Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

Глава 3

В один прекрасный день, в разгар лета, когда солнце неподвижно висело над Замковой горой, корональ лорд Валентин с легким сердцем выехал на усыпанные цветами луга у подножия левого крыла Замка.

Он отправился один, не взяв с собой даже супругу, леди Карабеллу. Советники не одобряли его стремление отказываться от сопровождения охраны даже на территории Замка, не говоря уж о риске, которому он подвергался за пределами обширных королевских владений. И всегда, когда возникал этот вопрос, Элидат досадливо бил кулаком по ладони, Тунигорн выпрямлялся во весь рост, как бы желая закрыть своим телом дорогу Валентину, а у маленького Слита просто лицо чернело от ярости, и он напоминал короналю о том, что врагам однажды уже удалось свергнуть его, и они способны повторить попытку.

— Но ведь в любом месте Замковой горы я наверняка буду в полной безопасности, — возражал Валентин.

Однако до сих пор им всегда удавалось настоять на своем под предлогом, что безопасность короналя Маджипура превыше всего. Поэтому, когда лорд Валентин выезжал куда-нибудь, его обязательно сопровождали Элидат, Тунигорн или, иногда, Стазилейн, точно так же, как в детстве. А позади, на почтительном расстоянии, незаметно следовали личные охранники короналя.

Но на этот раз Валентин каким-то образом улизнул, не попавшись никому на глаза. Он и сам удивлялся, как это ему удалось. Утром Валентина охватило непреодолимое желание прогуляться; он направился в конюшни южного крыла, без помощи конюха оседлал любимого скакуна и поехал по зеленому фарфору необычно пустынной площади Дизимаула, стремительно миновал огромную арку и очутился на великолепных полях, примыкавших к Большому Калинтэйнскому тракту. Никто не остановил его. Никто не окликнул. Казалось, благодаря каким-то чарам он стал невидимым.

Свободен! Пусть всего лишь на пару часов — но свободен! Корональ откинул голову и расхохотался, а затем подстегнул скакуна и пустил его галопом по лугам. Копыта огромного пурпурного животного словно парили над ковром из бесчисленного множества цветов. Эх, вот это жизнь!

Фантастическая громада Замка за спиной быстро уменьшалась в размерах. Но даже на таком расстоянии состоявший примерно из сорока тысяч помещений Замок поражал величиной: он загораживал полгоризонта и походил на некое гигантское чудовище, вцепившееся в вершину Горы, навалившееся на нее всем своим гигантским весом. Валентин не мог вспомнить ни единого случая после реставрации, когда он покидал Замок без охраны. Ни единого!

Что ж, зато теперь он вырвался на волю. Валентин посмотрел налево, где под головокружительным углом уходила вниз скала в тридцать миль высотой — Замковая гора, и увидел город развлечений Большой Морпин, сиявший паутиной воздушных золотых нитей. А что, если отправиться туда и посвятить весь день развлечениям? Почему бы и нет? Ведь он свободен! Стоит только захотеть, и можно поехать дальше и прогуляться по садам Барьера Толингар среди халатинговых деревьев, танигалов и ситерилов, а потом вернуться с желтым цветком алабандина на шляпе вместо кокарды… А может, поехать в Фурибл ко времени кормления каменных птиц или в Сти — попить золотого вина на вершине Башни Тимина? Или съездить в Бомбифэйл, Перитол или Банглкод?.. Этот день принадлежит ему!

Скакун, казалось, способен был отвезти своего седока куда угодно. Час за часом он нес его на своей спине, не выказывая ни малейшей усталости. В Большом Морпине Валентин привязал животное у фонтана Конфалюма, где копьевидные, тонкие струи подкрашенной воды били вверх на сотни футов, в силу какого-то древнего колдовства оставаясь при этом прямыми. Он пешком прошелся по улицам из плотно сплетенных золотых канатов, и вышел к зеркальному катку, где они с Вориаксом в далеком детстве так часто испытывали свою ловкость. Однако на зеркальном катке никто не обратил на него внимания, будто все считали неучтивым наблюдать за катающимся короналем или кто-то набросил ему на плечи чудесный плащ-невидимку. Валентин, разумеется, отнюдь не был огорчен таким невниманием. После катка Валентин хотел было сходить к силовым туннелям или к джаггернотам, но потом решил, что продолжение поездки будет не менее приятным, и мгновение спустя вновь оказался на спине скакуна и направился в Бомбифэйл.

