляющие их, забыв, что эти существа всего лишь порхали с цветка на цветок, их сдувало ветром, и век их был не дольше века бабочек…
– Но почему вы нам это не сказали? – Орк утер мохнатой лапой внезапно выступивший пот со лба.
– Вы не хотели верить, – ответил Алый, – и не хотели слушать. Вы сочинили сказки о могущественных эльфах, которые во всем превосходили ваше племя, были сильными, отважными и жили почти вечно. И поверили в эти сказки. Дальше вы создали так называемое «искусство» и «культуру». Все это возникло из биологической ошибки, из тоски по образам предков, которых уже нет больше. И чем выше поднималась культура орков, тем больше они ненавидели себя… Дальнейшее ты знаешь.
– Что до меня, – ухмыльнулся Раррог, – ко мне это не относится. Я орк, и этим очень доволен. Что ж, бабенки меня не очень-то
