Ольга Онойко - Море Вероятностей
— Мультиобъект Эпсилон… – начала Женья и не успела закончить. Хван не тормозила. Эпсилон вёл себя осторожней и не поднимался высоко над землёй. Хван упала на него сверху, как хищная птица, опрокинулась набок и взмахнула кортиком, поражая цель. Поднимаясь вверх, она услышала дрожь и кашель машины. Хван выругалась. Остаться без авиетки будет неприятно. Но пока машина держалась. Хван обогнула угол высокого здания и заставила авиетку описать мёртвую петлю. Вторым ударом она рассчитывала отправить мультиобъект обратно за преграду.
— Объект Дзета сверху, — сказала Женья.
Хван выпрыгнула из седла, не успев прикинуть траекторию падения. Прыжок вышел на редкость удачным: марйанне рухнула в крону дерева, экзоскелет превратил мелкие ветви в упругую подстилку. Тяжело дыша, Хван наблюдала за тем, как целый этаж чего‑то стеклянного и стального сминает её машину.
— Объект Эта снизу.
Хван прыгнула вниз ласточкой. Кортик рассёк струящееся, почти невидимое тело и вонзился в землю. Хван выдернула его и отпрыгнула, но недостаточно далеко.
Дерево накренилось. Запредельная мощь вырвала его из земли и обрушила на Хван. Экзоскелет выдержал, из марйанне лишь на секунду вышибло дух. Не медля, она вскочила и прыгнула вверх.
Навстречу объекту Дзета.
Стальные перекрытия сомкнулись с чудовищной силой. К ним, словно мелкие гвозди к магниту, понеслись обломки бетона и тяжёлые парковые скамьи. Хван попыталась вывернуться из ловушки. Ей почти удалось. Хватка сжалась и преодолела усилие экзоскелета. Кости марйанне хрустнули и сломались.
Объект Дзета подхватил её, ещё живую, но уже бессильную, и швырнул оземь со всей яростью раненой твари.
С той стороны территории госпиталя выругался и сплюнул Чжэн Намгун. Его сестра была марйанне, и он знал, что рано или поздно они воссоединятся снова, но это отнюдь не значило, что смерть Хван могла оставить его равнодушным. Чжэн взвился в воздух. Его кортик сиял всё ярче. Свет уязвлял врага прежде прикосновения. Чжэну казалось, что объекты боятся этого света. Так не должно было быть, о подобном он никогда не слышал. Но у него не было времени задумываться.
А Хван увидела ирсирру.
Когда её сердце остановилось, экзоскелет отправил сигнал об этом в Башню Генштаба и отключился. Объект оставил изуродованное тело и скользнул дальше. Хван лежала на земле, ясно сознавая, что мертва. Её кости были раздроблены, а внутренности превратились в кашу. Хван не боялась, она не испугалась и в момент своей предыдущей, первой смерти. Но она не чувствовала фантомной боли, а взгляд её оставался совершенно ясным. Это было странно.
Она видела ирсирру.
Конечно, она узнала его. Имена ирсирр Господних дошкольники заучивали раньше, чем алфавит, а Хван была марйанне. Она узнала его и подумала, что это, наверно, посмертное видение, какая‑то иллюзия. Между гибелью и новым рождением марйанне видели много разных вещей. Но Хван не слышала, чтобы кому‑нибудь являлся ирсирра. Согласно Святым Вестям, они все погибли. Древние марйанне, бывшие свидетелями Войны Властей, давным–давно подали прошение об исторжении из касты… Возможно, это было знамение, знак? Когда она родится снова и расскажет об этом, его смогут истолковать? Но ирсирра выглядел слишком реальным для символа. Лишь первые мгновения он был крылатым призраком, облаком мерцающего свечения, силуэтом из бледных отблесков и лучей. Теперь Хван различала его очень чётко, так чётко, что могла пересчитать звенья его кольчуги и перья в крылах. Ледяное серебро, звёздный шёлк, голубая сталь… Никого красивее она в жизни не видела.
Ирсирра обнажил меч. Белое лезвие чиркнуло по дорожному покрытию и высекло искры. Оно было более чем настоящим.
«Хватит валяться», — решительно подумала Хван Намгун. Она поднялась и внимательно осмотрела себя. Облик её изменился. Хван не знала, что сталось с её лицом, но кожа рук была уже не чёрной, а золотой и немного мерцала в темноте. К тому же Хван была облачена в древнехеттские доспехи, точь–в-точь святая Асмуникаль. Новое тело тоже представлялось ей полностью реальным – ничуть не прозрачным и вовсе не сотканным из какого‑нибудь света. Хван повела плечами. Доспехи ощущались довольно тяжёлыми, особенно после экзоскелета. Она не слышала, чтобы с кем‑либо творилось во время смерти что‑то подобное. Но Хван редко удивлялась. Размышлять было не о чем. Перед ней стоял ирсирра, небесный полководец, а значит, вокруг него собиралось небесное воинство.
Хван наклонилась и разжала ещё тёплые пальцы собственного трупа. Забрав кортик, она перекинула его из руки в руку, порадовавшись его живой тяжести. Потом Хван усмехнулась и подняла голову. Белокрылый ирсирра смотрел на неё. Во взоре серебристых очей не было ни требования, ни просьбы – лишь ожидание.
— Ульрималь, — сказала Хван. – Тебе уже говорили, что ты выглядишь отпадно?
— Если бы я написал патч, — сказал Вася, — этого бы не случилось.
Он давно устал жаловаться и злиться, но сам удивился тому, как ровно и безразлично прозвучал его голос. Никсы тихо заскулили и тотчас умолкли. Одним из первых погиб весёлый бродяга Элиммерт Лейс. Демон–собаки горевали по нему и пытались утешиться тем, что душа Лейса попала в мультистек благополучно, ещё до того, как сломались логические порты.
— Это случилось потому, что Чинталли нажал кнопку, — ответил Тэнра. – Нет времени на уныние, Вася.
Вася покосился вниз, губы его тронула грустная улыбка. Он думал, что Тэнра ушёл вместе с Анисом и Амирани. Но Тэнра, конечно, остался. Вася тяжело вздохнул.
— Чинталли думает, что я пишу патч, — сказал он. – И когда допишу, бегом побегу выкладывать. А я не собираюсь его писать.
— И на то есть причина, — угадал Тэнра.
Полохов вздохнул ещё тяжелее.
— Чтобы выложить патч, нужно остановить перерасчёт раскладки и отменить установку пробойников. Если я всё это отменю, то уже не успею запустить снова. Технический контур горит. Фронт горения идёт к мультистекам. Выбирая между уничтожением тел и уничтожением душ… понятно, да?
Тэнра кивнул.
— Ничего другого я от тебя не ждал, Вася.
Полохов криво усмехнулся.
— Я вернул Амирани его ирсирр. Пусть уже что‑нибудь сделают без меня.
— Ты не хочешь попробовать связаться с Лабораториями?
— Да, да… Лаборатории, оперативный отдел, группа Ледрана, код шестьдесят семь. Прямой вызов.
Атомная бомба, падавшая по монитору, теперь не казалась даже плохой шуткой. «Может, её не ради прикола нарисовали, — подумал вдруг Вася. – А чтобы помнили: пока нет ответа, примерно это и происходит». Бомба упала, поднялся светящийся гриб, разошёлся красивыми кольцами. Появилась новая бомба.
И вдруг исчезла. Вася вмиг утратил своё тоскливое спокойствие. Он горячо подался вперёд.
— Ну! – простонал он. – Ну же!
«Отклик 101.58% необходимого, 10.6% выше хайлертовой границы. Вызов принят».
— Да! – дико заорал Вася и запрыгал в клетке из натянутых щупалец интерфейса. – Ну давайте же! Ледран! Уфриля! Кто‑нибудь!!
Окно распахнулось. В этот раз он не почувствовал перепада реальности. Может быть, просто не обратил на него внимания. Щупальца предусмотрительно разошлись, Вася пролетел поближе к окну и попытался просунуть в него голову.
— Кто‑нибудь! – отчаянно завопил он. – Скорее!
— Что случилось, где горит?
— Уфриля!
Уфриля забралась на стол Ледрана с ногами и встревоженно уставилась на Полохова. Вася выдохнул. Сердце его колотилось. «Хорошо, что тут Уфриля!» – сказал он себе. Координаторша была хоть и не такой сердобольной, как Ледран, зато куда более сведущей и профессиональной.
— Репозиторий! – взвыл Вася так, что Уфриля вздрогнула и вытаращила глаза. – Подключи меня к репозиторию!
— Ты умом тронулся? Что ты кричишь?
— Да я чуть не помер здесь! Позови программистов! Пожалуйста, блик!
Уфриля посмотрела на Васю скептически и не двинулась с места. Перепончатые пластины по бокам её головы поднялись и опустились, подвешенные к ним колокольчики зазвенели. Пластины выглядели как огромные уши. На самом деле это были рудиментарные плавники. Каждый сегмент перепонки Уфриля проколола и украсила серёжкой. Некоторые серёжки соединялись между собой цепочками, другие выписывали причудливые фигуры, когда Уфриля двигалась, третьи тенькали и позвякивали. Перепонки были полупрозрачные, бледно–золотистые, а по тёмно–зелёной коже Уфрили вились золотые узоры. Из одежды на ней были только бесконечные спутанные нити и гроздья разноцветного жемчуга. Уфриля не модифицировала свой облик, она действительно такой родилась – с плавниками, узорчатой кожей, огромными глазами цвета начищенной бронзы. Она происходила из таких дальних далей гуманистического мультиверса, что люди там не были ни приматами, ни даже млекопитающими.
— Никого я звать не стану, — сказала она. – Ты неадекватен. Что ты орёшь?
