Ксения Таргулян - Корабль уродов
Может, лучше пренебречь рычагами воздействия? Итог один, а иметь дело с Алитой приятнее, ведь она красивая женщина.
— Может быть… я могу как-то искупить вину? — осторожно спросил я после затянувшегося молчания.
— Думаешь?
— М… ну я мог бы расстрелять каких-нибудь людей?
Мморок хрипло засмеялся, закашлялся и грозно посмотрел на меня.
— Так легко у меня не отделаешься.
Он молча сверлил меня взглядом и, видимо, ждал других предложений.
— Тогда, может быть… троих внуков? — я ухмыльнулся и щелкнул пальцами, но выражение лица у старика не менялось. — Пятерых?
— Ты знаешь пытку водой?
Я помолчал пару секунд.
— Это вы угрожаете или конструктивно?
Он усмехнулся.
— Угрожаю. Мучить людей всякий горазд. Мне от тебя нужно что-то более общественно полезное.
— М… Типа?
— Восстанавливать заброшенные Замки.
Я нахмурился:
— В одиночку?
— С бригадой кораблистов, — он улыбнулся. — Нужно же будет где-то моих пятерых внуков селить.
Да-да-да, мы расстались практически полюбовно, и я тут же пустился в бега. Реставрация Замков — это, конечно, гораздо лучше, чем пытка водой, но всё равно совершенно выбивается из моего вальяжного образа жизни. В общем, в итоге я даже краем глаза не взглянул на эти несчастные заброшенные Замки и даже… отдаленно не приступил к проектированию первого внука. Хотя здесь радоваться нечему. И вообще, как я мог не вспомнить об этом священном деле, пока жил вдвоем с Вренной в нашей маленькой квартирке в Картре?
Мое «в бегах» проистекало очень весело, азартно и сладострастно, пока я не стал узнавать о бунтах кораблистов. Вот небольшая хроника:
31 октября 2011 — бал-маскарад в честь Хэллоуина в Морской Короне;
Ноябрь-декабрь 2011 — увеличение количества случайных жертв из окрестных населенных пунктов;
16 декабря 2011 — исчезновение Эрвадды Вентедель (предположительно убита своими кораблистами) (Замок — Журавль);
29 декабря 2011 — попытка Инициации Товвира Вентеделя — он не сумел совершить положенное убийство и был казнен кораблистами; никто из присутствовавших Вентеделей не признается, что отдавал такой приказ (Замок — Орхидея);
31 декабря 2011 — Рождественский Пир в Морской Короне — в некоторых блюдах обнаружен яд;
12 января 2012 — Леккрам Вентедель (у нас с ним приятельские отношения) просил помочь ему пристроиться среди людей, потому жить с обезумевшими кораблистами он больше не может (Замок — Башня);
30 января 2012 — громкая история об Нарканне и Биэллоре Вентеделях, в панике бежавших из своего Замка (Звезда);
А дальше краткая хроника превращается в подробную хронику, потому что после громкой истории бежать стали все! Когда в начале весны я приехал за Вренной, ее в Гвозде уже не было, и я, честное слово, порядком перетрухнул. Забрал оттуда ее дневник и перечитывал несколько раз — в общем, развел всякие сантименты… Но уже через пару недель позвонила Алита с наездом — мол, как я мог не позаботиться о девочке и оставить ее в практически бунтующем Замке. Мы слегка повздорили, как обычно, но зато я узнал, что Вренна у матери и что с нею всё в порядке.
К маю населенных Замков почти не осталось. Вентедели пытались затесаться среди обычных людей, придумывали себе фальшивые имена и были приветливы с соседями — которых раньше бы столь же приветливо препарировали.
Дело в том, что среди Вентеделей бытует мнение, будто простые люди их ненавидят, и, следовательно, лучше не раскрывать свое прошлое. На самом деле, людям не за что нас ненавидеть. Серьезно. Ведь мы всего лишь исполнители Договора — Договора, который защищает этих самых людей от кораблистов. Во время войны (в десятом веке) они истребили больше двух третей населения. Сегодня от рук кораблистов и Вентеделей вместе взятых ежегодно погибает десять тысяч человек. Для сравнения: в автокатастрофах — один миллион двести тысяч, а от рака легких — полтора миллиона. Так что можете быть нам благодарными и говорить спасибо. Мы малой кровью спасаем ваш драгоценный мир.
Но, к сожалению, осознают это немногие. И в большинстве своем обычные люди действительно нас ненавидят, считают проклятьем и иногда даже мечтают очистить от нас мир. Бывают, правда, и такие, для кого на первом месте стоит любопытство, и… именно они зачастую составляют основную часть тех заветных десяти тысяч.
