Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)
– Это на Большой Дмитровке? – уточнил я.
– Большая Дмитровка?.. Ах, ну да, она так вроде бы называлась до революции. А сейчас это Пушкинская.
Я не стал рассказывать Блантеру, что в моей истории улице вернули первоначальное название в 1993 году. Теперь-то уже и не факт, что вернут. Хотя я бы лично вернул, и не только этой улице, но и многим другим, а также площадям, скверам, паркам, городам и небольшим населенным пунктам. Уж что-то, а мода на переименование старинных названий во мне всегда вызывала антипатию.
В общем, посидели нормально, гости расползлись в первом часу ночи, в том числе сестра и ее муж, которые на эту ночь слиняли к знакомым, чтобы не мешать молодым. А чего уж тут мешать-то, коль сексом все равно не займешься в силу положения моей возлюбленной. Но уж традиция есть традиция, так что эту ночь мы с Ленкой провели вдвоем. Причем она все же умудрилась доставить мне удовольствие несколько экзотическим для советской женщины способом.
А в понедельник, уже с обручальным кольцом на пальце, я улетал в Лондон. На прощание оставил Ленке приличную сумму денег – пусть ни в чем себе не отказывает – и пообещал приложить все силы, чтобы к моменту появления на свет ребенка опять прилететь в Москву. Хотя сам далеко не был уверен, что клубное начальство меня отпустит. Ну да что сейчас загадывать, нужно еще дожить, а там видно будет.
6 ноября я наконец-то появился на футбольном поле в матче с «Лидс Юнайтед».
«Мэлтсэфф! Мэлтсэфф!» – скандировали переполненные трибуны «Стэмфорд Бридж», когда на 73-й минуте я вышел на замену вместо получившего сильный ушиб Питера Хаусмана.
Не сказать, что я порвал оборонительные редуты соперников, но и обедни, как говорится, не испортил. Во всяком случае, второй мяч – а мы одержали сухую победу со счетом – 2:0 – был забит именно после того, как на мне нарушили правила в трех метрах от штрафной площади «Лидса».
Зато в следующем матче 13 ноября против «Вест Хэма» я уже был готов на 100 процентов! Думаю, хет-трик стал достойным венцом моей 90-минутной феерии на прекрасном изумрудном газоне «Стэмфорд Бридж». Первый мяч я забил при счете – 0:1 на 17-й минуте, убежав в отрыв по левому флангу и изящно перебросив мяч через выскочившего навстречу мне вратаря. Второй мой гол пришелся на 63-ю минуту. Тут мы обыгрались в стеночку с Джо Фаскионе и я точно пробил из-под защитника в дальний угол. Ну а третий и последний в игре гол я забил уже под проливным дождем последней минуте встречи дальним ударом из-за пределов штрафной. Честно говоря, тут малость начудил голкипер «молотобойцев» Алан Дики, выпустивший скользкий мяч из рук в сетку ворот.
17 ноября нам предстоял стартовый матч 1/8 финала Кубка чемпионов УЕФА в гостях против «Форвертса». Визит в Восточный Берлин удался, мы уверенно выиграли – 3:0. Один гол на моем счету, дублем отметился Тони Хейтли, причем оба мяча вколотил в ворота соперников головой после моих фланговых навесов.
И в ответном поединке мы не испытывали особых проблем. Предчувствуя, что игра станет легкой прогулкой, Дохерти дал мне передохнуть, но и без меня и еще нескольких игроков основного состава «Челси» на классе выиграл у немецкого клуба – 2:0.
По жеребьевке в феврале и марте следующего года нас ожидало двухраундовое противостояние с лиссабонской «Бенфикой». Но еще до рождественских праздников тяжелую травму в игре с «Тоттенхэм Хотспур» получил Бобби Тэмблинг. Сыграл, как всегда, самоотверженно, не убрав ногу в единоборстве с защитником «шпор», но покинул поле только с посторонней помощью. В тот же день нам сообщили диагноз – перелом малой берцовой кости, и сезон для Бобби оказался практически закончен.
Дохерти был сам не свой. Еще бы, подвисла системообразующая позиция атакующего полузащитника, Тэмблинг славился своим умением не только завершать атаки, но и раздавать пасы.
– Нам нужно срочно покупать или арендовать игрока на эту позицию, – заявил Дохерти.
Ну да, как раз трансферное окно было на носу, вот только хороших игроков такого плана никто нам продавать не собирался. Это стало известно буквально в течение недели, которую Дохерти и Мирс посвятили переговорам с боссами других английских клубов. Но те своих лидеров полузащиты ни в аренду, ни тем более на сезон или два отдавать не собирались. По слухам, Мирс, все мысли которого были сосредоточены на выигрыше сразу нескольких трофеев в этом сезоне, предлагал баснословные деньги, но даже этот фактор не сделал конкурентов сговорчивее.
