Владимир Моисеев - Вонючий рассвет
«Скажи ему, чтобы он пошёл на перерыв, — внушала Алли, — а сам становись к штурвалу».
Но старик вдруг начал озираться по сторонам:
— Какого?..
— Что — укусила какая-то тварь? — спросил молодой. — Говорил же я — здешние клопы не знают, что сейчас зима, так и кишат внизу, в машинном — у них там родильное отделение — а потом долезают по переборкам аж досюда.
«Делай, что тебе говорят!» — мысленно прикрикнула Алли. — Возьми управление на себя!»
Но старый штурман вдруг сказал:
— нет! —
Теперь в его мозгу воцарилась паника, и Алли поняла, что обнаружена.
— кто ты? чего ты хочешь? —
Потеряв голову, она решила было выскочить из него и перекинуться на молодого, но такого — прыгать от человека к человеку — ей делать ещё не доводилось. Нет уж, лучше оставаться там, где она уже пригрела местечко, и попробовать поработать со стариканом. Она постаралась взять себя в руки и мысленно заговорила с ним.
«Неважно, — сказала она. — Мне нужно, чтобы ты взял штурвал и сменил курс».
— Нет! — отрезал он, на этот раз вслух.
Второй штурман в удивлении воззрился на него:
— Что — нет?
— Нет… э… у меня в голове… в смысле, это не клопы. Это что-то другое…
Не клопы? В голове? Какие-то другие насекомые, значит… Второй штурман не знал, как ему к этому отнестись, поэтому просто пожал плечами и устремил взгляд вперёд.
«Какая тебе разница, кто я, — продолжала Алли. — Становись к штурвалу! Ты должен сменить курс!»
Он сопротивлялся. И вот тогда Алли сделала хорошо рассчитанный ход. Здесь шло столкновение одной воли с другой. Хотя она была чужаком, облекшимся в кожу другого человека, но её осязательные ощущения стали острее. А если… может быть…
Алли вытянула вперёд руку и обнаружила, что рука действительно двинулась. Не её рука, а рука старого паромщика. Его пальцы тряслись — с таким неистовством два духа боролись за контроль над ними, но воля Алли победила. Теперь она овладела не только сознанием человека, но и его телом, и могла пользоваться им, как своим собственным. Она положила руку на плечо молодого моряка и заговорила, но вместо её девчачьего голоса из глотки вырвалось надтреснутое, хриплое карканье старого мужчины, всю свою жизнь выкуривающего по две пачки сигарет в день.
— Ступай-ка вниз, — услышала Алли собственные слова, сказанные чужим голосом. — Я тут и сам справлюсь.
Молодой не стал возражать, кивнул и ушёл, довольный, что можно отдохнуть.
Но старый моряк продолжал бороться за контроль над собственным телом.
«Да потерпи ты! — прикрикнула Алли. — Потерпи, скоро всё кончится».
Он лишь пришёл в ещё больший ужас.
Схватившись за штурвал, Алли рванула его вправо. Сейчас она не могла видеть МакГиллова судна, но она помнила то место, где оно было. Паром отклонился от своего обычного, годами выверенного курса.
В этот момент Алли, наконец, осознала в полном объёме, что с нею произошло:
«Я снова живу! У меня есть тело! Во мне струится кровь и бьётся сердце!»
Неужели тот парень, который упомянул, что существуют и другие способы снова почувствовать себя живым, имел в виду именно это?! Она знала, что открыла что-то очень большое и важное. Вот только сейчас ей было не до того, чтобы углубляться в тему.
Целую минуту она выдерживала новый курс. К концу этой минуты всё тело, которое она захватила, тряслось — с такой неистовой силой дух паромщика пытался изгнать непрошенного гостя. И в конце концов Алли сдалась — она достигла поставленной цели.
В ту секунду, когда она покинула тело старого моряка, он вскрикнул, но тут же овладел собой, вытер вспотевший лоб и вместо того, чтобы переживать о том, что с ним произошло, направил всё своё внимание на штурвал, быстро переведя паром на прежний курс — к Стетен-Айленду. Однако Алли услышала, как он шепчет себе под нос благодарственные молитвы, многократно поминая пресвятую богородицу. Алли очень хотелось успокоить его, сказать, что всё в порядке, что больше такого с ним никогда не повторится, но танкер МакГилла был близко, и на утешения и извинения у неё не оставалось времени.
В результате изменения курса паром шёл теперь наперерез судну-призраку. Нос громадной посудины МакГилла ткнулся в правый борт парома, но вместо того, чтобы расколоть его напополам, он просто прошёл насквозь, словно по пустому месту.
