Вадим Бабенко - Черный Пеликан
Потом мы наскоро обсудили профессиональную рутину – что и где мерить, а также чем и как. Это было пустой тратой времени, но Юлиан, не подозревая ни о чем, выспрашивал подробности со всем тщанием. К счастью, приборов требовалось немного и особой сложностью они не отличались, так что не составляло труда раздобыть их в том самом заведении, куда он был прикомандирован в настоящий момент. Отметив с удовлетворением, что с научной экипировкой у нас все в порядке, я зачитал ему подробный перечень прочей необходимой поклажи, включая спальный мешок и всепогодный плащ, и мы обсудили некоторые пункты, даже и поспорив кое-где, что, впрочем, я быстро пресек, проявив изрядную авторитарность, которую Юлиан воспринял как должное, наверняка затаив при этом мысль, что все еще впереди, придет и его час. Я перечислял деловито – спички, фонарик, теплый свитер и т.д. – вспоминая, как когда-то слышал все это сам от Кристоферов, казавшихся такими комичными, с которыми, если подумать, все было вовсе не смешно. Не забудь консервы и галеты, и воду на пару дней, наставлял я Юлиана, и тот старательно скрипел карандашом, очевидно стараясь не упустить ни одной мелочи, выстраивая себе картину из этих мелочей и не имея понятия о ее несоответствии реалиям, столь трепетно им ценимым.
«Будем на связи, – закончил я разговор. – О документах не волнуйся, я все подготовлю».
«Так, а когда выезжаем? – засуетился Юлиан. – Ты не сказал, а мне нужно знать…»
«У тебя отпуск с послезавтра? – перебил я его грубовато. – Вот послезавтра и выезжаем. До скорого», – и повесил трубку, не желая затягивать изрядно поднадоевший разговор.
Оставалось теперь произвести последние приготовления, для чего мне вновь был нужен Джереми. Я позвонил портье, тот, как всегда, выразил немедленную готовность помочь, и вскоре приказчик уже стоял посреди номера, поглядывая внимательно и цепко, хоть и с привычной почтительностью.
«Джереми… – сказал я недовольно, отчего-то он вызывал у меня все большую неприязнь. – Джереми, мне нужно изготовить пару бумажек на солидных каких-нибудь бланках – вот макеты и текст. Посмотрите пожалуйста, как это – выполнимо?»
Тот повертел в руках заготовленные мною наброски, протянул разочарованно: – «А, ну так это просто письма…» – потом глянул на меня и спросил: – Или может вам подписи нужны взаправдашние?»
«Нет, нет, – замахал я руками, – никаких подписей, просто внешний вид. Сделаете?»
«Отчего ж не сделать, – буркнул Джереми, совершенно потеряв интерес, – завтра с утра вам занесут, в конвертике без опознавательных знаков», – он вдруг ухмыльнулся и панибратски подмигнул.
«Вот и прекрасно, – подытожил я и глянул в сторону. Положительно, видеть его становилось невыносимым. – И еще, вы не подскажете мне дорогу в деревню на океане – знаете, на юге, где дюны кончаются, там еще добывают камень и рыбу ловят с давних времен? Я не знаю, как называется, но она одна, наверное, такая… Я оттуда приехал на грузовике…»
Вопрос опять прозвучал глупо, но не глупее, чем все предыдущие, так что я даже не смутился ничуть, а Джереми пожевал губами и сказал в сомнении: – «На грузовике, говорите? А теперь, что же ехать туда собираетесь? Ну-ну…» Потом еще помялся и прибавил: – «Так может вам лучше на грузовике и назад? На вашей-то игрушке можно и подзастрять».
«Ничего, вытолкнем, – ответил я, вздохнув, – а грузовик тот мне не по нраву, да и бывает там слишком редко».
«Не по нраву… – повторил Джереми задумчиво. – Ну да, ну да…» Он прошелся по комнате, выглянул зачем-то в окно и сказал, вновь повернувшись ко мне: – «Ну тогда, по нраву вам это или нет, но придется взять проводника».
«Какого еще проводника? – спросил я настороженно. – Проводник мне не нужен. Вы мне дорогу нарисуйте – и дело с концом».
«Не могу, – пожал плечами Джереми, – не принято это у нас. Да и потом, нарисую я или нет, вы заблудитесь все равно, всего не нарисуешь».
«Так пусть тот, кто знает, нарисует, – начал я злиться, приказчик теперь уже раздражал меня непомерно. – Вы, если сами не знаете, то хоть знаете кого-нибудь, кто знает?» Джереми чуть заметно улыбнулся корявости фразы, и это разозлило меня еще больше. «А про то, что не принято, не надо мне заливать, – добавил я грубо. – Это не дюны, это другая территория, для нее небось все есть – и схемы, и карты».
Джереми глядел на меня молча с отвратительной ухмылкой. «Не принято – повторил он скучно, наулыбавшись вдоволь. – Спросите сами кого хотите. Проводника будете брать или так, наудачу отправитесь?»
