Скотт Вестерфельд - Особенная

Скотт Вестерфельд

Особенная

Посвящается фэнам, приславшим мне отзывы об этой серии. Каждому, кто прямо и честно сказал, что ему показалось удачным, а что вызывало желание запустить книгой в стенку.

Часть первая

Быть особенной

Обрывая лепестки, красоту цветка не постигнешь.

Разгон вечеринки

Шесть скайбордов скользили среди деревьев со стремительным изяществом ловко брошенных игральных карт. Их владельцы пригибались и лавировали между отяжелевшими обледенелыми ветками. Смеясь, приседали и раскидывали руки в стороны. Позади них осыпался хрустальный дождь. Крошечные кристаллики, слетающие с сосновых иголок, сверкали в свете луны.

Тэлли ощущала все с ледяной, пронзительной ясностью: прикосновение колючего ветра к ладоням, смену уровня гравитации, из-за которой подошвы ботинок то сильнее, то слабее прижимались к поверхности скайборда. Она вдыхала лесной воздух — и густой, словно сироп, запах сосен щекотал ее горло и язык.

На морозе казалось, все звуки слышатся громче и отчетливее. Полы форменной куртки Тэлли хлопали на ветру, будто флаги. На каждом повороте подошвы магнитных ботинок с визгом скользили по летательной доске. Фаусто передавал для Тэлли танцевальную музыку через скинтенну — специальное приемное устройство, но наружу не вырывалось ни звука. Бешеный ритм Тэлли ощущала как пульсацию своих новых мышц, покрытых слоем моноволокна.

Она прищурилась. От холода у нее начали слезиться глаза, но от слез зрение стало еще острее. Мимо пролетали стайки крошечных льдинок, свет луны посеребрил все вокруг. Казалось, ожил старый черно-белый фильм.

Вот что означало быть «резчицей». Теперь все стало ясным и предельно четким. Мир как будто вскрывал кожу Тэлли и пронзал ее насквозь.

Рядом с Тэлли появилась Шэй. На миг их пальцы соприкоснулись, и Шэй радостно улыбнулась. Тэлли попыталась ответить ей улыбкой, но у нее вдруг неприятно засосало под ложечкой при виде лица Шэй. Сегодня пятеро «резчиков» отправились на задание замаскированными. Черные зрачки были спрятаны под тусклыми контактными линзами, четкие и жесткие линии скул сглажены масками из гибкого пластика. Отряд превратил себя в уродцев и дурнушек, поскольку те устроили вечеринку в парке Клеопатры.

Сознанию Тэлли еще сложно было освоиться с такой маскировкой. Чрезвычайницей — специальным агентом — она работала всего пару месяцев. Бросив взгляд на Шэй, свою лучшую подругу, она ожидала увидеть ее новую, поразительную, жестокую красоту, а перед ней предстала скучная дурнушка.

Тэлли повернула в сторону, чтобы не налететь на ветку, и оказалась поодаль от Шэй. Сосредоточила внимание на сверкающем ледяными искрами мире и на управлении скайбордом. Порыв яростного ветра помог ей отвлечься от ощущения потери, вызванного отсутствием Зейна.

— Прямо по курсу — тусовка уродцев, — прозвучали на фоне музыки произнесенные шепотом слова Шэй. Их уловил чип, вживленный в нижнюю челюсть Шэй, и через скинтенны донес до остальных «резчиков». — Ты готова, Тэлли-ва?

Тэлли сделала глубокий вдох обжигающе холодного воздуха, от которого сознание становилось яснее. Ее покалывало внутри от нервного напряжения, но отступать было бы глупо.

— Не беспокойся, босс. Все будет просто отлично.

— Должно быть. В конце концов, это просто вечеринка, — откликнулась Шэй, — Давай станем счастливыми маленькими уродцами.

Взглянув на фальшивые лица друг друга, «резчики» рассмеялись. Тэлли вновь остро почувствовала собственную маску толщиной в несколько миллиметров, ощутила все бугорки и рытвинки, из-за которых лицо стало в прыщиках и оспинках. Изящный пластик скрывал роскошные анимированные татуировки, а во рту под кривыми коронками находились отточенные словно бритвы зубы. Даже татуированные кисти рук Тэлли были забрызганы специальным спреем — «фальшивой кожей».

Перед вылетом на задание Тэлли видела себя в зеркало и не ошибалась на свой счет. Неловкая, сутулая, с крючковатым носом и пухлыми щеками. Выражение глаз беспокойное — она словно с нетерпением ждала очередного дня рождения. Операции Красоты и путешествия на другой берег реки. Короче говоря, выглядела она как обычная пятнадцатилетняя дурнушка.

Это было ее самое первое поручение, после того как она стала чрезвычайницей. Тэлли думала, что теперь готова к чему угодно. Перенесенные ею операции снабдили ее превосходными новыми мышцами и рефлексами, позволявшими двигаться со скоростью змеи. А потом были два месяца тренировок в лагере «резчиков» — выживание в лесу без запасов продовольствия, почти бессонные ночи.

Она была так уверена в себе, но хватило одного взгляда и зеркало, чтобы породить сомнения.

Мало радости было и в том, что они проникли в город с окраин Скуковилля, что пролетели над темными рядами тесно стоящих домов. Невероятная тоска, исходящая от места, где Тэлли родилась и выросла, вызывала странное ощущение липкости в руках, и к тому же девушка очень неловко чувствовала себя в интернатской форме — было неприятно прикосновение жесткой ткани к новой нежной коже. Излишне аккуратно подстриженные деревья зеленого пояса словно сжимались вокруг Тэлли. Город будто жаждал схватить ее, перемолоть своими жерновами и вернуть к обыденности. А ей так нравилось быть особенной, работать чрезвычайницей, жить вдали от этого города. Ее бодрила холодная острота восприятия. Ей не терпелось вернуться обратно и сорвать с лица эту уродливую маску.

Тэлли сжала кулаки и прислушалась к скинтенне. Музыка Фаусто и звуки, издаваемые другими «резчиками», захлестнули ее: еле уловимый шелест дыхания, ветер, обвевающий лица. Тэлли представила себе, будто слышит сердцебиение «резчиков», — и их волнение эхом отдалось в ее костях.

— Рассыпаться! — скомандовала Шэй, когда впереди показались огни. — Не стоит являться туда слишком большой компанией.

Отряд «резчиков» разделился. Тэлли осталась с Фаусто и Шэй, а Тэкс и Хо полетели к вершине холма в центре парка Клеопатры. Фаусто отрегулировал свой саунд-бокс, и музыка смолкла. Остался только свист ветра и приглушенный шум вечеринки.

Тэлли снова нервно вдохнула и ощутила запах толпы: противно несло потом и пролитым спиртным. Танцевальная система, обслуживавшая вечеринку, не была снабжена скинтеннами. Музыка грубо звучала по старинке, летела по воздуху — и звуковые волны отражались от тысяч объектов среди деревьев. Да, уродцы всегда были слишком шумными.