Для Алли осязаемая реальность призрачной «Сульфур Куин» заслонила туманную реальность живомирного парома — тот теперь казался невзаправдашним, ненастоящим — и Алли вспомнила слова Мэри о том, как трудно видеть одновременно два предмета, занимающих одно и тоже пространство.
Но тут возникла другая проблема: нос МакГиллова танкера надвигался на Алли, и она спохватилась — через эту сталь ей никак не просочиться! Если она не ухватится за что-нибудь, «Сульфур Куин» столкнёт её с парома прямо в море. Она засуетилась, зашарила руками и наконец вцепилась в якорь, торчащий из отверстия в носовой части танкера. Алли взмыла в воздух, а паром деловито продолжил свой обычный рейс к Стетен-Айленду. Алли изо всех сил цеплялась за якорь, под нею клубились тёмные, опасные воды Нью-Йоркского залива. Мысленно поблагодарив родителей за то, что целых четыре года пинками гоняли её на занятия гимнастикой, она проворно взобралась по якорной цепи и вскоре уже стояла на палубе танкера-призрака, приведя в замешательство малосимпатичную команду этого зловещего судна.
Замешательство, правда, длилось недолго, пираты быстро опомнились и схватили её. Эти отщепенцы были ещё более уродливы, чем Крутые Сутаны. Они чуть ли не на руках отволокли Алли на самую верхнюю палубу, к кричаще безобразному трону, на котором громоздилось нечто непонятное.
Нечто-на-троне явно не было человеком. Алли обнаружила, что хотя от вида монстра у неё мурашки бегут по коже, оторваться от этого зрелища она была не в силах. Вместо рук у Нечта были трёхпалые клешни с длиннющими когтями; кожа, испещрённая, как луна, тёмными кратерами, по цвету напоминала варёного омара. Ассиметричные глаза двигались каждый по своему разумению, а отвратительный пук серых косм на темени чудища был похож на мохнатого паука — того и гляди сползёт с башки и отправится гулять сам по себе. Это Нечто было настолько гротескно… да нет, даже больше, чем гротескно, оно было настолько чудовищно, что Алли была одновременно и напугана, и странным образом очарована, причём, было непонятно, чего же больше.
— Что это ещё за чудо-юдо? — спросила девочка. Она думала, что произнесла это про себя, но оказалось, что слова прозвучали вслух.
— Я МакГилл, — сказало Нечто. — Внемли моему имени и трепещи!
Алли прыснула. Она отдавала себе отчёт, что лучше бы этого не делать, но реплика чудища отдавала таким дешёвым балаганом, что она не смогла сдержаться.
МакГилл нахмурился. Вернее, Алли показалось, что нахмурился. Он взмахнул грязной клешнёй, и все собравшиеся на палубе пираты рассыпались кто куда — кроме одного парня с маленькой головой, — тот остался стоять около новоприбывшей.
— Я способен причинить тебе такие страдания, каких ты даже представить себе не можешь! — рыкнул МакГилл.
Алли сразу поверила. Однако она не собиралась тешить самолюбие этого стервеца, выказав свой страх. Она один раз уже теряла контроль над собой — с Пронырой; больше такого не случится. Алли была твёрдо уверена в одном: всякий монстр обладает только той силой, которой ты сам его наделяешь. С другой стороны, жизненный опыт научил её и другой истине: монстрам не нравится, когда по отношению к ним проявляют дерзость и неуважение. Во всяком случае, с МакГиллом лучше не лезть на рожон.
— Я слыхала, что ты — самое великое существо во всём Междумире. — Она уважительно наклонила голову. — Теперь я убедилась, что это правда.
МакГилл осклабился. Вернее, это Алли так показалось. Монстр обратил свой висячий глаз на мальчика с непропорциональной головой и спросил:
— Как думаешь, Урюк, что мне с ней сделать — бросить за борт или ещё что похуже?
— Похуже, — отозвался Урюк. Алли почему-то так и знала, что он скажет именно это.
МакГилл поёрзал на троне, пытаясь поудобнее устроиться на сиденье, что, скажем прямо, при его чудовищно бесформенном теле выглядело задачкой не из простых.
— Но сначала я хочу знать, как ты ухитрилась пробраться на мой корабль.
Алли усмехнулась.
— А что, до меня это никому не удавалось?
— Вообще-то нет, — отозвался Урюк, тем самым заслужив от начальства уничтожающий взгляд.
МакГилл вернулся к допросу Алли.
— Как ты это сделала?
— Скажу, но только если…
МакГилл не дал ей закончить. Он махнул когтистой лапой:
