Павел Комарницкий - День ангела

Она как белка метнулась в комнату, вернулась, тормоша свою сумочку. На кухонный стол посыпались пачки банкнот.

"Здесь пятьдесят тысяч долларов. Для начала должно хватить. Потом сделаем этих фантиков столько, сколько будет надо. Или лучше сделать здешние рубли?"

Я сижу, открыв рот. Она засмеялась.

- Ты думаешь, я соглашусь, чтобы я, и мой муж, и мои дети голодали и жили в курятнике?

В моем мозгу всплывает картина я, Ирочка и трое детишек сидим нахохлившись на насесте в темном сарае, одетые в рваные мешки.

И только тут я замечаю на ее пальце перстенек тонкой работы, с блестящим камушком. Неужели?…

"И я буду продолжать свою работу, Рома. Наши там считают, что я совершила подвиг внедрилась в самую гущу здешней жизни. Так что я теперь не оперативный сотрудник, а особый агент"

"И чем ты будешь заниматься?"

"Как обычно, Рома. Сеять разумное, доброе и вечное. Как всегда и везде"

Я смотрю в ее серые, огромные глаза. Ни следов смеха. Ну конечно, разумное, доброе и вечное. Как же можно иначе?

Она улыбается.

- Давай уже поедим. Я голодная. И спать хочу. Вместе с тобой, на твоем большом мягком диване.

Дыхание у меня перехватывает. Ее глаза совсем близко, и я чувствую на затылке крепкие, настойчивые пальцы. В глазах бесится смех.

- Скажи, сегодня я буду наконец истерзана диким зверем?

Вот до чего бесстыдными бывают бывшие ангелочки!

- …Странно все же. Я все время чувствую, что у меня есть крылья. Потрогай, это так или нет?

Ирочка расслабленно засыпает на моей груди. На сегодня хватит, дикий зверь выдохся полностью.

Я глажу ее по спине. Спина как спина гладкая, женская. Никаких крыльев.

- Это одеяло…

Она пытается схватить мою ногу пальцами своей.

- И пальцы на ногах бесполезные култышки какието. Зачем такие?

Я ласкаю ее. Какая восхитительная, маленькая, упругая грудь…

- И это тоже… Зачем они торчат, если кормить пока некого?

- Это для меня. Чтобы я получал удовольствие. Правда, правда…

Я глажу ее везде, ласкаю. Она вдруг тихонько, очень смущенно шепчет:

- А меха между ног у меня нет, и под мышками…

- Я заметил…

- Забыли внести в генокод. А мама говорит вовсе необязательный рудимент. Ты расстроен?

Я ласкаю ее, целую в самое ухо.

- Ужасно…

Она уже заснула, дышит ровно и легко. А я плавлюсь от счастья. На моей груди спит мое любимое существо, единственное во Вселенной.

Мы стоим на балконе, продуваемом стылым, мокрым октябрьским ветром. Над нами серое утреннее небо, но нам кажется, что вокруг играет радуга. Так кажется не только мне краем сознания я улавливаю и ее мысли. Она плотнее прижимается ко мне.

"Знаешь, здесь, на Земле, один человек давно выдумал легенду о девяти кругах ада"

"Знаю"

"Многие люди все время пытаются придумать себе разные варианты ада, и не просто придумать нередко они работают, чтобы эти кошмарные выдумки стали реальностью. И почемуто почти никто не представляет себе рай, и еще меньше тех, кто старается сделать рай явью"

"Может быть, потому, что падать легче, чем подниматься?"

Жемчужносерые глаза смотрят в упор.

"Ты понимаешь. Ты всю меня понимаешь. Какая я счастливая!"

Долгий, тягучий поцелуй. Чуть не до крови.

"Завтра я куплю тебе дельтаплан…"

"Дельтаплан? Мне не нужен дельтаплан. Зачем мне дельтаплан?"

"Но ты так хочешь летать, я же вижу"

"Это правда. Хочу и буду. И, кстати, мне пора размяться"

Она мягко высвобождается, уходит в комнату. Я с интересом смотрю неужели?…

Она вновь выходит на балкон, одетая в зеленоватосерое облегающее трико с капюшоном. Поправляет на себе широкий, металлически блестящий зеленый пояс, очень похожий на пулеметную ленту. На шее блестят дешевенькие хрустальные бусы.

- Надо срочно купить разную одежду, вот что. Мне же совершенно нечего надеть один термокостюм! Завтра ты свободен? Поможешь мне, ладно?

Она легко вспрыгивает на перила, и меня пронзает дикий страх:

- Ты что?!!

Но я уже понимаю страх глупый.

Она смеется.

- Вся техника по сути своей протезы, и где можно, надо обходиться без протезов. Но если нельзя обойтись, глупо пренебрегать техникой. Отойди на шаг, ты попадешь под действие поля, будет неприятно.

Я послушно отступаю.

