Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)
– Да вроде у меня был, если только за последние пару лет не изменился.
– По-моему, не изменился. Ну тогда созвонитесь, и напрямую пообщаетесь.
Морозов подтвердил полученную от Ряшенцева информацию, мы договорились, что 2 июня я к 11 часам я подъезжаю на тренировку сборной на стадион «Динамо» в полной боевой готовности.
– Ты как себя вообще чувствуешь? Нет расслабленности после победы в Кубке чемпионов?
– Расслабляться будем, Николай Петрович, когда Кубок мира выиграем, – самонадеянно заявил я.
– Ого, ну ты, я смотрю, оптимист! А то нам партия во главе с товарищем Шелепиным поставила задачу попасть в число призеров, мы уж думали, может, бронзовыми медалями ограничиться, а ты тут сразу на золотые замахнулся. Что ж, смелость, как известно, города берет.
После разговора с наставником сборной, добавившего мне положительных эмоций, набрал номер приемной Фурцевой. В ответ на свое письмо с вопросами я ничего не получил, так что настало время расставить все точки на «i» при личном общении. Представился и заявил, чтобы меня соединили с Екатериной Алексеевной, если она на месте. Через несколько секунд в трубке послышался сухой голос министра культуры СССР:
– Я вас слушаю, Егор Дмитриевич.
Ого, что это мы так официально? Не нравится мне это, ой не нравится.
– Екатерина Алексеевна, я по поводу музыкального фестиваля 1 июня…
– А что с ним не так?
– Ну, вам-то виднее, что не так, – внаглую пошел я в атаку. – Ладно, Господь с ними, голодающими детьми Африки, которых мы и в глаза не видели, в то время как ветеранов войны встречаем каждый день, и многим из них не помешала бы материальная помощь… Начальству, как говорится, виднее. Но по моему личному мнению, в числе участников фестиваля не хватает кое-каких исполнителей.
– И каких же, просветите меня, будьте добры. Вы-то вроде бы в списке присутствуете…
– Да, я-то присутствую, как ни странно, – невольно съязвил в трубку, – а вот ни «Апогей», ни Адель не присутствуют. И «НасТроение» там нет, я вполне мог бы выступить и со своей группой, и с ними. Я уж не говорю о том, что приезд английской группы «The Beatles» стал бы настоящей сенсацией фестиваля…
– Список составлялся комиссией по культуре при ЦК КПСС, и подписан ЛИЧНО товарищем Шелепиным¸ – отчеканила Фурцева, и даже отдаленный от нее десятками московских кварталов и километрами телефонного кабеля, я чувствовал неприятный холодок так явственно, будто сидел напротив. – Афиши уже расклеены по Москве, никто новые печатать не будет. И вообще, Егор Дмитриевич, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете?
– Екатерина Алексеевна, сейчас не 37-й год, когда люди боялись рот открыть, а открывали те, кому было бы лучше помалкивать. И если я имею свою точку зрения, то вправе ее высказывать. По-моему, именно об этом говорил товарищ Шелепин на последнем съезде партии.
В отличие от многих футболистов и музыкантов, я все-таки иногда интересовался происходящим в стране, даже в Лондоне умудрялся почитывать советскую периодику благодаря появлениям в консульстве. Так что в этом плане был подкован не хуже какого-нибудь мелкого партийного деятеля.
– Я вижу, наш разговор зашел в тупик, товарищ Мальцев. Не вижу смысла продолжать этот бессмысленный диалог. Всю необходимую информацию о фестивале вы получите у секретаря, я сейчас вас на нее переключу. Всего вам хорошего!
В трубке щелкнуло, затем в мембране вновь послышался голос секретарши.
– Егор Дмитриевич, вы слушаете? Я вам сейчас объясню, где и когда состоится первый сбор участников фестиваля…
Сука! Вот же ведь сука! Я не находил себе места, сдерживаясь от выражений вслух лишь по причине присутствия здесь супруги и малыша. Неужто и впрямь сверху дали команду «Фас!». Да нет, тогда бы меня вообще на пушечный выстрел к фестивалю не подпустили, да и вариант с продлением контракта с «Челси» оказался бы под большим вопросом. Хотя далеко не факт, что продлят, процесс все еще вроде бы в стадии переговоров. Ряшенцев, опять же, общался со мной вполне нормально, да и не только он. Либо у Фурцевой ко мне личная неприязнь неожиданно развилась, и она прикладывает все силы, чтобы в меру возможностей ставить мне палки в колеса?
– Ежик, что-то случилось?
Я почувствовал легкое прикосновение пальцев к своей щеке и сразу на душе стало как-то легче.
– Да, фигня, рабочие вопросы, – улыбнулся я, сажая жену к себе на колени. – Слушай, Лешка спит?
– Ага, дрыхнет, я его только что накормила.
– А меня накормишь?
Я потянулся к разрезу ее халата, тут же шутливо получив по шаловливой руке.
– Молодой человек, что это вы себе позволяете?
– Я вообще-то, гражданочка, при исполнении. Ну-ка пройдемте в отделение, составим протокол.
Похоже, Ленка была не против. Подхватив супругу на руки, отнес ее во вторую спальню, где мы и предались разврату. А потом лежали в постели и болтали, а еще я взял в руки гитару, которая дожидалась меня все это время из английской командировки, и негромко принялся петь «You're beautiful». Ленка в английском не была сильна как я, но кое-что понимала, да и весь мой вид кричал о том, что я влюблен в нее по уши. Так что не успел я отставить гитару в сторону, как она обвила руками мою шею и вновь увлекла в пучину сладострастия. Эх, случаются в жизни приятные моменты!
