Анатолий Ириновский - Жребий
Неожиданно поплавок исчез под водой. Нетудыхин подсек и почувствовал, что клюнуло что-то весомое. Стал подводить рыбину к берегу. Она шла тяжело, безуспешно сопротивляясь, и сорвалась с крючка под собственным весом уже на берегу. Карась! Вот те на!
Нетудыхин немедленно собрал вторую удочку, установил рогачики и настроился на серьезную рыбалку. Начался тягучий, но устойчивый клев. Караси шли один в один, как будто их кто-то там, в глубине озера, специально подцеплял Нетудыхину. (Мелькнула у него такая сумасбродная мысль). Нетудыхин внутренне ликовал. Одна рыбина однако, к огорчению Тимофея Сергеевича, сошла.
Часа через два садок Нетудыхина наполнился карасями. Он с тревогой поглядывал время от времени на него, опасаясь, чтобы не случилось чего-нибудь непредвиденного, как в прошлый раз.
После тринадцатого пойманного карася клев прекратился. Поплавки замерли. Нетудыхин подождал минут пятнадцать, потом полчаса, потом еще час — все, нет клева. Карась слинял куда-то. Хотя заметно потеплело, на небе стало проглядывать солнышко и, казалось, клеву бы только начинаться. Но нет, у природы свои прихоти и тайны. Впрочем, Тимофей Сергеевич был доволен и тем, что поймал. Не надо быть жадным. Жадность человека губит. Впереди оставался еще почти целый день, и он решил время это использовать для своих занятий.
Ехал он домой в приподнятом настроении, все представлял себе, как будут обрадованы его удачному и раннему возвращению Кузьма и Захаровна. Одно смущало его: эта чертова цифирь — тринадцать! Объяснить ее себе сколько-нибудь разумно он так и не смог. Потом просто посчитал ее случайным совпадением. Однако вспомнил при этом, что и номер телефона у Сатаны содержал в себе две тринадцатки. Какая-то необъяснимая связь все же, видимо, существовала тут между этими фактами. Магия чисел нам недоступна, и в своей повседневной жизненной практике мы довольствуемся уровнем весьма приблизительных знаний. А надо бы быть точным…
Автобус въезжал в город. За окном поплыли дома нового микрорайона. Нетудыхин взглянул на часы: почти двенадцать. Нет, ребята, нельзя забегать со своими прогнозами впереди Господа Бога. Кто что ни говори, а жизнь иногда выдает нам вещи совершенно непредсказуемые. И прекрасные.
Глава 10
Старый знакомый
Учебный год меж тем потихоньку двигался дальше. Теперь Нетудыхин жил, стараясь аккуратно обходить конфликтные ситуации, и просчитывал наперед последствия своих шагов. Больше всего его выводило из себя то, что, вопреки его ожиданиям, ничего чрезвычайного с ним не происходило. Жизнь его катилась с той естественной бессмысленностью и автоматизмом, которые свойственны существованию большинства людей.
Закрадывалась мысль: Сатана волынит специально. Чтобы усыпить бдительность Нетудыхина. Лукавит, пройдоха. Хитрит, как охотник, идущий на зверя, учуявшего надвигающуюся опасность. А может, там, у Сатаны, что-то не клеилось. И он тянул, маневрировал, тщательно готовясь к решающей схватке.
Закончилась первая четверть. Начались каникулы — время неопределенное, время странное для учителя. Казалось бы, заведены они, каникулы, для того, чтобы все, участвующие в нелегком процессе освоения азов науки, могли отдохнуть. В толковом словаре это слово собственно и обозначает отдых, перерыв на какое-то время в учебном заведении. Но, оказывается, не для преподавателей. А только для учащийся. И хотя занятий нет, учитель в школу обязан являться ежедневно.
Эти дни его заполнены всякими советами, совещаниями, профсоюзными собраниями, политзанятиями и т. д. Происходит очередная идеологическая поднакачка учителей. А как же быть иначе? Ведь основное время года они заняты своим сугубо профессиональным делом. Могут и подзабыть элементарные марксистские истины. Вот потому и надобно их время от времени подпитывать, подзаряжать идейно, подобно севшему аккумулятору. Чтобы не забыли главного. Чтобы помнили, кому они обязаны своим положением. А заодно и передавали свою благодарность и веру другим, следующим за ними поколению людей.
Система работает безотказно и четко. Создается впечатление, что все как будто трудятся и уж во всяком случае заняты нужным делом. Местные юмористы подобную ситуацию означают тремя прописными буквами: ИТД — имитация трудовой деятельности. Одни как бы работают, ничего на самом деле не производя; другие как бы руководят ими и делают вид, что все идет нормально. Хотя все понимают, что это чистейшая ИТД. Понимают и однако же молча участвуют в этом фарсе. Но возмущаться абсурдностью ситуации — не моги. Во-первых, вызовешь целую бурю негодования со стороны коллег: что ж это они, дураки все тут, а ты один умный! Во-вторых, пользы от этого шума Отечеству, как говорил Гоголь, абсолютно никакой. Вот и итэдэшничают, заседают. Но индивидуально игнорировать ИТД можно. Ловчи, исхитряйся, если тебе это удастся. Однако ходить в школу на каникулы ты обязан, никуда не денешься. День получается разорванным, разрушенным, голова к его исходу забита всякой галиматьей.
