Сибирская Симфония - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Зачем мне, Леонидыч, дикарем становится-то? — пропищал мужичок в ответ. — Мне и так, истопником неплохо.
Тихону история про вампиров понравилась, и он спросил машинста.
— А если, например, такой вампир медведя укусит? Что тогда будет?
— Что-что. Ничего не будет, — пожал плечами машинист. — Медведь проснется и съест этого твоего вампира со всеми его особенностями.
— Господа… ой, то есть мужики, — дрожащим голосом сказал Теодорыч, шедший сзади. — Вы не могли бы… перестать рассказывать такие истории? И так ведь темно, вокруг ни души, а мне к тому же мерещатся всякие… страшные антропозооморфные силуэты.
— А ты не мог бы разговаривать нормально? — передразнил его Леонидыч. — А не как все ученые, умных слов скажите, а никто вокруг не понял ничего.
Теодорыч помедлил, потом проговорил приглушенным голосом:
— Вы понимаете, я только что видел в окне на третьем этаже страшную морду с лосиными рогами… Не знаю, показалось, наверное… Ой, а вот еще одна! И еще!
— Так это ж мутанты! — крикнул Тихон, быстро снимая с плеча ружье и осматриваясь по сторонам. — У нас на станции таких как они в подвалах держат, мы их отстреливали!
Леонидыч остановил сани на перекрестке, повернулся к Тихону и сказал:
— Про этих твоих мутантов я тебе вот что скажу. Я, конечно, про них наслышан немало, и мужики из депо рассказывали, и пассажиры. Но я вот что-то ни одного из них так ни разу и не видел. Потому мне кажется, что их придумали те, кто пить не умеет. Ну ты погляди, где эти твои мутанты? Где?
Леонидыч стал махать руками, всем своим видом показывая, что никаких мутантов не боится.
— Я тебе говорю, Леонидыч, ты с этим не шути! — сказал Тихон, продолжая осматривать окрестные дома. — Эти мутанты хитрые, их только те видят, кто выпил больше нормы. Лучше бы не стоял, а достал вон из ящика бутылку и выпил. И мне дай тоже.
Машинист проворчал что-то непонятное, но все же водку достал.
— А вон… с песьей мордой, — сказал Теодорыч, тыкая пальцем куда-то вдаль.
— Я вижу, вижу! — воскликнул истопник и стал бегать туда-сюда на своих коротких лыжах.
— Ты не бегай давай, а скажи куда стрелять, — сказал машинист, которому, похоже, передалось волнение остальных. — А то я пока еще никого не вижу.
Тихон продолжал осматриваться по сторонам, одновременно отпивая из бутылки, уже второй по счету. Интересно, почему ученых их видит, ведь он мало пил? Постепенно очертания домов и окружающих предметов из бледно-серых превратились в цветные, яркие. Хотя свет луны был тусклым, снег и небо стали иметь голубоватый оттенок, дома казались зелеными, бутылка водки — желтой. Мужик поглядел на своих спутников — их лица и руки светились красным, словно были раскалены. У Тихона подобное случалось несколько раз, потом он пробовал спросить у знающих людей, почему так происходят, но все удивлялись. Лишь один нефтяник сказал что-то про тепловидение и секретные разработки. «Видимо, все дело в особой водке, — озарила Тихона мысль. — В те разы я тоже пил водку со старых складов… Ну-ка, а если посмотреть подальше?»
— Вон они! По той улице идут толпой, — инженер выбросил бутылку и послал два выстрела в сторону размытого красного пятна.
— Ты посмотри, и точно идут, — машинист поправил шапку и тоже принялся стрелять по мутантам. Истопник последовал примеру своего начальника и сделал два неуверенных выстрела, оба раза промазав. «Как он только еще выжил в Сибири, при такой-то меткости», — подумал Тихон, продолжая стрельбу с перезарядкой.
Чтобы выбросить гильзы и вставить два новых патронов, хорошему сибиряку нужно всего полторы-две секунды. Главное — держать коробку с патронами под рукой и не ронять их в снег на морозе. Если перезарядка длится дольше — сибиряк считается неумехой, было время, когда таких насильно переучивали.
— Опять ты стоишь и не стреляешь, ученый! — злобно крикнул машинист. — У тебя же такое оружие хорошее, а отдуваться нам.
Сзади послышался хруст снега. Тихон с Леонидычем обернулись и увидели крупного мужика с заячьими ушами, спрыгнувшего со второго этажа в сугроб. Мутант поднялся на ноги и медленно, как все они делают, начал красться по снегу в сторону сибиряков. Два одновременных выстрела остановили его движение.
— Их там тоже много! — взвизгнул истопник, глядя на верхние этажи зданий.
— У меня осталось мало патронов, я могу, конечно, потратить их сейчас, — наконец ответил машинисту Теодорыч. — Но… разрешите мне внести рацпредложение? Их тут никак не меньше тысячи, и похоже всем им нужна белковая пища… Тушенки из консервов им будет явно недостаточно. Наши редкие выстрелы не повлияют на их поведение, и возможно, мы будем съедены. Может быть, нам бросить тут эти сани и попытаться прорваться к поезду? Насколько я помню, тут осталось всего полкилометра.
— К поезду прорваться, говоришь? — Леонидыч прекратил стрельбу и повернулся к ученому. — Да чтоб я все это бросил⁈ Все вот эти ящики, коробки и банки? Которые мы так долго доставали? Что, все это зря? И истопника покусали, получается, зря?
— Ты, Леонидыч, брось рассуждать, — повысил голос Тихон, согласившийся с ученым. — Хватай вон спички с патронами и бежим! Они тут будут через пару минут, а санки ты новые купишь!
— Бежим! — истопник обрадовался подобному решению и мгновенно бросился в сторону вокзала, будто бы позабыв о ранении. Теодорыч послал короткую очередь в мутантов и последовал за истопником.
— Ну и идите вы все! — Леонидыч обреченно махнул рукой и отвернулся от Тихона, но тот не уходил.
— Я без тебя не уйду, — нахмурился инженер и продолжил стрельбу в мутантов.
Толпа зверолюдей подбиралась все ближе и ближе к двум мужикам, и исход, казалось, уже был очевиден, как вдруг яркие лучи света ударили по улице сверху, из-за дома.
8. Вокзал
Мужики опустили ружья, и, прищурившись, посмотрели наверх. Зрение снова стало обычным, глаза постепенно перестроились к новому освещению, и инженер увидел то, что меньше всего ожидал увидеть. В нескольких метрах над крышей девятиэтажки проплывало большое желтое энело, из
