Гипнос - Альберт Олегович Бржозовский
Ронда пришла часа через полтора. Увидев меня, она замерла.
⁃ Рэй… Что ты здесь делаешь?
⁃ Я пришёл, потому что в нашей последней встрече осталось много недосказанного. И ещё я принёс список вопросов от человека, который может помочь разобраться с твоими способностями. Помнишь, я говорил о нем?
⁃ Я не помню никакой недосказанности. Я помню, как ты поцеловал мою руку. Не помню только, какую.
Она не предлагала мне войти. К ее растерянности и нервозности примешалось новое чувство. Страх. Ронда не понимала, что ее сон был реальностью.
⁃ Я говорю о встрече во сне. Я был в маске Рэя Чарльза.
⁃ Так ты… тебе тоже снился этот сон?
Мы стояли в бледном подъезде, посреди совершенно непонимаемого мира, в нескольких метрах друг от друга и с трудом слышали, что говорит другой. Мы говорили тихо, потому что наш разговор не должен был быть слышен никому, кроме нас — ни соседям, ни госслужбам, ни кто его знает, кому ещё. Это был разговор двух судеб.
⁃ Рэй, я… я жалею о том, что попросила тебя о помощи. Я думаю, что, ну… Из этого не выйдет ничего хорошего.
⁃ Почему?
⁃ Что ты… Что там там делал? В той квартире? Почему я тебя там видела?
⁃ Я исправлял ошибку.
⁃ Какую ошибку?
⁃ Это долгая история. Ты же видишь мои мысли.
⁃ Оооох, я… Я уже слышала это, Рэй! Я не понимаю… Рэй, ты… У тебя дебильное имя! Ты можешь проникать в чужие сны?
⁃ Это не чужие сны, Ронда.
⁃ А что это? Это был мой сон! То есть…
— Ронда, тише…
— Я думала, что, наконец, смогла уснуть и… а там ты! Почему? Что ты там делал?
Она ничего не знала. Совсем ничего не знала о Джуджионе, и это затрудняло диалог. Я мог рассказать ей все, но это заняло бы время, и она не готова была меня слушать. Она хотела избавиться от страха, который примешался к ее нервозности и рассеянности.
⁃ Я исправлял ошибку, Ронда.
⁃ Какую ошибку? В моем сне? Перестань!.. У меня и так крыша набекрень.
⁃ Я говорю правду, Ронда. Пожалуйста, не кричи. Я оскорбил женщину. И это не давало мне покоя.
⁃ Какую женщину? Меня? Почему ты так меня называешь?
⁃ Нет, не тебя. Я надеюсь, что не оскорблял тебя. Я говорю о той, которую ты видела в «Красном слоне».
⁃ Я видела, как ты убиваешь там! — Вскрикнула она.
Она хотела сказать об этом с самого начала разговора. Именно это было причиной ее страха, а все остальные вопросы Ронда задавала только затем, чтобы дать себе время набраться смелости и распалиться. Я подумал о фарфоровой кукле.
⁃ Ты видела и то, что было в лесу?
⁃ В лесу? В каком, к хренам, лесу? Нет! Там, в квартире, там были какие-то солдаты и ты… И…
⁃ Какие солдаты, Ронда?
⁃ Я не знаю, какие солдаты! Откуда мне знать, какие солдаты! Ты мне скажи! Рэй, хрен бы драл твоё имя!
— Ронда… говори тише!
— А что? А что? Что если нет? Все узнают о том, что ты проникаешь в мои сны и убиваешь там людей? Пошёл вон!
Глава 5. Язык силы
Я решил идти домой пешком, потому что только так можно было остаться наедине с собой — в монотонном шаге, инстинктивно реагируя на светофоры и унылых встречных пешеходов. Мне хотелось держаться подальше от всего, что мне было знакомо и поэтому я шёл, ориентируясь только в направлении. Я не знал, сколько времени займёт путь от дома Ронды до моего, но это меня не волновало. Меня волновал стрекочущий перекатывающийся холод, от которого невозможно было спрятаться в свитере и пуховике. Волновали машины скорой помощи, несущиеся во весь опор по леденистой слякоти. Волновали рёвы болей в подворотне. Волновал повсеместно включающийся и выключающийся свет. Это все было частью меня — как и я был частью всего. Я знал, что однажды я спроецирую увиденное в свой сон, и проекция останется в Джуджионе. Кто-то незнакомый мне, живущий на другом конце материка, попадёт в это место в своём сне, услышит рёв в подворотне, и будет напуган им.
Ронда увидела, как я уничтожаю свою оперативную группу. Я уничтожил свою оперативную группу без своего ведома — так же, как мистер Биссел утопил Снежинку. Ронда не знала ничего о происходящем в Джуджионе, но знала — на уровне сакральных ощущений — гораздо больше, чем его первооткрыватель. Она просто не могла систематизировать свои знания.
Я успел отдать Ронде список вопросов от Луи прежде, чем последовать ее просьбе. Его ответы нужны были мне больше, чем ей. «Знает ли бюро, что происходит на самом деле, когда оперативник моргает? Если знает, но не может этого контролировать, им приходится оправдывать запрет более консервативными причинами. А если не знает? Если никто из них не способен увидеть то, что видела Ронда? Значит, они не должны узнать, иначе лишат меня доступа в Джуджион. Что, если Луи откроет новые возможности через Ронду, и «Антифиар» завербует ее? А если она будет сопротивляться, они буду заставлять ее силой, и она пострадает? Они допросят ее, выведают все, что она когда-либо видела, и мои деяния окажутся на поверхности». Меня охватывала параноидальная паника, и я решил отвлечься от самого себя, зайдя в кофейню. Я не знал этого места так же, как и названия улицы, на которой оно находилось. Я даже не успел прочесть названия на вывеске. Подойдя к стойке, я обратился к бариста просьбой о самом большом американо с молоком. «Сделайте его, пожалуйста, в стеклянном стакане». Девушка, принимавшая мой заказ, смотрела на меня не так, как обслуживающий персонал смотрит на клиента.
Она смотрела так, будто пыталась вспомнить, где могла меня видеть. Может быть, мы учились с ней в одной школе? Или я был водителем ее такси? Я помог ей подняться после того, как она поскользнулась на льду? Я угостил ее сигаретой?
Нет.
Нет, нет, нет.
Она назвала цену моего заказа, и я понял, что именно она пыталась вспомнить. У неё
