Лагерь «Зеро» - Мишель Мин Стерлинг
На миг мы все увидели «Белую Алису» ее глазами: скудость и практичность, сведенные к чистой функциональности, зеленоватое свечение, потертая мебель. Женщина громко фыркнула, и некоторых из нас охватило раздражение. Кто она такая, чтобы судить об условиях нашей жизни?
– Все в порядке. – И она крикнула команде, ожидавшей снаружи: – Все чисто! Сэл нас пригласила.
По знаку Сэл мы убрали оружие и присоединились к отряду из шести человек в столовой. Все были в гражданском, поэтому мы очень удивились, когда Сэл представила женщину как генерала. Ее глаза сверкали, осматривая нас с головы до ног, и нам подсознательно хотелось встать и поприветствовать по-военному. Женщина помладше, в авиационной куртке, поигрывала колодой карт за столом, а четверо мужчин стояли, выстроившись в ряд.
– Нас доставила Дотти, – сказала генерал и кивнула на пилота. – Она везде и всегда не в духе, кроме неба.
Дотти тасовала колоду, снимала часть карт, снова тасовала, потом снимала, вытаскивала одну карту, долго изучала ее и возвращала обратно в колоду.
Никто из нас раньше не встречался с генералом, но мы знали о ее карьере и достижениях. Она командовала многочисленными батальонами на чужой территории и была единственной женщиной, когда-либо дослужившейся до звания генерала с пятью звездами. Ее награждали медалями и орденами, которые крепили ей на грудь самые могущественные руки на земле, а ее репутация и карьера часто служили аргументом в устах консервативных ученых мужей, стремившихся доказать, что все женщины наконец достигли высот. В политических предпочтениях генерал сохраняла нейтралитет и оставалась верна лишь флагу.
Сидя с ней за одним столом, мы чувствовали гордость, и все же присутствие генерала вызывало у нас глубокую тревогу. Очевидно, что к нам ее направила база.
Мужчины представляли собой разношерстную компанию. Нервный на вид парень с копной рыжих волос, который постоянно протирал очки носовым платком. Весь из себя квадратный мужик с короткой стрижкой и шрамом на подбородке. Этот разделся до майки, как только сел. Он явно с гордостью носил звание грубой силы.
– Жарко здесь, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и сверкнул пугающе белозубой улыбкой.
Третьим был мрачный мужчина с застывшим в хмурой гримасе лицом. Он говорил меланхолично, выверенными, грамматически правильными предложениями. Рубашка цвета хаки на нем была застегнута на все пуговицы, как и шерстяной кардиган.
– Рад знакомству, – произнес он и по очереди пожал нам руки своей чуть влажной ладонью.
Четвертым и последним оказался тот самый «выпускник», который застенчиво стучал в нашу дверь. Он был светловолосым и голубоглазым, красивым, словно из рекламы солнцезащитных кремов. Когда он улыбался, окружающих будто ослепляло ярким солнечным светом. Он разговаривал почтительно, извинялся, что они ворвались к нам «вот так». Мы предположили, что он не обладает особым влиянием, и на время потеряли к нему интерес.
Генерал объяснила причину их появления:
– База знает, что вы планируете дезертировать с «Белой Алисы» и бежать в Канаду.
– Кто тебе сказал? – тут же вклинилась Сэл.
– Я не вправе раскрывать источник. База рада, что вы смогли наладить здесь работоспособное сообщество, однако мы обеспокоены, что вам предоставлена неполная информация о зашифрованном файле последней миссии, который вы обнаружили. Вам известно о полярном синдроме?
– Конечно, – ответила биолог. – Состояние, вызванное адаптацией к экстремальному холоду и темноте. Симптомы включают бессонницу, раздражение и депрессию.
– Да, это самые легкие симптомы, – кивнула генерал. – Однако в чрезвычайных обстоятельствах гнев способен перерасти в насилие, слабо выраженный транс – в опасный бред. Даже близкий друг может показаться чудовищем. Это хорошо задокументированное явление на полярных базах.
– Мы знакомы с литературой, – вмешалась биолог. – Никто с момента прибытия на «Белую Алису» не испытывал необычных симптомов.
– Нет, конечно, – согласилась генерал. – Вы процветаете. Каждая здесь сильнее, чем на базе, более собранная, в гармонии со своим телом, разумом и друг с другом.
Внутри нас разлилось сияние счастья. Было приятно получить признание генерала за проделанную работу.
– Полярный синдром поражает только тех, кто неспособен найти в изоляции эмоциональное удовлетворение, – продолжила генерал. – Тех, кто отказывается присоединиться к группе, кто ставит во главу угла свои претензии и эго. Члены последней миссии страдали потому, что не желали обрести гармонию вместе. Здесь, на севере, они обнаружили, что власть, которой они регулярно пользовались, – хотя на самом деле даже не осознавали ее таковой, – существует лишь в контексте мира, который они покинули. На «Белой Алисе» власть обладает другими весом и формой.
