Сказки Змея Горыныча - Борис Гедальевич Штерн

Даже дед с чемоданом зааплодировал.

— И объяснять неохота,— зевнул Виталик.— Проще некуда.

Все пассажиры сочувственно отводили взгляды от фокусника, только фигура злорадно напевала:

— В ресторан, в ресторан!

— Почему плохие люди никогда не получают по заслугам? — вдруг пробормотал Илья Спиридонович.

Весь сеанс он не выходил из купе, жадно наблюдал за каждым фокусом и болел за человека в сером костюме, который уже не казался ему ревизором. Обознался, бывает. И вот Илью Спиридоновича будто за язык дернули.

— Это вы о ком? Это я «плохие люди»? — прищурился Виталик. За словом в карман он не лез и спуску никому не давал.— Выходит, я, «плохие люди», разоблачаем тут разного рода обманы и фокусы, а вы, «хорошие люди», развесили уши, оскорбляете пассажиров и не выполняете своих служебных обязанностей...

— Это чего я не выполняю? — обиделся Илья Спиридонович.

— Чай пора разносить.

— Ну нет! — вскипел Илья Спиридонович.— Чаю я тебе не принесу, в общем вагоне чай не положен. Вот ему принесу два стакана, а тебе — нет.

И ушел наливать чай фокуснику.

В это время дед с чемоданом забыл про свой чемодан и вступился за проводника.

—Ты почему оскорбляешь пожилого человека? —гневно спросил дед и... нарвался на такой фокус, что потом всю до­рогу молчал.

—О! Соломенная шляпка! —сказал Виталик.—Ваша очередь подошла... Что это у вас в чемодане? Золотишко? Нет, не золотишко... но я сейчас угадаю. Тарань! Тарань везете в Киев на Сенной базар продавать... нет, не продавать, а спекулировать по три рубля за рыбий хвост. А? Что скажете?

— По два рубля... это все старуха...— прошептал дед, не зная, куда провалиться от стыда.

—Ге-ге-ге! —подобострастно загегекала фигура наверху.— А как вы догадались, что у него в чемодане тарань? Возьмем с собой в ресторан, с пивом попьем!

—А в самом деле, как я догадался? —притворно удивился Виталик и вопросительно посмотрел на фокусника.

Тот пожал плечами.

— Не велик фокус, а вы даже не догадываетесь. Пахнет потому что. Таранью пахнет.

— У меня насморк,— не на шутку разозлился фокусник.— Прежде чем вы за мой счет пойдете в ресторан, я покажу еще один фокус. Последний. Кстати, где это мы стоим?

— Мы едем,— ответил Илья Спиридонович, входя в купе с двумя стаканами чая.

— Вы уверены?

Внезапно все почувствовали, что вагон как-то странно стоит — только что тряслись и ехали, и вдруг тихо стоим... Пассажиры бросились к окнам. Илья Спиридонович побежал в тамбур, открыл тяжелую дверь и выглянул... тринадцатый вагой одиноко стоял в глухой степи, а рядом под насыпью паслась коза, освещенная луной и привязанная к колу. Илья Спиридонович не мог попять, куда подевался «Черноморец».

— Нас отцепили! Мы отстали от поезда! — заголосили пассажиры.

— Вы уверены? — спросил фокусник.

— Мы стоим... или мы едем?

Как в дурном сне, вагой опять поехал. Илья Спиридонович, как дурак, с двумя стаканами чая выглядывал из тамбура, а на него с удивлением смотрела коза.

«Нас опять прицепили,— подумал Илья Спиридонович.

Надо пойти доложить начальнику поезда...»

— Мы едем, едем,— успокаивал всех фокусник.

— Однако, не очень приятные фокусы,— сказал кто-то, и пассажиры, поглядывая в окна, разошлись но своим местам. «Черноморец» продолжал свой путь в полном составе.

— Не понимаю... Это вы сделали? — сердито спросил Виталик.— Как вы это сделали?

Фокусник насмешливо улыбался.

5

— Я проиграл,— нетерпеливо признал Виталик, забрал у жены сумку, вытащил кошелек и забросил его фигуре на верхнюю полку.— Здесь на всех хватит. Все идут в ресторан! Все идут, куда хотят! Все! Без нас. Татьяна, тебя это тоже касается,— и он вытолкал всех из купе.

В ресторан, кроме развеселившейся фигуры, никто идти не захотел, все прислушивались к разговору в купе.

— Вы кто? Вы где работаете? — спрашивал Виталик.— Это невозможно... то, что вы сделали.

— Я заведую клубом в деревне Заврань.

— Это не имеет значения! Я, например, физик-теоретик, но что с того? Как вы отцепили и прицепили вагон?

— Не знаю. Не могу объяснить.

— Ох, уж... Вот народ! В науке любой эксперимент должен быть повторен, а у вас «не знаю, не могу объяснить...» Припомните хотя бы свои ощущения, когда вы отцепляли вагон.

— Ну... мне очень хотелось поставить вас на место.

— Поставьте еще раз!

— Уже расхотелось.

— Раньше с вами что-то подобное случалось?

— Нет... не припомню.

— Расхотелось, не припомню...— передразнил Виталик. Ладно, и без вас обойдусь. Главное, я теперь убедился, что такие фокусы в принципе возможны.

Фокусник насупился и ответил:

— А ты в своей физике далеко пойдешь.

— Обязательно. И начну с того, что теоретически объясню этот ваш феномен с вагоном.

— Шустрый чижик,—сказал фокусник.—А когда начнут шить тебе какую-нибудь лженауку и увольнять но профессиональной непригодности — что тогда запоешь?

— Вот я и гляжу, вас будто пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Вы чего-то боитесь? Или кого-то? Выгоняли вас, что ли, но этой самой непригодности?

— Угадал.

— Ну и...—насторожился Виталик.— Расскажите.

— Ладно, расскажу,— неохотно начал фокусник, уставившись на синий поплавок Виталика.— Лет десять назад меня пригласили в цирк для просмотра моих фокусов. Я здорово нервничал. Я был не Кио, конечно... а впрочем... Так вот, меня смотрели директор цирка и еще один тип, который назвался «художественным руководителем». Директор даже слова не вставил, а только кивал. Говорил за него этот руководитель. Человек он был ироничный, вроде тебя. Сначала он осведомился, имею ли я специальное цирковое образование; потом принялся рассуждать о том, что нашему советскому цирку чужды карточные фокусы. От них попахивает пропагандой азартных игр. Он их запрещает. Он хотел бы увидеть фокусы без запаха, яркие и жизнеутверждающие.

Я уныло предложил ему жизнеутверждающий фокус с исчезновениями и клоунадой, но они уже куда-то заспешили, и директор цирка произнес единственную фразу: «Зайдите завтра»,— таким тоном, что мне послышалось: «Зайдите вчера».

Назавтра я все же решил зайти. Когда я заявился через главный вход со своим реквизитом, оказалось, что директор и его художественный руководитель срочно уехали в Москву на важное совещание и обо мне не распорядились. Но неотложные дела может решить директорская жена, которая имеет в цирке вес. Мне показали ее издалека, и я вдруг решил схитрить. Я расшаркался, сотворил из воздуха бумажный букет роз и преподнес ей. Потом я нагло стал врать, что вчера