Павел Корнев - Бессердечный
– Механизмам свойственно изнашиваться, – пожал я плечами и растер подошвой сапога попавшийся на глаза окурок самокрутки. Делиться своими догадками об истинном виновнике поломки с владельцем лавки не стал.
– Удивительное совпадение! – охнул изобретатель, уселся на табурет и приложил руку к сердцу. – Из-за грозы отключили электричество, и одновременно сломался генератор. Просто поразительно!
Я разложил трость и спросил:
– Откуда у вас полтергейст?
– Леопольд Борисович!
– Не беспокойтесь, в полицию я не побегу.
Александр Дьяк вздохнул и нехотя ответил:
– Ваш друг Альберт свел меня с надежными людьми. И нет, сюда я их не приводил, я не настолько наивен. Встречались в городе.
Я присел на непонятную железную коробку и продолжил расспросы:
– Зачем он вам? И почему отделаны свинцовыми листами стены? К чему такие предосторожности?
– Вы не возражаете, если мы поднимемся наверх? – предложил изобретатель.
Я не возражал. Когда вернулись в мастерскую, Александр сразу вытащил из неприметного ящика бутылку русской водки и налил себе пятьдесят граммов.
– Не пьянства ради, а успокоения нервов для, – нервно пошутил он и выпил.
Я закинул в рот мятный леденец и вновь повторил свой вопрос:
– Зачем вам полтергейст?
Изобретатель тяжко вздохнул, убрал бутылку обратно в шкафчик и предупредил:
– Это длинная история.
Я посмотрел на хронометр и опустился на стул.
– Время у меня есть.
Александр Дьяк походил из угла в угол, потом спросил:
– Вам известен принцип работы телеграфа?
– В целом – да.
– Я работаю над прибором, который передает сигналы без проводов.
– Разве такое возможно? – не впечатлился я откровением изобретателя.
– Еще бы! – всплеснул тот руками. – Я даже построил несколько опытных образцов. Только представьте, какие перспективы открывает это изобретение! Связь с дирижаблями, связь с кораблями! Просто связь без проводов!
Я закинул ногу на ногу и с нескрываемым скептицизмом поинтересовался:
– Почему же об этом чудесном изобретении никто не слышал? Почему вы не поделились им с общественностью?
– Я поделился! – вспылил Александр. – Пятнадцать лет назад я опубликовал в России работу под названием «Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний»! И знаете, что произошло? Третий департамент выписал ордер на мой арест! Мне пришлось бежать! Бросить работу и дом! Можете себе представить?
Верилось в подобное с трудом.
– Вы уверены, что ваш предполагаемый арест был связан именно с этими изысканиями, а не с симпатиями к социалистам, к примеру? – поинтересовался я.
– Леопольд Борисович! – с нескрываемым укором произнес владелец лавки. – В розыскном листе и ордере на арест может быть написано что угодно, но мне прекрасно известна истинная причина!
– В самом деле? Снова ваша теория заговора, как в случае с господином Дизелем?
– Все началось с Герца, – вздохнул Александр Дьяк, не обратив никакого внимания на прозвучавшую в моих словах иронию. – Он подтвердил предположение Максвелла о вихревом магнитном поле или же, если угодно, об электромагнитных волнах. Потом был Бранли с радиокондуктором, Лодж, Резерфорд и Маркони. Вам говорят что-нибудь эти имена?
– Маркони? – нахмурился я. – Был громкий процесс лет пятнадцать назад в Италии. Одно из первых обвинений в работе на египетскую разведку?
– Чушь собачья! – фыркнул изобретатель. – Просто после шестьдесят второго года эта тема попала под негласный запрет. Уже в смерти Герца было много неясного, а затем несчастные случаи и аресты стали обычным делом, словно кто-то приоткрыл ящик Пандоры. Несчастья не затронули только Теслу и Эдисона, но они, по странному стечению обстоятельств, именно тогда полностью отошли от этой темы. Совпадение? Не думаю.
Я не удержался от досадливой гримасы и посмотрел на хронометр.
Слова собеседника меня нисколько не убедили. Как я уже успел заметить, Александр имел нездоровую склонность видеть во всем происки неких таинственных заговорщиков, да и мысль заточить злого духа в подвале собственного дома нормальному человеку прийти в голову никак не могла.
Я был далек от убеждения, будто Дьяк выжил из ума, но грань между эксцентричностью и умопомрачением им была, без всякого сомнения, пересечена. И мне вовсе не хотелось оказаться рядом, когда сюда пожалуют неразговорчивые сотрудники Третьего департамента или, тем паче, взлетит на воздух лавка.
Александр заметил мой скептицизм и оскорбился до глубины души.
