Сибирская Симфония - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Я из Сибирска, — буркнул Тихон. — А нашли меня на вокзале.
— А водка есть? А если найдём? — прищурился левый, взяв Тихона за плечо.
— Нету водки, сам не пивший. Мне в КГБ надо. По важному вопросу.
Тихон смело отодвинул рукой пристававших и направился к постовым. Позади послышался возглас удивления:
— Во мужик, совсем рехнулся.
— Не местный…
Постовые у ворот здания отстранённо глядели вдаль… Непонятно было — то ли они надменно делают вид, что не замечают подошедшего, то ли они вконец окоченели от мороза, и потому им нет дела ни до кого, пусть он хоть в дверь ломится. Тихон хмыкнул и попытался пройти мимо них, но его тут же цепко схватили за предплечье.
— Куда? — коротко спросил гнусавый кэгэбэшник.
— К самому главному надо.
— Похвально, — сказал постовой, ослабив хватку. — Измена родине? Кража материальных ценностей? Убийство?
— Что? — не понял Тихон.
— По какой статье признаваться идём? — пробасил второй мужик в фуражке.
— Да я не признаваться! — нахмурился Тихон. — Не в чем мне признаваться, я просить иду.
— Заявление составлял? — прогнусавил первый. — Начальство утверждало? В очередь на рассмотрение вставал?
Тихон махнул рукавом, освобождаясь от захвата.
— Никуда я не вставал. Мне по очень важному вопросу, с вашим балалаечным магнатом связанному.
— Так бы и сказал, что осведомитель! — кивнул второй. — Пущай идёт, там сами разберутся.
Внутри его встретили ещё два кэгэбэшника — похоже, тут все сотрудники работали парами. Заставили снять тулуп, отобрали родную двустволку, быстро проверили все карманы, дали каких-то бумажек с печатями и провели по короткому коридору — всё молча и быстро, в годами отработанным темпе. Затолкнули в тёмный кабинет с решётками и заперли металлический засов. Внутри, за одиноким столом сидел худой офицер с узкими усиками, молодой и выглядивший эдаким франтом.
— Пропуск, — не глядя протянул руку к бумажкам.
Тихон отдал.
— Имя, возраст, место проживания, — офицер занёс авторучку над бумагой.
— Тихон, двадцать семь. Или тридцать семь, уже не помню. Живу в Сибирске, у вас проездом.
Офицер записывал.
— Причина явки с повинной — белая горячка, похмельный синдром, угрызения совести, — голос был холодный, без всякой интонации.
— Да что вы снова! Я не с повинной пришёл! — Тихон от негодования даже топнул ногой.
— Так, — офицер впервые поднял взгляд на сибиряка и смешно нахмурился. — Что вы мне голову морочите. Почему сразу не сказали, что по заявлению. Сейчас уже поздно. Вам уже выписано постановление об аресте.
— Какое постановление? — спросил Тихон. — Вот это, на столе?
— Ну да… — голос стал растерянным. — Если по заявлению, надо было сразу сказать, у входа. А сейчас поздно, продолжим допрос.
Тихон подошёл к столу, выхватил бумагу из рук кэгэбэшника и разорвал её на четыре части. Офицер испуганно вжался в кресло, его глаза округлились.
— Вы что это делаете⁈ — взвизгнул он. Казалось, мужичок вот-вот расплачется. — Разве так можно с… документами!
— У вас тут восстания в городе, а вы с документами возитесь, — осудил Тихон. — Вы бы лучше меня к вашему главному провели.
Офицер бережно поднял бумажки с пола и попытался их сложить в месте.
— Документы… как же так… Охрана!
В дверь вошли те двое «коридорных», попытались схватить Тихона, но он увернулся и надел снятый тулуп.
— Я сам! Давайте, показывайте своего начальника!
В этот миг грохот потряс всё здание КГБ. Офицеры, сопровождавшие Тихона, переглянулись и заспешили к выходу, но навстречу им выскочили двое сторожей. Гнусавый, бешено вращая глазами, махнул рукой и выкрикнул.
— Скорее! К подземному выходу, там… там…
Из кабинетов, заскрипев засовами, выскочили другие кэгэбешники, по недоумевающим взглядам Тихон понял, что никто точно не знает, что случилось. Снаружи послышались редкие пистолетные выстрелы, потом снова грохот — здание сильно тряхануло, посыпалась ветхая штукатурка с потолка.
— Скорее, чего стоишь! — крикнули конце коридора. — Уходим, их больше!
— Это изменник, — пояснил тихий голос. — От балалаечного магната пришёл.
Тихон обернулся, и вовремя — кричавший офицер наставил на него пистолет и выстрелил. Сибиряк успел пригнуться, но пуля пробила дырку в рукаве тулупа, обжигая кожу. Тихон отпрянул к стене, потом боком отбежал назад, в коридор, ведущий к парадному входу. Звуки выстрелов стали громче, но другого выхода наружу, кроме главного, сибиряк не знал. Поглядел по сторонам. В фойе стоял старый металлический шкаф, Тихон вспомнил, как коридорные сотрудники отобрали его двустволку с вещами и положили в шкаф. Он дёрнул за дверку, но шкаф был закрыт. Очередной мощный удар потряс здание, дым вперемешку со снегом повалил из дверного проёма. Тихон смело запахнул простреленный тулуп, шагнул ко входу и открыл засов на металлической двери.
Сквозь дым и поднятую выстрелами пургу на привокзальной площади проступали очертания чего-то гигантского, грозного и механического. Народу поблизости не было, видимо, все разбежались, решив не вмешиваться в конфликт. Затаив дыхание, Тихон глядел в дверную щель, пытаясь понять, что происходит, и наконец для него дошло, что за монстр атакует здание КГБ.
Это был танк-балалайка. Тайное детище безумного олигарха, двадцатиметровый треугольный механизм с деревянными гусеницами и пушкой, похожей на балалаечный гриф. Его тащили на себе упряжки тягловых медведей, погоняемых рогатыми надсмотрщиками.
По фасаду черкнула очередь из пулемёта, и Тихон вовремя отпрянул назад.
Сибиряк оказался на линии фронта. Но неужели балалаечный магнат и его приспешники не знали, что Тихон сейчас находится в здании? Почему они не предупредили об атаке своего супероружия? Может, вовсе им и не нужны отходы радиоактивные, и они специально отправили сибиряка в застенки, на верную смерть?
Тихон спрятался за шкафом и стал размышлять. Получается, его предали. Получается, в этой борьбе нет «своих», все чужие. Получается, все свои остались там, в Сибирске, и он должен выполнить долг перед начальством — довезти бочку до места назначения, а там — будь что будет.
— Что, наступают, изменники? — послышался голос сзади. Сибиряк обернулся. Сзади стоял седой тучный кэгэбэшник в потёртой кепке и с гигантскими зв ёздами на погонах. Его лицо показалось Тихону знакомым, и он почти машинально спросил:
— Тимофей Тимофеич? Так ты же…
Тихон осёкся на полуслове. Мужик перед ним был несомненно старше балалаечного магната, но чертами лица он удивительно напоминал восставшего олигарха, потому сибиряк оговорился.
Старый кэгэбэшник кивнул:
