Стальной пляж - Джон Варли
Я чиркнула спичкой и обошла комнату, зажигая керосиновые лампы, потом открыла дверцу плиты и подожгла горку сосновых стружек. Постепенно добавляя щепки, растопила плиту, затем наполнила кофейник из латунного крана в нижней части высокого керамического термоса для холодной воды и поставила кипятиться на конфорку. Крикет с интересом наблюдал за моими действиями, сидя у стола на одном из двух моих кухонных стульев. Шляпу он положил на стол, но трость по-прежнему держал в руке.
Я зачерпнула горсть кофейных зёрен из стеклянной банки, высыпала в ручную кофейную мельницу и стала молоть. Комната наполнилась ароматом. Получив нужный помол, я вытряхнула кофе в сеточку и опустила её в кофейник. Взяла блюдо, достала из буфета поднос с половиной яблочного пирога, отрезала толстый ломоть для Крикета и подала ему на блюде вместе с салфеткой и вилкой. И только после этого уселась напротив него, сняла шляпку и положила рядом с его шляпой.
Он смерил пирог таким взглядом, будто недоумевал, что это такое и для чего нужно, нерешительно взял вилку и попробовал кусочек. Обвёл взглядом хижину и изрёк:
— А здесь неплохо. Уютненько.
— Неотёсанно, — подсказала я. — Простецки. Первопроходчески. Грубовато.
— В общем, по-техасски, — заключил он и помахал вилкой: — Вкусный пирог.
— Вот подожди, ещё кофе попробуешь.
— Уверен, он окажется первоклассным.
Он снова махнул рукой, теперь уже на всю комнату:
— Бренда сказала, тебе нужна помощь, но такого я и вообразить себе не мог.
— Она этого не говорила.
— Нет, буквально она сказала вот что: "Хилди улыбается детям и учит их своим карточным фокусам". Но я понял, что нельзя медлить ни минуты.
* * *
Могу представить, как он был встревожен. Но почему бы Хилди не улыбаться детям? Важнее даже другое: почему она до этого столько времени никому не улыбалась? Но скорее всего Крикета обеспокоили именно картёжные дела. Раньше я никого не учила своим трюкам.
А теперь — первое из многочисленных отступлений…
Я не могу просто замять для ясности те месяцы своей жизни, которые не описала, под предлогом, что вам будет не интересно. Интересного в них мало, но за это время произошло кое-что, по большей части неприятное, что помогло мне пройти путь от диалога с ГК до вечера с Крикетом за кухонным столом. И о некоторых из этих событий рассказать стоит, чтобы вы составили представление о моих жизненных странствиях.
Каждую субботу я приходила в центр для посетителей, сбрасывала там свою тайную личину кроткой журналистки, становилась мелким Диогеном и затевала бесконечные поиски честной игры. Покамест единственным, что мне удалось обнаружить, были бесконечные вариации хватки механика, но я была непреклонна. Задайте в жёлтом разделе справочника запрос "философы, профессионалы" — и машина выдаст распечатку длиннее, чем рука Бренды. Искать психологов-консультантов или психотерапевтов даже не пытайтесь, если только у вас нет тачки, чтобы увезти полученную кипу бумаги. Но именно этим я занималась. По субботам я выбиралась в реальный мир и по очереди пробовала разные способы, которые другие люди придумали, чтобы пережить этот день, и следующий за ним, и ещё один…
Мне и так уже были известны основные учения и течения, современные или модные, и по моим ощущениям, на многие из них стоило отвлечься. Разумеется, такую ерунду, как пропагандистские собрания перцеров, посещать незачем. Так что я начала с классических игр на доверии.
Я уже говорила, что я циник. Но невзирая на это, добросовестно попыталась дать шанс всем без исключения духовным наставникам. Однако даже с лучшими в мире намерениями мне не удавалось представить конечный результат попыток иначе как в виде короткой серии комичных временных затмений рассудка. Вот так я и проводила субботы.
А по воскресеньям ходила в церковь.
* * *
На самом деле начинать ужин с десерта не совсем правильно, но в Техасе принято подносить гостю еду не позднее чем через несколько минут после того, как он переступит ваш порог. А лучшим из того, что оказалось под рукой в моём доме, был пирог. Но вскоре я подала Крикету миску чили и блюдо кукурузного хлеба. Он основательно взялся за еду, не обращая внимания на пот, бисеринками выступивший у него на лбу.
— Я думал, ты прискачешь верхом, — сказал он. — Всё сидел и прислушивался, не стучат ли копыта. И удивился, что ты пешком.
— А ты представляешь себе, сколько стоит содержать лошадь?
— Даже смутно не представляю.
— Поверь мне, кучу денег. Так что я езжу на велосипеде. У меня самая престижная модель в Техасе, "Дерсли Педерсен", на пневматических шинах.
— И где же она? — Крикет потянулся к термосу и налил себе ещё стакан воды. Так делают все, кто ест моё чили.
— Попала в небольшую аварию. Долго пришлось ждать?
— Примерно час. Я и в школе побывал, но там было пусто.
— Там я только по утрам. У меня есть и другая работа, — и я протянула Крикету экземпляр завтрашнего "Техасца". Он взглянул на выходные данные, потом на меня и принялся молча листать газету.
— Как поживает твоя дочь? Лайза?
— Прекрасно. Только теперь ей хочется, чтобы её звали Бастером. И не спрашивай, почему.
— Это возраст такой. Во всяком случае, так бывает с моими учениками. И со мной было.
— А теперь и со мной.
— В прошлый раз ты сказал, что она увлеклась мыслью о папе. И по-прежнему увлечена?
Он обвёл жестом своё новое тело и пожал плечами:
— А ты как думаешь?
* * *
В ходе своих разысканий я получила некую распечатку, и она показалась мне подходящей, чтобы с неё начать. Упомянутый в ней человек был единственным среди ныне живущих практикующим специалистом своего ремесла, а кроме тофо, как тфе капли фоды походил на Зигмунда Фройда и дашше гофорил с таким шше актсентом. Фрейдистская психотерапия не отброшена окончательно, многие школы пользуются ею как базисом, просто отсекая то или иное положение, если выясняется, что оно продиктовано скорее заморочками самого герра Фройда, чем каким-либо из состояний, характерных для всех людей.
Как удаётся убеждённому фрейдисту справляться с реалиями лунного общества? Я задалась этим вопросом. И оказалось, вот как.
Зигги устроил меня полулёжа на симпатичной кушетке в кабинете, способном посрамить офис Уолтера. Затем спросил, каковы, на мой взгляд, мои проблемы, и следующие десять минут я говорила, а он вёл записи у меня за спиной. Потом я замолчала.
— Отшень интересно, — после недолгой паузы откликнулся он. И спросил о моих отношениях с матерью. О
