Стальной пляж - Джон Варли
— Я набрал расписание мероприятий к Двухсотлетию, Хилди, — сообщил Хак. — Хотите поместить его на первую полосу?
— В левую колонку, Хак.
— Туда я его и поставил, всё правильно.
— Давай-ка посмотрим.
Он принёс мне контрольный оттиск, ещё пахнущий типографской краской — одним из сладчайших ароматов в мире. Я взглянула на титульный лист, выходные сведения и линию колонцифры:
(Здесь представьте себе шапку газеты девятнадцатого века.)
Как и обычно, это зрелище наполнило моё сердце гордостью. Прогноз погоды я никогда не меняла; он выглядел правдоподобным даже тогда, когда не сбывался. Дата выхода номера тоже всегда была одинаковой, потому что реальную дату указывать нельзя, а 6 марта меня устраивало. Да и дела, похоже, никому до этого не было.
Хак добросовестно заверстал расписание мероприятий предстоящего празднества у левого поля, оставив место для рубрики, подзаголовка и однострочных заголовков, в соответствии с архаичным стилем, который я установила. Мы вдвоём внимательно изучили оттиск, не читая, а ища слишком жирно или бледно отпечатанные буквы или кляксы от избытка чернил — изъян, от которого мы медленно избавлялись. Только после этого я оценила общий вид страницы, и мы согласились, что новый жирный шрифт выглядит хорошо. Наконец, с третьего подхода, я прочитала сам текст. Боже упаси допустить ошибку или описку — Хак наберёт всё так, как написано.
— Как насчёт темы номера, Хак? "Специальный выпуск к Двухсотлетию", нечто в этом роде. Что думаешь? Чересчур современно?
— Чёрт возьми, нет, Хилди. Черити сказала, что ей бы хотелось завести рото-что-то-там, но потом решила: вы подумаете, что это слишком современно.
— Ротогравюру, и мне плевать с большой горы на современность, но эта штука для больших городов, а для нас сейчас она чертовски дорогая. Черити дай волю, так она заставит меня заказать четырёхкрасочную ленту.
— Ну правда, она что-то с чем-то?
— Хак, а ты не думал научиться читать? — обычно я его о таком не спрашиваю, но я за него переживала, он такой славный тюфяк. Только Черити ни за что не сойдётся с неграмотным.
— А если научусь, я ведь уже не смогу просить мисс Черити почитать мне, правда? — резонно возразил он. — Плюс к тому я примечаю там и здесь, слежу, как читает она. Я уже знаю массу слов.
Ну что ж, может, в его безумии и есть свой подход, к тому же любовь побеждает всё.
Я оставила его за наборной кассой с верстаткой в руках, а сама взяла лист бумаги и перо из центрального ящика своего стола. Уселась, окунула перо в чернильницу и начала писать крупными печатными буквами:
ЗАГОЛОВОК: Наш город посетила журналистка, удостоенная награды
СТАТЬЯ: Улицы Нью-Остина недавно почтила своим присутствием мисс Бренда Старр, лауреат Пулитцеровской премии этого года за репортаж о неприятном происшествии, случившемся недавно в Веротерпимой церкви Кинг-сити. Мисс Старр работает в "В…и новостей", ежедневной газете этого города. Многим юным холостякам она вскружила головы, пока прогуливалась по Конгресс-стрит и наслаждалась великолепным обедом в ресторане "Небесный покой Фу" в обществе нашего корреспондента. Как нам стало известно, на пути молодой обворожительной журналистки может встретиться любовь — так что, здешние завидные женихи, будьте начеку, когда она приедет снова! Х. Дж.
(ЧЕРИТИ: материал в "ЯДОЗУБ")
"Ядозуб" — название маленькой злобной рептилии, которая таится под камнями и предположительно слышит всё. Так называется и моя собственная колонка сплетен — вне всяких сомнений, самая желанная и долгожданная часть газеты. Не из-за таких кратких заметок, как моя сегодняшняя, а из-за действительно злых и язвительных сплетен, распространяемых здесь. Верно, что в маленьких городках все знают, кто чем занимается, но верно и то, что не все узнают это одновременно. И между событием и его разглашением, даже при условии распространения новостей примерно со скоростью звука, всегда есть период удачной возможности, за которую ухватится первоклассный репортёр.
И здесь я говорю не о себе. "Ядозуб" — моё творение, но ядом наполняет зубы этой твари Черити. Долг учителя чересчур связывает меня, мне некогда прочёсывать окрестности и вынюхивать душок. А Черити словно бы никогда не спит. Она живёт и дышит новостями. Можно положиться на неё: два скандальных репортажа каждую неделю обеспечены, и это выдающееся достижение, учитывая, что она не пьёт и никогда не посещала "Аламо" — неиссякаемый фонтан сплетен, подлинные Дельфы грязных историй.
Та, о ком идёт речь, примчалась в редакцию вскачь почти на закате, прямиком из Уиз-банга — местечка, которое надеялось стать новоиспечённой столицей парка, победив на референдуме, запланированном через три месяца, — с хорошей статьёй о подкупе избирателей и взяточничестве среди наших выборных представителей. Настолько сочная история заставила бы меня разорвать в клочья первую полосу, если бы я сама не владела газетой и не знала, во что это мне обойдётся. Экономическая сторона вопроса такова, что на продажи тиражей "Техасца" не влияет наличие или отсутствие какой-либо статьи, потому что газету всё равно читает весь Техас, так что мне пришлось сказать Черити, что материал пойдёт на вторую полосу. Я несколько подсластила пилюлю, пообещав заголовок шириной в обе колонки и указание полного имени автора.
Подобные подсластители были необходимы, потому что Черити принесла и вторую новость — о предложении работы для неё в "Дейли Плэнет", добротной второразрядной газете Аркитауна. Она упивалась нашим восхищением, забыв о моём огорчении из-за возможной потери сотрудника, затем заявила, что не уйдёт из "Техасца", пока не получит предложение от действительно хорошей газеты, такой, например, как "Вымя". Ростом Черити была, по мнению Хака, примерно 350 пайк[73] — на мой взгляд, это шестнадцатая часть Бренды, но обе ещё растут, — и старалась компенсировать миниатюрный размер энтузиазмом и энергией. Она была изящна, как украшенная орнаментом заглавная буква, и так занята своими мыслями, что не заметила ни слюны, капающей с языка у Хака при виде неё, ни моего задушенного покашливания при упоминании моего бывшего места работы. Звучит ужасно, но её невозможно не простить. Если бы она узнала, что причинила кому-то боль, сама бы расстроилась сильнее пострадавшего.
Под её болтовню я обошла редакцию, зажигая керосиновые лампы. Хак продолжал набирать полосу, не
