Константин Шеметов - Магазин потерянной любви
— Вы хотите меня использовать? — спросила Vi.
— Если вы не против, — ответил он.
Нет, она была не против. Ей и самой становилось любопытно. Она даже могла предложить ему решение-другое. Креатив всегда интересовал её. Больше того, Вика верила в креатив. Всё необычное трогало её, наводило на мысли и ассоциировалось с деньгами. В этом смысле она понимала Захарова и ждала от него идей.
Идея же была проста.
— Я беру вас в долю, — сказал он. — Вместе с Тайкой Нефёдовой и Джони, если мы найдём его, конечно.
— Почему я?
— Вы сами сказали, что это кино, — объяснил Митя. Сценарий написал Джони, я наладил производство, Тайка — пиар, а вы — в главной роли.
Всё становилось на свои места. Митя не так уж и простодушен. Вика слушала его и всё больше увлекалась проектом. Её роль, несомненно, была главной. Именно она послужила НАЧАЛОМ этой истории, и то, что ей предложили долю, выглядело вполне справедливым.
— И какова цель? — спросила она.
— Сделать мир лучше, — пошутил Митя. — Раскрутиться и получать прибыль. Придётся много работать. Проект лишь в самом начале. По большому счёту, никто не знает его будущее. Принимаются любые идеи, — добавил он.
Да и можно ли знать будущее? Вика терялась в догадках. Похоже, Митя говорил правду. Правда — единственное, на что можно опереться в условиях неопределённости.
— Куда мы поедем? — спросил он.
— Куда хотите, — Вика была необычайно спокойна. В присутствии Захарова в её голове будто включились радужные огни. Ей было легко и приятно. — Я никуда не спешу.
Вика действительно никуда не спешила. После очередной ссоры она наконец рассталась со своим другом и теперь уже в который раз начинала «новый путь». Она заметно изменилась, а при текущих обстоятельствах и вовсе рассчитывала на приятную авантюру.
— Хотите, покажу вам планетарий? — решился Митя. — Джони называл его вашим с ним планетарием. Вы же там не бывали?
— Не бывала.
Митя угадал. Всю эту драму с планетарием на Мясницкой Джони придумал. Вика никогда не бывала там. И на этот раз реальность проигрывала. Того, что Захарову казалось таким возвышенным и одухотворённым, в реальности не существовало. Цена товара падала на глазах. Уценка напрашивалась сама собой. Впрочем, он не расстраивался. Митя был готов к этому. Исходя из опыта, он прекрасно знал: завышенные требования только улучшают конечный продукт.
Казалось, он измерял любовь, но, измеряя, менял и сами её характеристики. Насколько он знал, это был один из принципов квантовой механики, а эти принципы вполне соотносились и с повседневностью. Принцип неопределённости Гейзенберга, припомнил он. Невозможно измерить характеристики одного фотона, не исказив характеристики другого.
В дороге они разговорились. Россохина всё спрашивала о планетарии. Когда Вика испытывала виртуального Джони, планетарий заворожил её. Особенно рождение галактик и вся эта круговерть с материей.
— Материя прошлых вселенных, — уточнил Митя. — Это как вы сейчас.
— То есть?
— Сначала вы были просто вселенной. Затем чьей-то вселенной и, наконец, вселенной Джони. Вы были его материей. Он жил вами. Ваши молекулы составляли его мир. Он любил вас и ни о чём другом не помышлял.
Митя удивлялся своему красноречию. Он словно комментировал научно-познавательный сериал на Discovery. Ему будто предложили синхронный перевод, он согласился, кое-что добавил от себя, но не суть важно.
— Затем вы стремительно расширились, — продолжал он. — Джони утратил любовь, бежал за границу, произошёл новый взрыв. И вот вы здесь.
Это явление, как он помнил, называлось сингулярностью. Сингулярность и была в его представлении основой ВСЕГО. К сингулярности сводилось любое явление, а уж тем более жизненный цикл.
— И вот я здесь? — переспросила Vi.
— Ну да, — смутился он.
— Чья же я теперь вселенная?
Митя не знал. Как он понимал, Вике суждено сыграть ключевую роль в его проекте. Сейчас же он беспокоился о Нефёдовой. Хоть бы её не было на Мясницкой. Он слишком спонтанно принял решение привезти сюда Vi, позабыв о Тайке. Будь она сейчас в планетарии — пришлось бы объясняться, а он не хотел.
— Вот мы и посмотрим, — нашёлся Митя. Хотя смотреть тут было нечего: сегодня Вика была ЕГО. Его вселенной, его молекулами и его сингулярностью. Он объяснит это Тайке, а поймёт ли та или нет — не важно.
— Что посмотрим? — не унималась Vi.
— Чья вы вселенная и хватит ли вам трёх минут, как в прошлый раз.
Митя улыбался. Кажется, он задел её. На самом деле для создания вселенной трёх минут вполне достаточно. Это доказали современные исследования учёных из NASA.
