Скотт Вестерфельд - Особенная
— Будьте уверены, вы находитесь здесь не из-за ваших действий, Тэлли. Это скорее касается определенных морфологических нарушений.
Несмотря на свой контроль, вспышка гнева прошлась по ее телу.
— Что?
— Ваше тело сделано из очень прочного керамического скелета, зубы и ногти слишком острые, ваши мускулы намного больше и сильнее любых других.
С чувством отвращения, Тэлли наконец поняла что произошло. Думая, что она получила серьезные травмы, врачи принесли ее сюда, и в процессе обследования обнаружили ЭТО. Наверное, власти не на шутку насторожились.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Тэлли попыталась состроить невинность.
— Так же присутствуют определенные структуры в вашем мозгу, предназначенные изменить поведение. Тэлли, вы когда-нибудь страдали от внезапных вспышек гнева или эйфории, от чувства превосходства?
Тэлли глубоко вздохнула.
— Я страдаю только от того, что меня заперли.
— Почему у вас шрамы на руках, Тэлли? Кто-то с вами что-то сделал?
— Что? Со мной? — Тэлли засмеялась, водя пальцами по шрамам на руках. — Там, откуда я родом, это просто писк моды!
— Вы не можете знать о том, что они сделали на самом деле. Для вас это кажется вполне естественным, но это не так, Тэлли.
— Но они только… — Тэлли покачала головой. — После всей этой ужасной хирургии, которая происходит тут у вас в городе, вы волнуете из-за каких-то шрамов?
— Мы волнуемся по поводу вашего умственного состояния.
— Не надо говорить со мной об умственном состоянии! — прорычала Тэлли, плюнув на свое спокойствие. — Я хотя бы людей не запираю!
— Вы понимаете политические споры между своим городом и нашим?
— Политические споры? — переспросила Тэлли. — Какое они имеют отношение ко мне?
— Ваш город имеет историю опасных хирургических экспериментов, Тэлли. Вкупе с нашей историей о приюте беглецов, это часто вызывают дипломатические конфликты. Появления Новой Системы все только ухудшило.
Тэлли фыркнула.
— Значит, вы заперли меня только из-за того, откуда я родом! А сами приютили Ржавников.
Повисла долгая пауза. Тэлли представила, как начальники спорят, оставлять ли эту запись в компьютере.
— Почему вы мучаете меня? — прокричала Тэлли, пытаясь походить на сопливого красавчика. — Покажите мне свои лица!
Она свернулась калачиком на кровати и сделала вид, что разрыдалась, но на самом деле была готова отразить любое нападение.
Эти тупицы не поняли, что ее руки восстановились во время сна.
Только бы открылась дверь, и она была бы уже на свободе. Голая или нет, не важно.
В тишину пробился голос.
— Боюсь, Тэлли, мы не можем отпустить вас. Из-за ваших модификаций тела, по критериям вы относитесь к опасному оружию. А опасное оружие незаконно в Диего.
Тэлли прекратила рыдать, а вместо этого у нее второй раз за день отвалилась челюсть.
— Вы хотите сказать, что я «незаконна»?! — закричала она. — Как человек может быть незаконен?!
— Мы не обвиняем вас в преступлении. Вся ответственность лежит на властях вашего города. Но прежде, чем выйти из больницы, ваши морфологические нарушения должны быть исправлены.
— Забудьте об этом! Вы не прикоснетесь ко мне!
Голос не реагировал на ее гнев, только нес все ту же чушь.
— Тэлли, ваш город часто вмешивался в дела других городов, особенно по поводу беглецов. Мы считаем, что вас бессознательно изменили и послали сюда, чтобы внести разруху в наше общество.
Они думали, что ее несознательно отправили сюда.
Они даже не знали, насколько сложной была правда.
— Тогда позвольте мне уйти. — Сказала Тэлли мягко. Она из всех сил старалась выдавить слезы. — Я уеду, я обещаю, только позвольте мне уйти.
Она закусила нижнюю губу, но как всегда слез не было.
— Мы не можем позволить вам выйти на свободу. Вы представляете опасность, Тэлли.
«Вы даже не представляете какую» — подумала Тэлли.
— Вы можете покинуть Диего, когда захотите, — продолжал голос. — Но лишь после того, как мы проведем медосмотр.
— Нет. — Холод захлестнул Тэлли. Они не могли.
— По закону мы не можем освободить вас.
— Но вы не можете сделать это со мной, без моего согласия. — Она вновь постаралась притвориться жалостливым подростком. — Как на счет… информированного согласия?
— Если вы хотите, мы не будем коренным образом меня вашу внешность. Но ваши опасные модификации тела будут исправлены. Информированное согласие не требуется.
