Анатолий Радов - Студия "Боливар"
— Ну, как знаешь.
— И ещё я хочу снова отправиться в путь — продолжил я — Вернусь на дорогу и пойду в обратном направлении. Откуда пришёл. Может быть, найду дом режиссёра.
Теперь уже смеялся Алекс. Но были в его смехе страшные нотки. Он смеялся почти минуту, потом вдруг резко остановился.
— И не пробуй — сказал он — Ты думаешь, я не пробовал? Ты думаешь, я за двадцать два года ни разу не пробывал? Так вот знай. Шесть раз! Каждый раз я уходил всё дальше и дальше. Четыре раза по дороге. Два раза в сторону тех холмов. Тех, с другой стороны дороги. И ни-че-го! Ты слышишь? Ни-че-го!
Я молчал.
— Я жрал траву, когда кончалась вода — голос Алекса становился глуше — Я даже не хотел возвращаться. Я хотел умереть. Но я не мог умереть. Здесь смерти ни черта нет. Смерть только насильственная, например, когда крысы сожрут, или нож себе в глотку, или в пасти Боливара, а он не убивает просто так. Мне даже кажется он убивает только тех, кто смирился, но не тех, кто продолжает борьбу. Для таких смерти нет. Нигде. А нож в глотку — он вздохнул — Не могу я.
— А зачем тогда пить воду? — спросил я.
— Чтобы не испытывать мучений. Без воды ты просто испытываешь мучения. Внутри тебя всё горит, но ты не умираешь. Тебе плохо, но ты живёшь.
— Странно всё это — сказал я.
— Странно — согласился Алекс.
— Интересно, как ему это удалось?
— Что?
— Сделать человека бессмертным — я на секунду задумался — Ведь это же мечта любого человека — бессмертие.
— Да срал я на его бессмертие! — крикнул Алекс — Это не правильно!
— Успокойся — мягко сказал я — Конечно, это неправильно. Меня просто интересует — как?
— Да чёрт его знает, как? — уже спокойно произнёс Алекс — Это надо у него самого спросить. Ладно, хватит болтать, надо поспать. Я устал.
— Хочешь, ложись сюда, а я в углу пристроюсь.
— Не надо.
Я услышал, как в темноте жалостливо хрустнула веточка. Видимо Алекс опёрся спиной на стенку шалаша. Я не сказал больше ни слова. Спрашивать, хочет ли он вернуться или нет, было глупо. Он уже ответил на этот вопрос.
Я просто лёг и стал смотреть вверх. И лежал так очень долго. Спать не хотелось, за это идиотское время тьмы я успел выспаться два раза.
В моей голове вертелся вопрос — как Режиссёру удалось сделать человека бессмертным? Я уже знал, что задам ему его среди прочих, когда позвоню. Обязательно задам. Но я так же знал, что спешить незачем. То чего я боялся, не произойдёт. Батарея не разрядится. Как я понял, время здесь каким-то образом стоит на одном месте.
12
На этот раз уснуть я не успел. Наступило время света.
В углу я увидел Алекса. Он спал сидя, вытянув ноги и опершись спиной на ветки. Голова свисала вниз. Когда посветлело, он не проснулся, и я его будить не стал.
Я поднялся. Возле выхода стояла банка полная воды. Я взял её, снял крышку и отпил немного. Вода была прохладной и немного кисловатой. Глубоко вздохнув, я поставил банку и выбрался из шалаша. Снаружи было прохладно, солнце привычно пряталось за густой, пепельной пеленой, если оно вообще существовало на этом небе, и дул лёгкий ветерок.
Интересно, как он делает ветер? — подумал я.
Потом достал изрядно помятую пачку из кармана куртки, и вытащил из неё последнюю, тоже изрядно помятую сигарету. Скомкал пачку рукой и бросил на траву. Но тут же нагнулся, поднял её и бросил на кучку пепла от догоревшего костра. Пригодится для разжигания. Всё-таки это лучше чем двести долларов. На кострах надо экономить.
Я подкурил. Последняя сигарета. По собственному опыту я знал, как только она закончится, тут же снова захочется курить. Мозг зная, что больше никотина нет, обязательно запаникует. Лучшим вариантом, конечно, было бы не курить её вообще, а носить в кармане, чтобы знать, что если что, всегда успеется ею воспользоваться. Так, конечно, какое-то время можно мозг обманывать. Но спросите любого курильщика — как долго он смог бы её проносить?
Я печально смотрел на быстро тлеющую сигарету.
— И что самое плохое — подумал я — Я ею даже не накурюсь как следует.
И как в этом мире незаметно начинается время тьмы, так и сигарета незаметно приблизилась к времени фильтра. Я сделал глубокую затяжку, обпалив себе глотку, и посмотрел на окурок.
Нормально — сказал я себе — Ещё на пару тяг хватит.
И в это время крапалик выпал и исчез в зелёной траве.