Она плавно разводит руки. Изображение начинает кипеть, пузыриться, еще секунда и над перилами дрожит знойное марево. Все! И даже ветра на этот раз нет. Антигравитация, левитация или как там?

"Называй как хочешь. Но учти я скоро вернусь, и буду страшно голодная"

"У меня осталась рыба. Хочешь? Ты теперь человек, привыкай"

"Рыбу хищному зверю. Мне яичницу, из пяти яиц. Нет, из шести"

"Ты не объешься?"

"Ничего, я привыкла. Я же летучая. И тебя сделаю таким, милый мой. А транспортный пояс для тебя будет готов послезавтра. Да, и послезавтра мы летим на базу, все наши хотят пожелать нам обоим счастья. Это же называется свадьба, да?"

Я счастливо улыбаюсь, закинув голову. Мне кажется, что в сером, туманном октябрьском небе играют радуги.

Мы вступаем в первый круг рая.

Глава 3

- Чем смеяться, помог бы лучше!

Ирочка крутилась так и этак, но мудреное вечернее платье не поддавалось. Я наблюдал за ней с веселым сочувствием.

- Давайдавай, овладевай навыками. Что за женщина, которая не в состоянии надеть платье!

Она выгнула бровки, закусила губку. Изогнулась, как ящерка.

- Ты прав, конечно. Но кто это придумал, вот эти веревочки? Нет, ты объясни мне крыльев нету, а спина зачемто вся голая…

- Это для удовольствия мужчин. В данном конкретном случае для моего удовольствия.

Ирочка хмыкнула.

- Если для твоего удовольствия, то это дурацкое платье следует и вовсе снять. Я не права?

- Права, как всегда. Но видишь ли, какое дело если ты его снимешь, мы никуда не пойдем. Только до дивана.

Ирочка рассмеялась. Обернулась от трюмо, белкой подскочила ко мне, взяла меня за щеки ладошками.

- Я только за, мой хищник. Однако работа есть работа.

Я вздохнул. Разумеется. В наше время никто не отправляется на бал виноват, тусовку просто веселиться. Только работать. Налаживать контакты и связи. И мой ангел Ирочка тем более. Дело предстояло нешуточное вербовка очередного агента влияния.

Человек, которого мы должны были привлечь на свою сторону, давно созрел. Более того, он почти перезрел. Еще немного и под тяжестью повседневной злобной реальности, лишенный дружеской поддержки, потерявший любимую жену и единственного ребенка, он перегорел бы, замкнулся, став нелюдимым мрачным типом, каких и без того миллионы. Миллионы погибших заживо.

Папа Уэф вычислил его недавно, и мы стали готовить вербовку. Нет, не так. Не вербовку. Спасение умирающей светлой души человека, в перспективе спасителя многих других. Обычное дело цепная реакция добра.

Строго говоря, основную часть работы проделала моя Ирочка, а как же она ведь у меня особый агент. У меня работа попроще. Рядовой исполнитель подайпринеси, съезди, поговори, прикрой.

Спаси и сохрани.

Ирочка между тем окончательно оглядывает себя в зеркалах. Пытается поднять ногу, возмущенно фыркает. Ясно, длинная узкая юбка с непривычки… Плюс туфли на шпильках изощренное орудие пытки.

- Нет, Рома, я не могу. Можно, я сниму этот чехол и надену термокостюм?

Всю зиму мы с Ирочкой прожили странной двойной жизнью.

Днем я колесил на своей потрепанной "скорой", где продолжал шоферить. Впрочем, теперь я не особо напрягался, стараясь заработать лишнюю копейку. Зато в нерабочее время меня гоняли теперь в хвост и в гриву, видимо, ввиду возросшей квалификации.

"…Роман, здесь Аина. Надо быстро подъехать в Сверчков переулок"

Стало быть, сегодня она контролер ситуации.

"Где это?" Москва велика, и даже работая водителем на "скорой", трудно изучить ее всю. Тем более, это не наш участок.

"Это между Мясницкой и Покровкой"

"Аа, знаю"

"Рома, у тебя всего пятьшесть минут. Успеешь? Если нет, придется искать обходной вариант"

"Успею, я уже еду туда. Я рядом"

"Отлично. На углу Сверчкова и Девяткина увидишь девушку в рваных колготках"

"С ней беда?"

Бесплотный шелестящий смех.

"Ужасная беда. Споткнулась, упала, порвала колготки. Не отвлекайся. Подъедешь, предложишь подвезти до дому. До ее дома не доедешь, свернешь через дворы, сделаешь вид, что поломался. У дома?…, у второго подъезда по ее улице встанешь, ровно в 1655, плюсминус полминуты. Справишься?"

"Сделаю, Аня" как ветеран ангельской службы, позволяю себе небольшую фамильярность. Впрочем, ангелы народ необидчивый, добрый.

Вот и переулок. А вот и девушка в рваных колготках, тянет руку, ловит частника. Я здесь, милая!

"Аня, можно вопрос?"