Тэлли открыла рот, но ни одного звука не прозвучало. Они хотели вновь сделать ее болваном?
Внезапно четыре стены стали давить на нее, вызывая удушье.
Она представила, как металлический инструмент будет копаться в ее теле, и ей захотелось кричать. Когда она целовалась с Зейном, то хотела стать прежней Тэлли. Но теперь, когда кто-то угрожал ей снова сделать ее болваном… Нет, она хотела без отвращения смотреть на Зейна, трогать его, целовать… Но если только это не означало бы, что ее вновь изменят против ее желания.
— Просто отпустите меня, — прошептала Тэлли.
— Боюсь, мы не можем этого сделать. Но после операции вы будете столь же красивы и здоровы, как все остальные. Вы сможете смотреть на мир, любым способом, каким захотите.
— Речь не о том, как я хочу смотреть!
Тэлли вскочила и подбежала к ближайшей стене. Она треснула по ней с силой, на которую только была способна.
Боль пронзила запястье.
— Тэлли, пожалуйста, остановись.
— Забудьте об этом!
Тэлли стиснула зубы и вновь ударила кулаком об стену. Если она будет продолжать причинять себе боль, кто-то обязательно откроет дверь. Тогда бы они поняли, насколько она была опасна.
— Тэлли, пожалуйста.
Еще один сильный удар и Тэлли почувствовала, что ее руки сейчас разрушаться. Болезненный вздох сорвался с ее губ, кровь запятнала белые стены, но Тэлли не останавливалась.
— Вы не оставляете нам другого выбора.
Отлично, пускай зайдут сюда. Она вновь ударила об стену…. появилось больше крови.
Затем, Тэлли что-то почувствовала через боль: что-то кружило над ней.
Во всей больнице пахло дезинфицирующим средством, причем его запах был настолько не уловим, что обычный человек не сможет его почувствовать.
Обычно, Чрезвычайное обстоятельство было неуязвимо перед газом. Но теперь Диего знал ее тайну. Скорее всего, он был разработан специально для нее…
Тэлли упала на колени. Она задержала дыхание, отчаянно пытаясь успокоиться и сохранить воздух в легких.
Тэлли прислонилась к стене, чувствуя, как слабеет каждую секунду. Она вытянула руку: ей нужно было настроить устройство, которое разбудит ее прежде, чем они приступят к операции. Она попыталась сосредоточиться, но внезапно из глаз брызнули слезы и все поплыло.
Тэлли должна была убежать, но для начала нужно было поспать.
Сон — это не так уж плохо. Не нужно волноваться, беспокоиться, чувствовать гнев внутри себя…
24. Голоса
Здесь было приятно. Красиво и тихо. Впервые задолго время напряжение отступило. Тэлли больше не чувствовала, что должна куда-то бежать, что-то делать… Здесь, она было просто Тэлли… простые мысли текли по ее телу, словно морской бриз. Ее правая рука чувствовала себя особенно приятно — по ней растеклись пузырьки, словно кто-то открыл бутылку шампанского.
Тэлли приоткрыла глаза. Все вокруг было обычное, не слишком выделенное, не слишком четкое. Тэлли как болван могла наблюдать за небом и складывать из облаков формы, которые ей хотелось бы видеть. Она попыталась представить дракона, но крылья получились не настоящие, стертые, да и с зубами вышла проблема.
Тем более, драконы были слишком страшные.
Тэлли знала одного такого.
Лучше подумать о друзьях: Шэй-ва, Зейн-ва, все, кто любил ее. Ей нужно навестить их. Но прежде нужно еще поспать. Тэлли закрыла глаза.
Звон.
Снова был этот звук. Он навещал ее время от времени, словно был старым другом.
— Привет, Звон-ва — сказала Тэлли.
Звон никогда не отвечал, но Тэлли просто нравилось быть вежливой.
— Она что-то сказала, доктор? — спросил кто-то.
— Нет. С тем лекарством, которое мы ей вкололи, это невозможно.
— Вы видели ее диаграмму? — спросил третий голос. — Нам нельзя рисковать. Проверь ремни.
Человек что-то проворчал, схватил руку и ногу Тэлли (как раз ту, что «пузырилась») и начал вертеть ими из стороны в сторону.
Тэлли почувствовала себя часами.
— Не волнуйтесь, доктор. Она никуда не уйдет.
Тэлли была не согласна с этим. Хотя она лежала с закрытыми глазами, ей казалось, что над ней что-то движется. Она могла поспорить, что это был аэромобиль. Даже сквозь закрытые веки поступал яркий свет. Ее уши зафиксировали гул мотора, она чувствовала повороты. Она почувствовала удар о магнитную сетку — достаточно было того, что ее уши немного вибрировали.