Я прикинул свои шансы. До выезда оставался один день, ехать, не зная дороги, представлялось чересчур рискованным, а уверенности в том, что удастся разыскать другого подсказчика, было, прямо скажем, немного. «Ну что ж, давайте проводника, – вздохнул я, сдаваясь, – если конечно надежный и дорогу знает хорошо. Вы вообще уверены, что мы говорим про одну и ту же деревню?»
«А мы про деревню не говорим, – парировал Джереми, – мы о дороге говорим, о дороге и проводнике. Это вы с ним уже – про деревню… Да не бойтесь, – добавил он устало, видя, что я вновь готов вскинуться в возмущении, – приведет он вас в деревню, это ж та небось, что рядом с заставой?»
«Та, – подтвердил я, успокаиваясь и даже не желая думать, что могут существовать еще и другие заставы, и другие деревни рядом с ними. – Мы выступаем послезавтра, это ему подходит?»
«Подходит, подходит, – подтвердил Джереми со смешком, – он у меня служит, для поручений, что скажу, то и сделает. Заплатить только извольте вперед, Вы ведь, как я понимаю, съезжаете от нас?»
Съезжать я не собирался, но вдруг почувствовал, что не хочу возвращаться в «Аркаду» и просить Джереми о чем-то еще. В конце концов, разыскать Гиббса способен не он один, придумаю что-нибудь, решил я тут же, подтвердил кивком, что покидаю гостиницу навсегда, и коротко спросил: – «Сколько?»
«Недорого», – усмехнулся приказчик и назвал сумму, от которой у меня потемнело в глазах. Это составляло почти половину моих оставшихся денег, и я никак не ожидал, что цена окажется столь несуразна.
«Вы… Вы не шутите? – поинтересовался я осторожно. – Как-то многовато на мой взгляд».
Джереми пожал плечами с выражением полнейшего равнодушия, но в глазах его играли недобрые огоньки. «Сколько стоит, столько и стоит, – сказал он лениво. – Вам, может, где-то в другом месте дешевле предлагают? Так туда и обращайтесь, если многовато. А без проводника заплутаете – лучше и не суйтесь», – он повернулся ко мне спиной и направился к выходу.
«Подождите, – сказал я ему в затылок. – Хорошо, я согласен. Вот, пересчитайте…»
Джереми взял у меня купюры и небрежно сунул в карман. Потом поднял на меня глаза и сказал с прежней почтительностью, которая теперь еще больше походила на издевку: – «Послезавтра он будет вас ждать с самого утра. Как соберетесь, так вниз звоночек сделайте – он вам и с вещами поможет, если надо…» Затем, по своей привычке, огляделся кругом, словно проверяя, все ли на месте, и коротко поклонился: – «Счастливо доехать».
«Благодарю», – буркнул я, не предлагая ему руки. Джереми как мячик покатился к двери, но, прежде чем выскользнуть наружу, обернулся с кривой гримасой и спросил негромко: – «Вы в дюнах вообще бывали или шутите только? Так-то вот. А еще – многовато, многовато…» – и исчез прежде, чем я мог что-либо ответить. Тут же зазвонил телефон – это был Юлиан с множеством вопросов по поводу погоды, носильных вещей и прочих деталей предстоящего вояжа, потом, едва я разделался с ним, зашел какой-то тип, чтобы показать образцы официальных бланков для моих поддельных писем, и весь следующий день вокруг меня не прекращалась деятельная суета – будто мой план и впрямь ожил и развивался теперь сам собой, имея меня лишь одной из своих частей, вовлеченных в движение наряду с прочими.
Наконец наступило утро отъезда. Я плотно позавтракал, налил в термос горячего кофе и попросил завернуть в бумажный пакет бутерброды с сыром и вареной телятиной. Потом наскоро упаковал сумку, выкурил сигарету, сидя на кровати и бездумно глядя в открытое окно, подмигнул своему отражению в настенном зеркале и отправился вниз, привычно отгоняя прочь грустные мысли о еще одной обители, в которую больше не случится вернуться, и чувствуя легкий зуд столь же привычного предвкушения новых событий и новых мест. И новых лиц, хотелось бы прибавить, но лица были все те же – на диване в углу вестибюля разместился Юлиан, серьезный и даже хмурый до странности, а у стойки пошмыгивал носом знакомый уже прыщавый подросток, очевидно отряженный мне в проводники. Я вздохнул, но делать было нечего – наверное армия посыльных Джереми была не так уж велика. В любом случае, пока все развивалось без сбоев, механизм моей громоздкой затеи функционировал исправно, в чем конечно же была большая заслуга набриолиненного приказчика, думать о котором мне теперь хотелось меньше всего на свете. Вскоре мы уже направлялись гуськом к моей машине, причем подросток, назвавшийся Луисом, с натугой тащил вместительный рюкзак Юлиана, поверх которого был еще привязан спальный мешок на гагачьем пуху, а через пару минут, рассевшись и разместив вещи, проводили гостиницу «Аркада» последним взглядом: я с сожалением, а мои попутчики вовсе, наверное, без всяких эмоций.
