Святослав Логинов - Дорогой широкой

Проснулись, как и полагается, с солнышком. Помылись дождевой водой из кадки, подставленной под скат крыши, и пошли заводить каток. Возле катка, хмурая и страдающая, ожидала их Шурка Вихрова.

— Ну что, сваты, — произнесла она неприветливо. — Давайте, везите меня домой!

— Не понравилось замужем? — спросил Юра.

— Да какой из него муж? Ни рожи, ни кожи, и одни кости, да и те скоро пропьёт. Мне такого мужика не нужно. Так что вы меня из дому увезли, вы и обратно доставьте.

— Залезай, — разрешил Юра. — Только на ящик, на сиденье тебя вчера в честь праздничка везли.

— Муж-то знает, что ты домой ушла? — спросил Богородица.

— Он дрыхнет ещё, бездельник. А у меня овцы не поены, и поросёнка кормить надо. Погуляла, и будет с него. Вот за Митяя, за свата, я бы пошла. Он мужик рукастый, он бы мне крышу худую залатал. Я и вчера соглашалась, когда думала, что он приревнует. А вот не вышло.

— Не судьба, значит.

Богородица вздохнул и запел, верно сохраняя мотив, что чрезвычайно редко можно услышать при исполнении известнейшей из народных песен:

Шумел камыш, деревья гнулись,А ночка тёмная была!Одна возлюбленная параВсю ночь гуляла до утра.

— Вы небось всю ночь колобродили, — не сказала, а скорей утвердила вчерашняя невеста.

— Ага!.. — невыспавшийся Юра зевнул. — Как есть — всю ночь…

А поутру она вставала,Кругом помятая трава,Но не одна трава помята,Помята девичья краса!

ГЛАВА 6

ГЛУБИНКА

Вьётся белая тонкая нитка

По ковру зелёных полей…

Город Любытино строился в те времена, когда города строили тщательно и с любовью. Поставлен он при впадении речки Белой в многохитрую Мcту. Предки наши отличались силой и здоровьем и не боялись лишний раз пройтись в горку и потому поставили Любытино возле воды, но на сухих холмах. Хотя, возможно, всё было наоборот: потому наши предки и отличались силой и здоровьем, что не боялись лишний раз пройтись в горку. В любом случае, расположен город красиво, а старая церковь на речном берегу словно не людьми построена, а выросла сама по себе в полном согласии с природой. Возможно, таково имманентное свойство старинных зданий: изменять ландшафт, подстраивая его под себя, а быть может, люди в былые годы тоньше чувствовали природу и даже каменные дома умели строить в согласии с законами жизни.

Задерживаться в Любытино Юра не собирался, и без того времени потеряно много, давно наступил июль, одуванчики отцвели, и в Бредберёво закончился недолгий рабочий сезон. У Юры скоро заканчивается отпуск, а Москва не только не приблизилась, до неё, пожалуй, стало дальше, чем в первый день путешествия.

Расспросили о дороге, посоветовшшсь со встречными водилами и решили ехать через Боровичи и Окуловку на Тверь. Там придётся снова выезжать на недоброй памяти М-10, но оставалось надеяться, что в тех краях товарищ Синюхов уже не всевластен.

Оба городских моста — через Мcту и Белую — пересекли без приключений; никаких знаков, ограничивающих вес транспорта, возле переправы вывешено не было.

Дорога поднималась в гору, красивый город Любытино, где не только юноши, но и пожилые староверы знают толк в любви, оставался внизу. Уплывала назад дорога, обсаженная древними плакучими берёзами, современницами графа Аракчеева и Штабного городка первого округа военных поселений. В этих местах даже деревья живут дольше обычного, и с какой стороны ни въезжай в Любытино, непременно встретит тебя деревня с оригинальным названием: Бор, Борок, Борки, Черезборицы, Боровщина, Новый Бор… И дело не в том, что у дедов была убогая фантазия, когда надо, то и Гнильником нарекали село, и Моровским. Просто очень хорошие леса шумели некогда в этих местах, да и сейчас ещё кое-какие невырубленные остаточки имеются. А рубят здесь лес издревна, недаром Зарубино — деревня большая, а Дубровочка и Поддубье — махонькие.

К вечеру миновали деревню со старорусским названием Очеп и назавтра рассчитывали попасть в Боровичи. Боровичи тоже стоят на мстинских холмах, а между ними — болото, образовавшееся там, где в доисторические времена протекала переменчивая Мcта. В урочищах у речки Мошень и сейчас можно видеть оплывшие остатки некогда крутых берегов. Только мало охотников бродить по необитаемому треугольнику, ограниченному деревнями Комарово, Трубец и Засоболье. Даже когда грохнулся в новгородские Бермуды какой-то совершенно не опознанный падающий объект, военные не стали особо выяснять, что это было. Засосало инопланетного гостя в моховую няшу — и пусть его.