Вообще, любопытный вопрос: почему за века люди так и не научились обходить кругом наши злосчастные Замки? Они не ползают по лесам, как сказочные избушки на курьих ножках, не скрываются от спутниковой съемки. Люди знают, где нас искать.
И делают на этом деньги.
Как ни странно, законсервированные в своих Гвоздях, Коронах и Орхидеях, мы популярны. О нас пишут в модных журналах, мы герои рекламы. Почему-то люди хотят жить как мы. Курить изысканные сигары, играть на арфе, позволять маленьким чудовищам омывать свои ноги. А то, что наша рутина — это убийство и каннибализм — это не страшно, ведь если к этому привыкнуть — то и не замечаешь. А мы, как известно, к этому давно привыкли.
Имя «Вренна», к сожалению, знают очень многие, потому что она особенно популярна. Юная девушка, дочь Мморока, главы семьи — самая настоящая принцесса Вентеделей. Ее образ выкупила себе (не знаю, правда, у кого) одна косметическая компания, и теперь по ТВ то и дело крутят ролики о якобы-Вренне, подводящей глаза или выбирающей помаду в тон платья. Настоящая Вренна сотню раз видела эти рекламы, но так и не поняла, что речь о ней. Неудивительно, ведь актриса, играющая ее, на полторы головы выше настоящей Вренны и на три размера шире. И я не хочу сказать, что она толстая — глупости. Она, в отличие от некоторых, женственная.
Так вот. А раз мы популярны — то почему бы не оборудовать гостиницу где-нибудь неподалеку, но на безопасном расстоянии от Замка? Зазывать туда туристов и этак ненавязчиво намекать, что такой шанс — увидеть саму… или самого… — выпадает раз в жизни, и, черт возьми, им нельзя не воспользоваться! Люди клюют. Не очень часто, но клюют. Большинству достаточно щекочет нервы уже то, как близко они подобрались к Замку.
Другой типаж людей, составляющий около 20 % нашего рациона — это журналисты. Самые любопытные в мире существа, из года в год жаждущие заполучить эксклюзивное интервью или хотя бы фото. Кстати, некоторых из них надо отпускать, чтобы не спадала популярность, во-первых, и чтобы не иссякал поток новых журналистов, во-вторых. Эту братию ужас как вдохновляет известие о том, что какому-то везунчику удалось спастись.
В середине весны у меня началась паранойя. Я стал замечать грозные черные автомобили, медленно следующие за моим фордиком, и молчаливых людей на улице, вскользь провожающих меня взглядом. Я вспомнил о пытке водой и прочих радостях и решил аккуратненько ретироваться. Помотался из города в город, вроде как заметая следы, и, наконец, осел в Картре.
Город оказался как раз по мне — с богатой ночной жизнью, клубами и барами, но одновременно цивильный и интеллигентный. Здесь не было никакого производства — только жилые дома, развлекательные заведения, офисные здания, пляж и пара исторических достопримечательностей.
Я решил не слишком светиться и против своего обыкновения стал завсегдатаем только одного бара-казино. Проблем с деньгами у меня не было — на паре банковских карточек хранилась сумасшедшая сумма (с тех времен, когда мой Замок еще приносил доходы), но я понимал, что если хочу затесаться среди этих людей, стоит найти работу. Поэтому я рыскал в интернете, ходил на собеседования и сетовал за барной стойкой. В итоге, отзывчивый бармен посоветовал мне освободившееся место крупье — и вуаля, из клиента я становлюсь дилером.
Здесь же, благодаря другому своему коллеге, я пристрастился к лолли.
А еще здесь же, в этом чудесном казино под скромным названием «Парадайз», я впервые узнал о Сказочнике.
— Ты слышал что-нибудь о нём?
Я загнал еще один шар в лузу. Мы доигрывали вторую партию, и я наконец понял, как выгодно использовать покосившиеся ножки стола. Теперь мы оба, и я, и Артур, били только в левый угол и практически не промахивались.
Артур пожал плечами.
— Не-а. А это прозвище что ли?
— Ну типа. Это как Крестный Отец — только Сказочник.
— Мне кажется, это из фамилии. То есть его зовут, например, Вася Сказочкин, но это жуть как несолидно, и поэтому он — таинственный Сказочник.
— Однако. Так ты уверен, что ничего о нём не слышал?
— Ну разве что внутренние голоса, но ты же в них не веришь, — он усмехнулся. — Так что в нем особенного? Крестный Отец, говоришь?
— Он заправляет всем в Картре и нескольких соседних городах. Всем — в смысле, казино, бордели, лолли… Хотя некоторые говорят, что мэр — тоже его человек.
— С чего ты взял, что мне это интересно? Я даже не знаю, где этот твой Картр.
