Виктор Слипенчук - Звёздный Спас
Меня окликнули – официант в красной косоворотке. Подносит запотевший граненый стакан «Царской водки».
Я осушил его. Потом мне подвинули стул. В кабинет один за другим стали заходить другие официанты в косоворотках. Расставляли на столе графины: с водочкой, квасом, клюквенным морсом. Запечённую осетрину водрузили. Понанесли огурчиков, грибочков, салатов всяких – в общем, приготовили стол на загляденье.
Каким-то образом Кимкурякин появился. Поздравил. И тут же посетовал, что сам он застрял в лейтенантах. Ещё по стаканчику «Царской» осушили с ним. И тут вы, господин полковник, пришли, подняли синенький стаканчик из венецианского стекла и поздравили меня с присвоением очередного звания.
Больше ничего не помню – провал. Лишь в самом конце ужина, когда опять появился официант в красной косоворотке и объявил, что счёт и чаевые загодя оплачены аспирантом МГУ Зиновием Родионовым, в памяти как молния сверкнуло: эту оплату загодя предложила Седнина. И сразу явилась мысль: на следующий день надо заново посетить ресторан, чтобы удостовериться – «завтра» действительно было настоящим или с помощью аспирантов-парапсихологов благополучно померещилось.
...Ст. лейтенант Наумов Н.М. (подпись) 10.03.05 г.
Начальнику СОИС МГУ
полковнику Акиндину А.А.
от лейтенанта
Кимкурякина М.О.
Господин полковник, довожу до Вашего сведения, что 5 марта я ни в какие рестораны не ходил и целый день был дома, в общежитии. Где-то в обед по мобильнику позвонил старший лейтенант Наумов. Интересовался, запланированы ли какие-нибудь опыты в лаборатории Бреуса. Я сказал, что нет, не запланированы. Больше в тот день я Наумова не видел и по телефону с ним не разговаривал, и никуда из общежития не отлучался.
У нас проходит шахматный турнир, я играю на второй доске, поэтому изрядно устал и рано лёг спать. Это могут подтвердить сотрудники клуба «Медиум», проживающие в комнате напротив, они тоже участвуют в турнире: Дионис – четвёртая доска и Сатир – двенадцатая.
Я уже сообщал Вам, что в лаборатории Бреуса (во время опыта) ощутил в себе некоторую способность предвосхищать будущее, то есть наблюдать его в сознании, загодя – ещё его нет, а я уже знаю, что будет, случится буквально сейчас, через несколько секунд. Это я к тому, что на телефонный звонок старшего лейтенанта Наумова я среагировал подобным образом. То есть отключил мобильник, прилёг, закрыл глаза (некоторые шахматные этюды я разбираю вслепую). Представил шахматную доску с фигурами. И вдруг всё замутилось, вместо короля – старший лейтенант Наумов, а вместо пешки – официант в красной косоворотке со стаканчиком водки на подносе. (Стаканчик синенький, с узорами, из венецианского стекла.) Я уж и так и сяк пытался уничтожить навязчивую картинку – не получилось. Пришлось встать, расставить фигуры и за доской разобрать этюд.
А ночью снился ужасный сон (правда, урывками). Если бы не стаканчик из венецианского стекла, поутру обнаруженный в кармане моего пиджака, и не психиатр, назначенный Вами, господин полковник, ни за что бы не упомянул о сне.
Впрочем, о стаканчике и о походе в ресторан «Ермак» шестого марта Вы, господин полковник, сами всё знаете.
...Лейтенант Кимкурякин М.О. (подпись) 10.03.05 г.
Начальнику СОИС МГУ
полковнику Акиндину А.А.
от начальника СОИС МГУ
полковника Акиндина А.А.
Лейтенант Кимкурякин прав: без психиатра трудно писать подобное донесение, но, однако, к делу.
В субботу, 5 марта, после обеда, я вошёл в свой кабинет и по устоявшейся традиции расположился в кресле напротив телевизора. Жена принесла пятничные «толстушки», она знает, что некоторые новости по телевизору я дополняю информацией из газет. Кроме того, это её единственная безотказная уловка заставить меня отдохнуть.
В общем, за телевизором я вздремнул, и мне приснился сон. И так же, как и лейтенанту Кимкурякину, отрывочный. Причём отрывочность весьма странная. Когда я просыпался, то оказывался не в своём кабинете, а в кабинете ресторана «Ермак» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но по порядку.