Дорога проходит самым краем болота, километров шесть совершенно пустого шоссе, строго по нивелиру рассекающего мокрый лес. Лети — не хочу хоть сто пятьдесят восемь километров в час. Однако не всем удаётся развить на пустынном участке такую скорость.

Сначала Юра решил, что машина у обочины просто стоит, а пассажиры вышли по нужде на свежий воздух: мальчики направо, девочки налево. Однако слишком уж долго машина не уезжала, и в то же время каток не мог нагнать её. Наконец, приблизились настолько, что смогли рассмотреть происходящее.

Трудно сказать, что именно случилось со старым «Москвичом», механизм этот столь неприхотлив, что может ехать, даже когда на запчасти уже не годится. И всё же укатали сивку крутые горки, и остановилась гордость советского автомобилестроения в неприятной дали от всех центров автосервиса. Теперь недавние пассажиры путешествовали пешим по-конному: один сидел за рулём, а двое других, толстая тётка и мальчонка лет двенадцати, толкали автомобиль по направлению к Боровичам, до которых оставалось больше пятидесяти километров.

Феномен контрастности семейных пар известен широко. Всякий знает, что если жена — бой-баба, то муж у неё непременно плюгавый огрызок. Зато если муж поперёк себя шире, то супруга окажется болезненно миниатюрной. Причины этого явления наукой не изучены, хотя всякий имеет по этому вопросу своё мнение. Одни полагают, что толстый супруг заедает исхудалого, другие подозревают существование закона сохранения суммарной массы супружеской пары. Есть и вовсе фантастические идеи, которым не место на этих страницах. Во всяком случае, распределение ролей у встреченной пары было вполне ожидаемым: могучая супруга, навалившись всей тяжестью, толкала забарахлившую машину, а измождённый муж с несчастным видом сидел в салоне и держался за руль. Мальчишка был копией папы и существенного вклада в движение не вносил.

Поравнявшись с ползущим экипажем, Юра высунулся в окно и крикнул:

— Эй, болезные! На буксир взять?

— Отвали!.. — пропыхтела тётка, удваивая усилия. Очевидно, ничего хорошего от гнилого мужского племени она не ждала и предложение помощи восприняла как неумную издёвку.

Юра пожал плечами. И без того слишком многих ему приходилось подвозить, вытаскивать из ям и колдобин и, вообще, использовать технику не по назначению. В одной деревне даже пришлось дробить вальцами поленья, поскольку немощная хозяйка не могла нащепать лучины на растопку. Тогда он раскрошил полполенницы, снабдив старушку щепками на десять лет вперёд. В деревне асфальтовому катку дело всегда найдётся, так что была бы честь предложена, а навязываться он не собирается. Охота тётке переть машину своими силами — исполать ей.

Мужичок за рулём затравленным взглядом проводил удаляющийся асфальтовый каток. Бедняга, можно представить, что ему уже пришлось выслушать от дражайшей половины и что ещё предстоит.

— Может быть, всё-таки помочь им? — спросил Богородица.

— Возвращаться не буду, — отрезал Юра. — И вообще, если я их повезу, что они сами делать будут? Они же люди, им обидно будет, если их проблемы кто-то за них решит.

Богородица вздохнул и не стал настаивать.

Болото кончилось, но дорога по-прежнему лежала прямая как стрела. Сколько глаз видел, она была пустынна, и тем большей неожиданностью прозвучал заливистый свисток милиционера.

— Капитан Синюхов! — представился подошедший. — Что, товарищ водитель, так и будем нарушать? Знак для кого поставлен?

— Какой знак?.. — простонал Юрий.

— Даже не заметили… — покивал капитан, — а знак стоит на видном месте. Обгон здесь запрещён. Ну что, вспомнили?

— Да кого я могу обогнать на своей машине? — взмолился Неумалихин. — Скорость у меня не та, чтобы в гонки играть!

— Какая у вас скорость бывает, мне известно, а обогнали вы только что автомобиль «Москвич». Вот он, прекрасно отсюда виден, так что не советую отпираться.

— Он и не едет вовсе! — закричал Юра. — Мотор у него не работает, его пассажиры толкают!

— О моторе в правилах обгона ничего не сказано. Автомобиль движется, и этого достаточно.

На мгновение перед воспалённым Юриным взором возникла сладостная картина: гневно ревущий дизель, отчаянный синюховский вопль, стальные катки вминают в асфальт полосатый жезл, с прощальным писком выходит воздух из расплющенного свистка, в дорогу навеки впечатаны капитанские звёзды, раскатанные до размера маршальских…