Каникулы, однако, проходят почему-то быстро. И с неизбежностью, особенно тяжелой для учащихся, наступают учебные дни.
Всю вторую четверть Нетудыхин прожил в постоянном напряжении. Никаких эксцессов не произошло. Жизнь обыденно продолжала двигаться по однажды проделанной колее. Впрочем, кое-что он уточнил за это время, и эти уточнения повергли его в совершеннейшую растерянность.
Я уже упоминал, что Тимофей Сергеевич время от времени заглядывал в книжный шкаф и проверял, на месте ли деньги. Деньги лежали в целости и сохранности. Для Нетудыхина это было знаком незавершенности конфликта. Исчезни они, он расценил бы это как отместку со стороны Сатаны и возможный конец тяжбы. Но они раздражающе наличествовали — бывшие уже в обороте, упакованные в пачку, даже на контрольной этикетке были указаны фамилии кассира, собравшего данную пачку, и контролера, проверившего правильность запечатанной суммы. Собраны они были в местной конторе городского банка. Кассир — Захарова М. В., контролер — Синицина К. П.
Нетудыхину пришла мысль позвонить в банк и навести справку, действительно ли в нем такие люди работают. Долго он не решался, но потом все-таки позвонил. Оттуда ответили:
— Да, работают. А в чем дело? Кого-нибудь из них позвать?
— Нет-нет, — сказал Нетудыхин, оторопело и спешно положил трубку.
Складывалась совершенно фантастическая ситуация. Как, каким образом и какой властью деньги, прошедшие через городской банк, вдруг оказались у Сатаны? Ведь Нетудыхин втайне предполагал, что червонцы-то эти липовые. Ан нет, они оказались самыми, что ни на есть всамделишными.
И сколько он ни силился объяснить себе этот факт, никакого разумного ответа придумать не смог. Получалось, что неисповедимы не только пути Господни, но и пути сатанинские. Кто-то же где-то служил Сатане и добывал ему эти проклятые реальнейшие червонцы. Не изъял же он их сам в банке. Ведь пропажа рано или поздно обнаружилась бы. Но, возможно, здесь скрывались и какие-то другие версии, не просчитанные Нетудыхиным. Словом, утверждать что-то определенное трудно было. И все это выглядело довольно странно.
Не раз за эти недели Тимофей Сергеевич оказывался почти в абсолютном безденежье. Мелькал в его голове искусительный соблазн: вытащить аккуратно из пачки червонец-другой, а потом, получив аванс или получку, также аккуратно вложить деньги назад. Но на такой шаг Нетудыхин все же не решился. Он понимал, что изъятые хоть и на короткое время деньги как бы предоставляли Сатане право на иск. Тронь Нетудыхин пачку — и на следующий день, возможно, Сатана заявится к нему для продолжения торга. Сатана раздует, преувеличит этот факт и станет доказывать, что процесс сотрудничества между ними уже-де начался, отступать теперь, мол, некуда. Поэтому, как ни трудно Нетудыхину было, проверив наличие пачки, он возвращал ее на место, пряча за толстый фолиант Библии.
Надвигались новогодние праздники. Детвора уже в начале двадцатых чисел декабря перестала готовить уроки. В предчувствии торжеств всем хотелось побыстрее расслабиться. А Тимофей Сергеевич, как всегда, перешагивая рубеж очередного года, с грустью думал о том, что еще один год прожит в его жизни.
И вдруг, в середине новогодних каникул, случилось чепе: погиб в автомобильной катастрофе директор школы. Хороший был человек, и многие жалели о его утрате.
Погоревали малость. Торжественно похоронили. Школа напряглась в ожидании нового руководителя. Говорили, что назначена будет директором завуч школы, Нинель Николаевна. Нет, не выходило: завуч была по возрасту уже на подходе к пенсии и от должности благоразумно отказалась.
Коллектив завис в тревожной неопределенности. А где-то там, наверху, долго и тягуче приискивали кандидата. Как будто речь шла по меньшей мере о премьер-министре. Наконец, на исходе февраля, позвонили из районо и сказали, что завтра везем к вам нового директора. Просьба ко всем учителям остаться после уроков для знакомства. И на второй день, действительно, привезли. В актовом зале школы заврайоно представил сысканного руководителя: Ахриманов Тихон Кузьмич. Историк, то есть преподаватель истории. С двадцатилетним стажем работы. Коммунист. Участник войны.