– Идемте, Леопольд Борисович! – потянул он меня за собой в заднюю комнату. – Идемте и убедитесь сами!
– Не стоит, – попытался отказаться я, но сухонький старичок потащил за собой с неожиданной силой, и пришлось вновь спускаться в подвал.
Ну в самом деле – не устраивать же драку с человеком, который взялся изготовить для вас два десятка зажигательных снарядов?
– Зачем понадобился свинец? – спросил я, когда изобретатель принялся возиться с кожухом какого-то аппарата.
– Дополнительная защита, – просто ответил тот.
– Дополнительная?
– Да, есть еще заземленная клетка Фарадея, – пояснил Александр Дьяк. – Мой первый прибор назывался «грозоотметчик», он регистрировал колебания электромагнитного поля. Здесь мне, по понятным причинам, хотелось внешнего воздействия избежать.
– Для чистоты эксперимента?
– В том числе и для чистоты эксперимента, – подтвердил изобретатель. – А еще чтобы излучение моей аппаратуры не уловил кто-то другой.
Я только вздохнул.
Тем временем хозяин лавки подключил аппарат к генератору и спросил:
– Леопольд Борисович, вы видите духа? Мне приходится использовать для этого специальные линзы, но вам, полагаю, в них нужды нет?
– Да, прекрасно вижу и так, – подтвердил я.
Неподвижный полтергейст замер посреди своего узилища на расстоянии, равноудаленном от всех сыпавших разрядами электродов. Мне никогда еще не доводилось видеть духов в состоянии покоя; обыкновенно эти создания беспрестанно двигались, меняли форму, колыхались и перетекали из одного положения в другое.
– Он статичен? – спросил Дьяк, включая прибор.
– Да.
– Смотрите, что будет дальше.
Раздалось негромкое гудение, но бесплотный дух даже не шелохнулся.
– Что-то не так? – ухмыльнулся я.
– Подождите! – потребовал изобретатель. – В ходе экспериментов я установил, что значение имеет не излучение само по себе, а его частота. Сейчас я как раз начинаю ее менять…
– Каким образом?
Мой собеседник рассмеялся:
– Боюсь, объяснение принципа работы этого устройства займет остаток дня, а вы то и дело посматриваете на часы.
– Да, у меня назначена важная встреча на четыре часа.
– Успеете! – успокоил меня изобретатель и принялся медленно-медленно вращать круглую ручку. – Сейчас вы все увидите собственными глазами. Смотрите!
Какое-то время ничего не происходило, а затем полтергейст пошел рябью. Александр Дьяк продолжил свои манипуляции и тихонько бормотал себе под нос:
– На этих частотах обычно уже начинается воздействие…
– Что-то есть… – признал я.
Дух размылся и беспрестанно подергивался, словно невидимые порывы ветра рвали его на части, теребя в разные стороны. На какой-то миг даже показалось, что он пропал из нашего мира, выдавленный обратно в преисподнюю, но нет – сила воздействия пошла на убыль, и вскоре призрачное существо вновь вернулось к прежней неподвижности.
– Потрясающе! – пробормотал я, безмерно удивленный успешным завершением опыта.
– Я же говорил! – расплылся в счастливой улыбке изобретатель, выключая передатчик. – Предлагаю это отметить!
Мы поднялись наверх, и, пока я убирал с двери объявление о проводимом внутри эксперименте, хозяин лавки заварил свежий чай. Чайник он выставил прямо на прилавок и предложил мне угощаться песочным печеньем.
– Убедились теперь, Леопольд Борисович? – спросил изобретатель, разливая по чашкам ароматный напиток. – Электромагнитное поле воздействует на потусторонних существ! Это научный факт!
– Как вам только в голову такое пришло? – покачал я головой и посмотрел на хронометр. Времени оставалось впритык.
Александр Дьяк моего взгляда не заметил и негромко рассмеялся:
– Леопольд Борисович, вы и так считаете меня без царя в голове, а если изложу свою теорию, точно сочтете помешанным.
– После демонстрации вашего аппарата готов поверить во что угодно, – признался я и отпил горячего чая. – Но я не настаиваю. Расскажете, когда сочтете нужным.
Изобретатель кивнул, потом прошелся по торговому залу, разглядывая полки с товарами, и отстраненно произнес:
– Меня всегда интересовала тема восстания. По какой причине падшие лишились своей силы? Как заговорщикам удалось выступить одновременно по всему миру – в Старом и Новом Свете, Зюйд-Индии и даже Поднебесной? Особенно в Поднебесной, где, согласно мемуарам сподвижников Климента, у них единомышленников не было вовсе?