– Они сошли с ума? – спросила инженер.
– Да. С ужасными последствиями. Два члена группы убили друг друга в момент буйного помешательства, после чего миссия была прекращена. Оставшиеся шестеро были отправлены обратно на юг для трибунала и психологической экспертизы. Файл, который вы нашли, оставил метеоролог, у которого был диагностирован синдромом экстремально низкого трийодтиронина. Метеоролог утверждал, что долгими зимними ночами с ним разговаривало солнце, убеждая сжечь станцию, пока остальные спят. К счастью, мы смогли отправить его домой до того, как он пошел на поводу у собственного психоза, но все же недостаточно вовремя, чтобы он не успел оставить вам «пасхальное яйцо».
Мы замолчали, пытаясь переварить услышанное. Значит, это не база пустила миссию в расход. Мужчины просто-напросто сошли с ума.
Мы переглянулись, чувствуя прилив гордости. Объяснения генерала подтвердили то, во что мы уже верили. Мужчинам никогда не преуспеть в таких условиях, где справились мы.
– Теперь, когда вы видите полную картину произошедшего, предлагаю вам два варианта, – продолжила генерал. – Первый состоит в том, что Дотти свяжется по рации с двумя готовыми к вылету вертушками и у вас будет час на сборы. Вас отправят обратно на юг для полноценного судебного разбирательства и наказания за попытку дезертирства. Большинство будут признаны незначительными сообщниками и получат основную меру наказания за бунт – десять лет драить сортиры и пожизненное лишение командировок. А ты, милая Сэл, которая научила этих добрых женщин направлять оружие на вышестоящих, скорее всего, получишь пожизненный срок. Если повезет.
– А если не повезет? – уточнила Сэл.
– Тебя ждет «Ящик».
Мы все почувствовали, как сердце сжала ледяная рука.
Однажды, во время обучения, мы проезжали мимо «Ящика», сияющего вдалеке черного металлического куба. Там располагался комплекс одиночного заключения – маленькие глубокие кубы, образующие зловещий квадрат в самой жаркой части пустыни. Просмотр «Ящика» был обязательной частью «ознакомительной беседы» на базе. Мы никогда не видели, что внутри, но знали, что в каждой камере находились заключенные. Запертые поодиночке, без кондиционеров или изоляции, защищающей от погоды. Наш сержант говорил, что находиться внутри «Ящика» – все равно что сидеть на постоянно включенной разогретой плите. В зависимости от ветра внутрь проникало дыхание пустыни: песок, разумеется, и колючки кактусов, которым удавалось выживать без воды, всяческие чешуйчатые рептилии, которые не боялись присутствия человека. Туда-сюда по телу заключенного расхаживали шероховатые ящерицы; сквозь открытые решетки проскальзывали и свивались кольцами змеи; опасливо изгибались маленькие, печально известные скорпионы, готовя смертельный удар.
«Ящик» считался юридической лазейкой – он создавал условия, в которых заключенный получал высшую меру наказания, при этом не привлекая государство к прямому участию. Пусть природа делает свое мерзкое дело так, как считает нужным. Жара, обезвоживание, скорпион, помешательство от одиночного заключения – кто тут разберется, что положило конец жизни? Ясно было лишь одно: мы ни за что не хотели там оказаться.
Генерал прочистила горло.
– Кто-нибудь может подать мне стакан воды? На этих высотах всегда не хватает жидкости.
Кардиган молча встал и прошелся по кухне, трогая шкафы, даже открыл дверцу мусорного бака. В конце концов биолог показала ему, где хранится наш запас свежей фильтрованной воды. Кардиган благодарно кивнул и наполнил для генерала стакан ледяной водой.
Генерал сделала долгий глоток и задержала, смакуя.
– Просто феноменально. Отрадно знать, что такая вода еще существует.
– Долгий путь ради стакана воды, – заметила Сэл.
– Разве? Думаю, это разумное расстояние для такого важного ресурса. Мы забирались и подальше за меньшее, разве нет? – Генерал покачала головой. – Не смотри на меня так, Сэл. Я думала, что ты будешь рада меня видеть.
– Ты не назвала второй вариант, – проговорила Сэл.
Генерал допила и поставила стакан на стол.
– Вариант номер два: база позволит вам продолжить исполнение обязанностей на «Белой Алисе». Мы ожидаем точной передачи данных каждый день. – И она многозначительно посмотрела на программиста. – В обмен мы снабдим вас пищей, топливом и любыми припасами или снаряжением, которые вам понадобятся.
– И мы должны поверить, что все так и будет? –
