Танцуют все - Андрей Михайлович Столяров
Один из властителей проклятой Игры. Подлинный Хозяин Адели. Как я ненавидел его! Если бы я мог сконцентрировать свою ненависть в нечто вроде арбалетной стрелы и с такой же ненавистью её метнуть, она пронзила бы маглора насквозь.
Жаль, что ни стрелы, ни самого арбалета у меня не имелось.
Мысли эти промелькнули в одно мгновение. Собственно, даже не мысли — беспорядочный всплеск ощущений. Но маглор за это мгновение уже переместился вплотную к Ивану. Двигался он вообще как-то странно, небольшими скачками, зрительно отделёнными друг от друга. Каждый конкретный скачок было не отследить: маглор как бы исчезал из одной точки пространства и тут же появлялся в другой. Одет он был в короткую юбку с овальными металлическими пластинами, такой же жакет и манжеты, прикрывающие запястья. Причём пластины были тоже функциональны, при скачке они так ярко вспыхивали, что потом перед глазами плыли блёклые туманные пятна. Видимо, не только у меня, но и у Ивана. Тот, впрочем, не растерялся: сразу же, как при нападении носорога, выставил руки вперёд, напрягся в судороге, заструились с пальцев его синие зигзагообразные молнии и одели маглора плёнкой колышущегося огня.
Оказывается, у Ивана осталось ещё немного магии.
Молодец! Сумел сохранить. Но и маглор к этому был готов.
— Ш-ш-ш... ш-ш-ш... ш-ш-ш... — опять выползло змеиное рассерженное шипение. Огонь погас, видимых повреждений на теле маглора не обнаружилось. Однако, как я заметил, он всё же утратил способность прерывистого перемещения и теперь двигался как человек, разве что немного быстрее.
И ещё краем сознания я отметил, что маглор нисколько не удивился, когда по трафику с конкретного адреса перед ним вместо Адели появился Иван. А если и удивился, то ничем этого не показал. Его это не обеспокоило. Он просто по сужающейся спирали крутанул ладонью над головой и прямо из воздуха вынул светящийся меч, явно заимствованный из знаменитого фильма. Меч описал полукруг, вроде бы даже тоненько зазвенев. Иван еле успел отшатнуться, чтобы не попасть под удар. В его руке тоже возник меч, и обратный выпад маглора он им элегантно отвёл.
Дальнейшее течение схватки описать трудно. Иван не зря говорил, что фехтовальные поединки стремительны, скоротечны, глаз не успевает следить за бешеным танцем клинков. Я воспринимал лишь отдельные разрозненные детали, да и то с опозданием, когда возникала уже совершенно иная графическая конфигурация.
Противники столкнулись с металлическим лязгом, их, словно магнитным полем, отбросило друг от друга. Затем они снова столкнулись — их снова отбросило. Потом они сошлись в длинном раунде, хаотичном настолько, что образовался единый, из ломаных линий, вращающийся клубок, непрерывно меняющий очертания: с шизофренической скоростью чередовались прямые и косые удары, отклонения, блоки, подсечки, прыжки, приседания, повороты, выпады... На пару секунд Иван, вращая клинком, поставил перед собой сплошной сверкающий круг, не знаю, уж как это ему удалось, но маглор его защиту пробил. А ещё через пару секунд, которые показались мне вечностью, аналогичный сверкающий круг поставил уже маглор, но и Иван сумел почти сразу же его проломить. Я, не будучи профессионалом, естественно, не мог оценить, кто сильнее. На мой взгляд, явного преимущества не имел ни тот ни другой. И всё же меня тревожило, что маглор в этом безумном раунде медленно, очень медленно, но явственно наступал, а Иван, соответственно, шаг за шагом, медленно пятился, иногда ненадолго притормаживая противника.
Кажется, я догадывался, что происходит. Маглор, пользуясь преимуществом в скорости, неочевидным, но всё-таки достаточно ощутимым, оттеснял Ивана к цепи ловушек, в одну из которых недавно угодил носорог. А Иван, понимая это, пытался осторожно свернуть, но натыкался на резкие боковые удары. Он, видимо, уже уставал. Не физически, разумеется, накапливалась чисто психологическая усталость, в отличие от его кошмарного визави, который, являясь персонажем полностью виртуальным, ничего подобного не испытывал. Это можно было определить по надсадному, с горловыми присвистами дыханию у Ивана, и мерному — пыхпых-пых, словно работал насос, — у продвигающегося вперёд маглора.
Впрочем, за Ивана я не слишком переживал. Ему, даже если маглор победит, это ничем особенным не грозило. Ну, вывалится из Игры, ну обнулится, придётся начинать всё сначала. Ничего, останется жив. Я был уверен, что взять за горло, надеть на себя ошейник Иван не позволит. Но вот — Адель, Адель... Что тогда будет с Аделью?..
Я чувствовал, что шансы на победу становились всё призрачнее. Иван, сосредоточившись на маглоре, повидимому, элементарно не замечал окружающего. У него сузился фокус зрения. Но я, находясь вне Игры, в отличие от него, ясно видел, что словно бы подключилась некая опция: начинал оживать весь игровой антураж. На крыше Торговых рядов появились несколько ядозубов. Они ещё не прыгали, но уже примеривались, надували под горлами кожистые мешки. Выскользнул из какого-то подвала дикобраз, и на спине его угрожающе вздыбилась щетина коричневых игл. Заплетая копыта, побрела по набережной чупакабра. А из ямы-ловушки непонятно каким образом выкарабкался носорог и, грузно топая ногами, стряхивал с себя пласты грязи: готовился к беспощадной атаке.
Ситуация для Ивана стремительно ухудшалась. А меня мучило то, что я был не в состоянии ни на что повлиять. Я отчётливо понимал, что если прилеплю на виски чипы и влезу в Игру, то просто-напросто не доберусь до места схватки. Иван был прав: меня убьёт первый же ядозуб, первая же чупакабра, не говоря уже о чудовищном носороге. Я был абсолютно бессилен. Я не рисковал даже крикнуть, чтобы предупредить Ивана о новой опасности: боялся отвлечь его от напряжения схватки.
Всё решали секунды.
Оставалось надеяться: Иван знает, что делает. Ещё вчера, когда мы вечером лихорадочно обсуждали детали нашего предприятия, пытаясь выработать наиболее выгодную стратегию, он в итоге вздохнул и сказал, что забрезжила у него одна идея, рискованная, но, кажется, перспективная. Суть её он объяснять не стал, добавив вскользь, что не бывает абсолютной защиты. Всегда есть брешь, главное — вовремя обнаружить её и нанести смертельный удар.
Что он имел в виду, я не понял. Иван сослался, что перед сражением надо как следует выспаться, и ушёл. Перебрался в снятую неподалёку квартиру. Возможно, сработали профессиональные навыки: не говорить лишнего никому, ни родственникам, ни коллегам, ни самым близким друзьям. Однако, наблюдая сейчас, как он медленно, но неумолимо отступает всё ближе и ближе к цепи бездонных ловушек, я стал терзаться сомнениями: а была ли у