— Чёрт! - вскрикнул я, и бросил фильтр вслед за крапаликом.
Из шалаша вышел Алекс.
— Давно светло? — спросил он, зевая.
— Не очень — ответил я, преодолевая желание зевнуть вслед за ним.
— Нужно сделать тебе копьё. Того мяса, что осталось, надолго не хватит. Пойдём.
— Куда?
— К лесу — Алекс взял своё копьё приставленное к шалашу.
Я взглянул на лес. Метров триста. Недалеко совсем, почему же крысы не могут преодолеть эти три сотни метров? Давно бы уже отомстили Алексу за то, что он их ест — я хмыкнул — Пришли бы ночью, и перегрызли спящему горло. Кто установил для них ограничения? Режиссёр? Если да, то значит он не лишён кой-каких добродетелей. Всё же сделал жизнь Алекса чуть легче. Дал ему возможность спокойно спать во время тьмы, а не сидеть в темноте с копьём наперевес. А если это не режиссёр? Тогда кто? Может быть Алекс прав? Нужно воспринимать все особенности этого мира, как данность. Как сами собой сформировавшиеся законы. И не морочить себе голову.
Чем ближе мы подходили к лесу, тем сильнее я ощущал опасность, исходящую из его мрака. Мне казалось, что оттуда на нас глядят сотни горящих глаз, желающих отмщения.
— А какие эти крысы размеров? — спросил я — Ну, самые крупные.
— Даже не могу сказать — ответил Алекс.
— Как это?
— Понимаешь, каждый раз, когда я думал, что видел самую большую, я вдруг натыкался на экземпляр чуть покрупнее. Мне кажется, что с каждым годом их средний размер увеличивается. Когда я только попал сюда, большинство было чуть крупнее обычного пасюка. А теперь основная их масса размером со спаниеля.
— А самая большая? — спросил я, чувствуя, как повлажнели ладони — Ну, сейчас.
— Размером с кабана — Алекс улыбнулся, глядя, как вытягивается моё лицо — Да не переживай. Таких здесь две-три, не больше. Если увидишь такую, лезь на ближайшее дерево.
— Понятно — просто сказал я, при этом подумав, что не дай бог её суку такую увидеть.
Подойдя к самой кромке, Алекс принялся выискивать подходящую ветку для нового копья. А я просто ходил следом за ним, время от времени поглядывая вглубь лесной чащи. Один раз мне даже показалось, что что-то промелькнуло среди кустов, размером, как раз со спаниеля.
— Я так понял, к шалашу они не могут подойти — сказал я — А к краю леса они подходят?
— Когда светло, нет — Алекс отдал мне своё копьё, и вцепился обеими руками в толстую, прямую ветку высокого дерева. Потом резко, всем телом дёрнул её вниз. Ветка, громко хрустнув, сломалась. Алекс достал нож и стал перерезать кору и неразорвавшиеся волокна.
— Только когда темно — продолжил он, орудуя ножом — Сотни их выходят на край леса и смотрят в направлении шалаша. И глаза их в этот момент горят ненавистью.
— Серьёзно? — я почувствовал, как по коже пробежал холодок.
— Пошутил — Алекс рассмеялся.
Он полностью отделил ветку от дерева и принялся затачивать один конец.
— Не такие уж они и опасные — сказал он — Те, что поменьше спаниеля вообще никогда не нападают, а стараются убежать. Их поэтому и труднее убить. Средних размеров, те по желанию, когда нападают, когда сматываются. Ну, а те, что побольше, те — он присвистнул — Те всегда нападают. Зато за ними бегать не надо. Копьё в бок и готово.
— А если промажешь?
— Надо стараться не промазать — Алекс взглянул на меня — Ты что думаешь, его бросать надо?
— Ну, не знаю.
— Слушай, как надо. Держишь копьё в руке. Стараешься обойти её сбоку. Бьёшь между рёбер и всё.
— Легко сказать.
— Кстати, вдвоём, вообще раз плюнуть. Один отвлекает, а другой заходит сбоку. Там мы и размером с кабана завалим.
— Давай без экспериментов — сказал я — Начнём со стандартных спаниелей.
— Ну, это уж на какую наткнёмся, с той и начнём.
— Угу — неопределённо буркнул я — Так говоришь, каждый раз встречал экземпляр побольше?
— Не каждый конечно — Алекс попробовал пальцем остриё и снова продолжил затачивать — Где-то раз в год попадается.
— А ты не думал, почему они растут? — спросил я глядя в полумрак леса — Для людей время стоит, а они растут.
— Я же тебе говорил, принимай, как данность — Алекс воткнул нож в землю и протянул мне заточенную ветку — Другой мир, другие правила.
— Не желаете подкурить? — послышалось мне.
— Ты прямо слово в слово сейчас себя процитировал — сказал я, разглядывая ветку, которую теперь следовало именовать копьём — А это копьё, оно не сломается в самый ответственный момент?