– Что ж, можно попробовать поискать игрока в Италии или Испании, – в сердцах заявил Дохерти на одной из тренировок, когда сам собой зашел разговор о замене Тэмблингу.
И тут меня, как принято говорить, словно обухом по голове ударило, а заодно и черт за язык дернул.
– Том, а что, если взять в аренду на полгода советского футболиста?
– Советского? Хм… И кого ты хочешь нам предложить?
Ну кого-кого… Воронина, кого же еще!
Я еще из той реальности помнил, как здорово играл этот рано ушедший из жизни полузащитник, и в этой он уже давно, еще до меня, стал игроком основного состава сборной. Ну чем не вариант?
Всего-то и делов – договориться с федерацией футбола СССР, а те уже, в свою очередь, решат вопрос с руководством «Торпедо». Да и мне все же веселее с земляком будет. Так-то я уже привык к саксонским физиономиям, но иногда все же хочется не только с Федуловым поговорить на родном языке.
Правда, Воронин считался любителем заложить за воротник, при нем «Торпедо» считалось самой пьющей командой СССР. Да и к слабому полу был неравнодушен, я помнил ту историю, когда он в одной из заграничных поездок пытался соблазнить Софи Лорен. Но все же надеялся, что эти подробности руководство нашего футбола скроет от боссов «Челси». Всего-то полугодовая командировка, может, и не сорвется футболист, а валюта для нашей страны лишней не будет.
Так оно и получилось. Через неделю после того, как Дохерти и Мирс стали наводить справки про Воронина, нам сообщили, что новый полузащитник «Челси» уже летит рейсом Москва-Лондон. А еще сутки спустя Валерий Воронин появился на тренировке команды. Как цивилизованный человек, с каждым из ребят поздоровался за руку. Со мной обменялся рукопожатием последним.
– Егор, говорят, это была твоя идея вытащить меня в Англию на полсезона?
– Моя, – расплылся я в самодельной улыбке.
– Дать бы тебе… в морду.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Это с какой же такой стати мне в морду? Я его, понимаешь, пусть и на полгода, но в капстрану вытащил, о чем многие советские футболисты могут только мечтать, а он вон чего…
– Валер, ты чего? В турне по Южной Америке съездил, с бразильцами на «Маракане» сыграл, чемпионат СССР закончился, а в клубе на первые полсезона до чемпионата мира уж как-нибудь и без тебя обойдутся…
– Да не в клубе дело, – махнул рукой Воронин. – В кино меня пригласили сниматься на главную роль. Я уж было согласился, а тут вызов в Лондон. И не откажешься, потому как я, получается, протеже… хм… внебрачного сына… САМОГО!
– Да ебическая сила! Вот уж не ожидал, что и ты в эти сказки поверишь. Язык бы вырвать тому, кто первый запустил эту сплетню.
– Так ты что, не…
– Нет, я товарищу Шелепину не внебрачный, и уж тем более не законный сын. Можешь успокоиться и выбрось эту дурь вообще из головы.
– Ну-у, если ты так говоришь…
– Так и есть, Богом клянусь! А кстати, что хоть за фильм?
– Называется вроде «Июльский дождь», снимать будет Марлен Хуциев. Съемки как раз планировали на межсезонье, причем на югах, чтобы изобразить, как Хуциев сказал, переход от лета к осени.
– Не парься, фильмец так себе, недаром критики на него ополчились, – утешил я своего нового партнера по команде, на автомате выудив из глубин памяти сведения об этом фильме.
– Ополчились? Так его же еще даже и снимать не начали!
Вот блин, че-то я дал маху. Сказанул, не подумавши.
– Так ведь я когда на побывку домой ездил, в руки мне попал свежий номер «Советского экрана», там какой-то кинокритик как раз разносил сценарий фильма.
– А-а, вон оно что…
– Михалыч, – опять не удержался я, вспомнив героев ситкома «Наша Russia» Дулина и Михалыча.
– Какой Михалыч? Я Иваныч.
– Да? А мне всегда казалось, что Михалыч. Ну, Иваныч так Иваныч… Слушай, Иваныч, все уже на поле, а мы тут языками чешем. Ускоряемся, пока от тренера не влетело.
Конечно, Валера обладал внешностью киношной звезды, недаром за ним закрепилось прозвище советского Алена Делона. И если бы не футбол, то он вполне мог бы стать секс-символом отечественного кинематографа. Немудрено, что Хуциев на него клюнул. Но и будучи актером, он бы наверняка пристрастился к «зеленому змию». Даже, пожалуй, быстрее, чем играя в футбол. Уж мне ли не знать, ведь наша эстрадная и актерская тусовки частенько пересекаются между собой.