Они так и проговорили всю ночь. Планетарий очаровал её. Тайка оказалась здесь, но они быстро поняли друг друга и вполне подружились. Вика осталась и на следующую ночь. Странно, удивлялся Митя, как столь близкие люди годами живут порознь и ничего не знают о своей объективной близости. Может быть, он идеалист? Да вроде бы нет. Он получил неплохое воспитание, но в целом был практичным, и даже чересчур. Иными словами, он был разумен и в меру бесшабашен в отличие, скажем, от Джони и миллионов других законченных романтиков. Постепенно Вика пересмотрела негативное мнение о нём. «Нет, у него вполне конкретная цель. Он и разумен, и в меру бесшабашен», — пришла она к выводу.
В течение следующих месяцев они изготовили не меньше тысячи виртуальных клонов. Это были усовершенствованные модели, о которых какой-нибудь год назад Митя и не мечтал. Технологии не стояли на месте. Они непрестанно развивались, но дело даже не в этом. Важно было найти их и применить на практике. Здесь-то и сыграла свою роль Вика Россохина — последняя Джонина любовь, порноактриса и менеджер по креативу. Они принципиально изменили образ, отказались от услуг НИИ ТП и заключили долгосрочный контракт с Brise-Barée Cognitive из предместья Montargis (Франция). В будущем эта лаборатория добьётся небывалых успехов в создании высокоинтеллектуальных творческих систем.
Надо отдать Vi должное — она выполняла существенную часть работы. Вика вдруг исчезала на несколько дней, а затем неожиданно появлялась — сияющая и загадочная, выдавая одну идею за другой. Она изучала последние новости науки, разъезжала по миру в поисках новинок, искала практическое решение задач и обеспечивала эффективные методы финансирования. «Информационный анализ, — говорила она, — основа правильных решений». Напрасно, размышлял Митя, торговые предприятия так мало внимания уделяют информационному обследованию. В лучшем случае они ограничиваются изучением рынка. Но этого мало, не сомневался он. Продавцы сами лишают себя перспективы.
В свободное от работы время они развлекались созданием клонов друг друга. С одной стороны, это забавляло их, с другой — позволяло испытывать самые невероятные решения. Так, к примеру, виртуальный клон Тайки Нефёдовой содержал медицинские данные о её беременности, данные личных наблюдений и Тайкину переписку с отцом будущего ребёнка, относящуюся к периоду 2004–2005 годов. Таким образом, им удалось воссоздать точную картину развития эмбриона, зафиксировать его реакцию на внешние события и даже потрогать его. На ощупь он был, как вагина Beaded Beagle из ассортимента «Лавстор». К слову сказать, из эмбриона вырос неплохой человек. Вскоре этому юноше исполнится 15 лет. На ощупь он вышел как Тайка, а о своём отце и знать не ведал.
Программой заинтересовались несколько медицинских центров. Уже сегодня вариации этого продукта использовались для прогнозирования по эмбриону различного рода психических отклонений в будущем. В сущности, с помощью их клона биологи открыли совершенно новые возможности исследования причин наследственности. Если подумать — уже немало.
Клон Вики Россохиной и вовсе произвёл небывалую радость в их жизни. С этим клоном они занимались любовью. В высшей степени сексуальная модель, удивлялся Митя, и всё искал ей рыночное применение. Вскоре и оно нашлось. Патент купили ведущие производители эротической продукции, такие как Fleshlight, Fun Factory, Lelo, Tenga, Nexus и We-Vibe. В общем, дела у них шли как нельзя лучше.
Тайка Нефёдова, как и прежде, использовала их портал как рекламную площадку. Основная доля рекламы приходилась на IT-компании: Intel, Microsoft, Apple, Samsung. Тайка привлекла и новые, до сих пор малоизвестные бренды, инвестирующие в ноу-хау. Следуя Викиным рекомендациям, она делала ставку на небольшие и самоокупаемые подразделения. В «Виртуальном клоне» размещали свою рекламу по меньшей мере с десяток научно-исследовательских групп из США, Южной Кореи и Японии. Довольно холодные связи сложились с лабораториями из Европы, хотя перспектив здесь было выше крыши. Те требовали абсолютной прозрачности отношений, но Тайка никак не могла смириться. «Не хотят, и не надо», — упиралась она, продолжая настаивать на не совсем законных сделках. По старой привычке PR-менеджер агентства «Римус» всё искала ухода от налогов, и Вике никак не удавалось наставить её. «Как бы нам ни было трудно, мы должны работать честно», — убеждала она Нефёдову, а затем вдруг взрывалась весёлым смехом, понимая, что толку не будет. Тайка лишь кивала и посматривала на Vi, точно голубь. Голубь с тротуара у Рижского вокзала, размышлял Митя, наблюдая за Тайкой и радуясь про себя, что нашёл её.
