Благодать - Пол Линч
Мгновенье она молчит, а потом говорит: не пес ли съел кота?
Просыпается она от мужского гомона и топота животных. Видение Сары, возвращающейся в обтекаемость грезы, словно дождевая вода, что впитывается в землю. Уилсон снаружи воплями гонит стадо. А затем лицо Клэктона луною восходит над ней, и она смотрит на шрам в углу рта, на скорбь, вырезанную ножом. Клэктон корчит рожу, хватает ее запястье, плюхает ей в ладонь лепешку, до того горячую, что она с трудом не роняет ее. Говорит, ешь давай, малец-подпасок, да пошевеливайся.
Тот сон про маму. Она чувствует, что мать пытается что-то сказать ей. Вчера она ее ненавидела, а сегодня во сне мама сплошь любовь и утеха. До чего же способен сон тебя разбередить.
Все, что в природе дрожит, кажется замершим в инее. Далекая птица не летит, а онемело висит под натужным солнцем. Она скатывает одеяло, затем бросает и подвязывает его плащом. Саундпост проходит мимо нее с мушкетоном, вычитывает что-то из своей тетрадки. Вдруг спотыкается, падает ниц, миг этого падения словно бы замедляется до неподвижности, умы всех ожидают, что ружье выстрелит. Далее Саундпост ничком и исторгает стон. Поднимает подбородок и мгновенье смотрит незряче, словно не в силах постичь, что случилось. Уилсон стоит с расческой, застывшей у него в волосах, затем разражается смехом. Клэктон тянет к Саундпосту руку и вздергивает его на ноги. Говорит, повезло, что это ружье вам мозги не вышибло. Саундпост неистово отряхивается, ищет глазами свою тетрадку. Пинает землю, что свалила его с ног. Сухой древесный корень как предостерегающий палец. Набрасывается на нее, принимается орать. Свят милуй! Милуй! Шевелись, подпасок.
Покрикивая, они ведут стадо по болотистым склонам размеренным маршем. Коровы стенают в хоровой скорби, но затем притихают, когда открываются им все-небеса болот. Земля поблизости безлесна, и как же разгоняет она мысли во все стороны. Небо словно пытается зеркально отобразить их перегон: тень-облака подобны громадным животным, что пасутся на бурых склонах. Стоит корове остановиться отведать болотных осок, Грейс ее толкает. Ловит себя на том, что вдумывается в мертвое время болот, эк кажется, что здесь давным-давно разразилось великое зверство, воображает, как истребил эту землю огонь.
Место это как Блэкмаунтин, думает она. Тишь, и как она здесь держится. В дальней дали различает она лачугу. Оттяжку торфяного дыма. Человек снаружи лишь очерк и движенье. Она думает, это место могло б быть домом. Человек тот мамой. Видит, как идет к тому дому, как входит, как ускоряется сердце навстречу Брану и Финбару. Песни, какие она с ними пела. А затем удивляется, как могла забыть. А может, и не забыла ты. Ребенок уж родился теперь. Девочка по имени Касси – или, например, Конн, если мальчик.
Говорит, знаешь что, Колли? Я выскользнула из своей жизни. Потеряла себя, какой была. Я тупая, как эта скотина.
Колли ей, я тебе скажу, кто ты, ты Тим – а теперь давай-ка раздобудь мне покурить.
Он теперь ноет, как наглый щенок. Говорит, у меня во рту жуть как болит, Грейс, ты слушаешь?
Угу.
Все кругом курят трубки на ходу, не могу я дальше идти, пока ты с Саундпоста табаку не стребуешь.
Мне уже дали щепотку.
Он тебе и больше даст, ей-ей.
Свят милуй! Милуй! Вот что он скажет. И как же он смотрит, когда у него просишь что-нибудь. С ума с ним сойдешь.
Если так, чего ты на него тогда пялишься?
Я пялюсь на тот надгробный зуб.
Да ты его жрешь глазами, вот и сейчас, ей-ей.
Как Саундпост полуулыбается, когда она подкатывается к нему, однако взгляд в глазах у него ледяной. Свят милуй! Милуй! Из кожаного кисета вытягивает он две щепоти, затем набивает сперва свою трубку. Говорит, мой табачник в Ньютаунбатлере ввозит его особо.
Она набивает себе трубку, не знает, как тут отозваться. Говорит, он мягче прессованного, ей-ей.
Саундпост не улыбается, но говорит, правдивей не скажешь.
Он кивает на Уилсона. Тот парняга разницы б не уловил.
Уилсон оборачивается и чешет подмышку. Бакун есть бакун, говорит он.
Она учится зеркалить повадки Уилсона – его беспечность, его легкий смех и размашистый шаг. Как он сидит на корточках, обняв колени руками. Его общую уверенность с животными. Она уже освоила его свист – два пальца в рот, достаточно громко, чтобы повелевать собаками, хотя те пока не отзываются.
Изучает она и Клэктона, идет, посасывая трубку, бо у него это получается лучше всех: трубка на губах у него легка, он покрикивает стаду, не шевеля ртом, помахивая ясеневой хворостиной. Она выдувает в небо безукоризненное дымное колечко.
Колли говорит, я не хуже умею.
Покажи.
Эк скотина никогда не устает мычать, однако ж есть в том и покой. В трепещущем месте ее самой открылся просвет. Это тишь, какой не слыхала она давно. Все равно что быть на миг нигде, каждый шаг как шаг в некое неприсутствие. Все равно что держать в сомкнутых чашках ладоней успокоенье перепуганной птицы.
Саундпост кричит, чтоб сгоняли стадо. Показывает на подветренную сторону заросшего вереском холма, где удерживается немного солнца. Грубый круг валунов, на них можно посидеть. Уилсон свистит и кричит собакам, ходу, ходу, в самый раз. Клэктон яростно чешется, бормочет так, чтобы всем было слышно: скотина кормиться болотной осокой не может. После утреннего броска Уилсон, как обычно, разражается болтовней. Треп его беззаботен, пока Саундпост с Клэктоном не принимаются вновь шумно препираться, на сей раз по какому-то политическому поводу насчет Короны, разговоры в газетах о грядущей подмоге. Уилсон бросает на них насмешливый взгляд.
Саундпост говорит, нехватка продовольствия – не моего ума дело.
Клэктон говорит, дело это вы же и проворачиваете.
Саундпост говорит, не кажется мне, что сами вы не при деньгах.
Берет почернелый котелок с водой, роняет на огонь, усаживается на валуне и отвертывается от них. Клэктон продолжает чесаться. Пытается дотянуться до удаленных мест у себя на спине. Задирает рубаху, а там сыпь красноты, будто во сне его заборол и подрал какой-нибудь бес. Христе в хлеве, говорит он. Вы, люди, с прошлой ночи не чешетесь?
Уилсон похохатывает и показывает большой палец. Говорит, похоже, кто-то зверков подцепил в соломе.
Саундпост таращится на Клэктона и говорит, у меня есть притирание в сумке. Мать готовила.
Клэктон кивает на костер. Говорит, скажите мамаше, чтоб и чай заварила.
Едят свои припасы,