В этом древнейшем и красивейшем из всех городов, где закругленные стены из темного грязно-оранжевого песчаника венчали светлые башни с изящно заостренными макушками, однажды, давным-давно, когда он в одиночестве сидел в отделанной граненым ониксом и полированным алебастром таверне, к нему пришли пятеро друзей, и в ответ на его радостное приветствие преклонили колени, сделали знак Горящей Звезды и воскликнули: «Валентин! Лорд Валентин! Да здравствует лорд Валентин!» В первый момент он подумал, что это розыгрыш: ведь он не король, а лишь младший брат короля, он не желает становиться и никогда не станет королем. Валентин был не из тех, кого легко вывести из себя, но тогда он все же разозлился, что друзья так жестоко шутят. Однако при виде их бледных лиц и необычного выражения глаз гнев покинул его, уступив место печали и страху: так Валентин узнал, что Вориакс, его брат, погиб, а он провозглашен короналем. Сегодня, по прошествии десяти лет, Валентину казалось, что у каждого третьего прохожего в Бомбифэйле лицо Вориакса — черная борода, румяные щеки, тяжелый взгляд… На душе стало тревожно, и он поспешил уехать.

Больше Валентин нигде не останавливался, ведь столько еще предстояло увидеть, столько проехать. Минуя один город за другим, он мчался легко и безмятежно, будто плыл или летел. То здесь, то там с края какого-нибудь обрыва открывалась одна из тех изумительных перспектив, какими славилась Гора, были видны как на ладони все ее Пятьдесят Городов, а также бесчисленные городки у подножия, и Шесть Рек, и широкая равнина Алханроэля, протянувшаяся до самого Внутреннего моря, — какое великолепие, какая ширь! Маджипур! Вне сомнения, он — прекраснейший из всех миров, по которым рассеялось человечество в течение нескольких тысяч лет после начала великого переселения со Старой Земли. И все это отдано в его руки, вверено его заботе. На него возложена величайшая ответственность, от которой нельзя отказаться.

Но, продолжая путь, он почувствовал, что происходит что-то странное. Стало темнеть и холодать; Валентин удивился: климат на Замковой горе был рукотворным, здесь всегда царила весна. Затем что-то холодное ударило его по щеке. Озираясь по сторонам в поисках того, кто посмел оскорбить короналя, он никого не увидел. И тут до него дошло, что это снег, гонимый ледяным ветром ему навстречу. Снег на Замковой горе? Ледяные ветры?

Дальше — хуже: земля застонала, как чудовище в родовых муках. Его скакун, обычно такой спокойный и послушный, в страхе шарахнулся назад, издал странный, напоминающий ржание звук и в неподдельном испуге затряс массивной головой. Валентин услышал отдаленные громовые раскаты, затем, уже ближе, — диковинный скрежет и увидел на поверхности земли гигантские борозды. Все вокруг бешено вздымалось и сотрясалось. Землетрясение? Гора содрогалась подобно мачте корабля охотников на драконов под натиском суховея с юга. Само свинцово-черное небо внезапно словно отяжелело.

Что это? О, милосердная Повелительница, что творится на Замковой горе?

Валентин отчаянно вцепился в становящееся на дыбы, охваченное паникой животное. Казалось, вся планета раскалывается, рассыпается, растекается, рушится… Корональ обязан сохранить этот мир, крепко прижать к груди гигантские континенты, удержать в берегах моря, остановить реки, что вздымаются во всесокрушающей ярости над беззащитными городами… А он совершенно бессилен что-либо сделать.

Могучие силы вздыбливали целые провинции и бросали их друг на друга. Он протянул руки, чтобы удержать все на месте, мечтая иметь железные обручи, чтобы стянуть ими мир… Тщетно! Земля сотрясалась, вздымалась и раскалывалась, черные тучи пыли застилали солнце, а он был не в состоянии подавить этот чудовищный катаклизм. В одиночку предотвратить распад планеты невозможно.

— Лизамон! Элидат!

Нет ответа. Он снова и снова звал на помощь друзей, но голос тонул в грохоте и треске.

Устойчивость покинула мир. Валентину вспомнились вдруг зеркальные катки Морпина, где приходилось пританцовывать и подпрыгивать, чтобы удержаться на ногах, противостоять вращению и раскачиванию. Но то была игра, а тут — сущий хаос, когда выворачиваются корни мироздания. Стихия швырнула его наземь и поволокла прочь, перекатывая с бока на бок; в отчаянии он вонзил пальцы в мягкую податливую почву, чтобы не соскользнуть в одну из разверзшихся рядом трещин, откуда доносился зловещий смех и исходило багровое сияние от поглощенного землей солнца. В воздухе проплывали сердитые лица… он их почти узнавал, но, когда пытался рассмотреть получше, они беспорядочно изменялись: глаза превращались в носы, а носы — в уши. Затем, позади этих искаженных физиономий, он разглядел еще одно знакомое ему лицо, обрамленное сияющими темными волосами, встретил доброжелательный взгляд. Хозяйка Острова Сна, его нежная матушка!