Телефонный звонок. На экране монитора собственной персоной Председатель комитета СОИС. Я вскакиваю – сна как не бывало. А он – полноте, Агапий Агафонович, садитесь и простите, что в субботний вечер ворвался в ваш кабинет, как говорится, не постучав. Сообщил о приезде американцев и японцев (привезли какие-то телелинзы, благодаря которым можно заглядывать в прошлое и будущее). Сказал, что очень уж они интересуются изысканиями лаборатории Бреуса, похвалил за неразглашение и бдительность. Поздравил меня с присвоением звания генерал-лейтенанта и пообещал, что погоны вручит сам Верховный. Пожелал доброго здоровья, успехов, счастья и исчез с монитора, будто его и не было. Он исчез, а я под впечатлением подхожу к зеркалу платяного шкафа – здравствуйте, генерал-лейтенант Акиндин!
Опять звонок. Кто-то клерк из штаба. Сообщает, что Наумову Назару Матвеевичу присвоено очередное звание капитана. Соответствующие документы будут доставлены в понедельник. Я говорю, что за спешка, в понедельник и поговорили бы. Он смутился, а потом признался, что хотел потрафить мне, вдруг в воскресный день господин генерал-лейтенант возжелают выехать в ресторан, чтобы отметить неординарное событие, а тут и у подчинённого радость, пусть бы подчинённый и побеспокоился. Штабная услужливость ныне у всех «притча во языцех», но чтобы до такой степени?!
Иронизирую:
– Тогда и лейтенанту Кимкурякину надо бы немедленно присвоить очередное звание – мы втроём осуществим вылазку.
– Господин генерал-лейтенант, не извольте беспокоиться, в течение недели по вашему представлению произведём лейтенанта Кимкурякина сразу в капитаны. Дальше не смею – чин майора удостоверяется подписью Председателя комитета.
– А сами-то вы кто? В каком звании?
– Штабс-капитан Рыбников.
– Хорошо, готовьте за моей подписью представления на моих сотрудников и в них включите себя, господин майор.
Штабс-капитан поблагодарил и после некоторой паузы испросил разрешения включить в представление обоснование о том, что он вместе с моими сотрудниками произвёл загляд в будущее, в результате которого выяснилось, что японская телелинза на порядок лучше американской. Я согласился при условии, что обе линзы будут дополнительно проверены в лаборатории Бреуса Б.Б.
Только что положил трубку и устроился в кресле – опять звонок. Ну, думаю, кто бы ни звонил – вскакивать не буду. Генерал-лейтенанту – негоже.
– Господин полковник, с вами говорит генерал-лейтенант.
По привычке вскакиваю, запутался в пледе (меня неукоснительно им снабжает жена, чтобы не остужались ноги). В общем, чуть было не упал, невольно взглянул на зеркало шкафа и обомлел: я – не я?! Стою в полный рост, в генеральской форме, разговариваю по телефону. О чём – не понял, потрясение сказалось. Однако взял себя в руки.
– Господин генерал-лейтенант, полковник Акиндин слушает, чего изволите?
– Наконец-то!.. Немедленно выезжайте в ресторан «Ермак», старший лейтенант Наумов уже отмечает присвоение очередного звания и готов осчастливить вас щелчком по носу. Имейте в виду, у него под бинтами на среднем правом пальце надет металлический напёрсток.
Разговор с генералом показался настолько странным, что я осмелился испросить уточнений – с кем имею честь беседовать, место службы, должность? В ответ он рассвирепел.
– Раскрой глаза пошире, ты кого видишь в зеркале, тупица? Совсем заработался, сам себя не узнаёшь. Ну ничего, скоро вместо парапсихологов будут работать с твоими сотрудниками пара психиатров.
Думаю, была не была. Подхожу к зеркалу – остолбенел. Я, полковник Акиндин, собственной персоной, в генеральской форме с лампасами. В левой руке держу мобильник, отстранился, а правой, строго так, грожу указательным пальцем самому себе. Откуда-то серебристая дымка появилась, зеркало запотело как бы от чьего-то горячего дыхания, генерал потускнел и пропал. Я обрадовался, слава богу, всё это сон. Опять устроился в кресле, уже вздремнул, стук в дверь – Люси, моя жена.
– Прости, Агапий, не хотела будить, но кто-то из твоих позвонил, просил приехать в ресторан «Ермак». Не поняла, чьи именно очередные звания, но что их предстоит отмечать – это точно. Говорит, будто сотрудник Наумов что-то начудил, как бы его в комендатуру не забрали. Все ждут, что ты немедленно приедешь, выручишь. Уже и такси подъехало.
Она подошла к окну и немного отодвинула штору, чтобы я увидел. И я увидел, но не это убедило ехать в «Ермак». Оперативность у нас обычное дело. Меня убедило, что она в курсе моих дел о присвоении званий, о которых я ничего не знал и о которых ей только что сообщили. Я почувствовал в этом закономерность. И поехал.
