Сказки Змея Горыныча - Борис Гедальевич Штерн
— Хотите, я угадаю, как вас зовут? Вас зовут Танечка.
Он угадал точно, но Танечка смутилась еще больше, и серый костюм напрасно ожидал от нее изумления.
Опять замолчали.
Когда «Черноморец» выехал из Одессы, дед в соломенной шляпе спросил:
—А вы... вы в какой области работаете?
—Я? — обрадовался вопросу серый костюм.— В Киевской области.
«Ревизор»,— с внезапным подозрением подумал Илья Спиридонович, проходя мимо первого купе.
— Нет...— смутился дед.— Я хотел спросить: кем вы работаете?
— У меня довольно-таки редкая профессия,— охотно начал объяснять серый костюм.— Я специализируюсь на чудесах.
— А я слышал, что бога нет! — уважительно сказал дед.
— Бог его знает,— усмехнулся серый костюм.— Тогда скажем так: фокусник я.
«Врет. Чует мое сердце — ревизор»,— опять подумал Илья Спиридонович, а дед поджал губы и вцепился в свой чемодан. Уважительность его сразу прошла. Однажды, еще до войны, он тоже ехал из Одессы в Киев... и второй раз с ним эти фокусы не пройдут!
После Раздельной «Черноморец» вошел в скорость, степь побежала мимо.
С верхней полки свесилось заспанное лицо и спросило:
— А тот, с ромбиком, еще в ресторане? Неприятный тип. Наценил поплавок — глядите все, я с высшим образованием.
— Не судите о незнакомых людях по внешнему виду,— вдруг сделала замечание Танечка.
— А по чему тогда судить?
— Вообще не судите.
Контакты в купе явно не налаживались.
— А у меня карты есть! — сказал вдруг дед, раздираемый боязнью за свой чемодан и желанием, чтобы никто этой боязни не заметил.— Сыграем в подкидного?
— Карты? Дайте-ка мне карты... - попросил серый костюм.
«Здесь-то все и началось,— вспоминает Илья Спиридонович, стоя через десять лет на перроне в Жмеринке.— Вхожу в купе, а он показывает фокусы. Запомни, говорит, какую хошь карту. Запомнил? Ну, запомнил. Ложи, говорит, назад в колоду. Поклал. Тут он берет и вытягивает эту же карту из моего фонаря. Да-а... Ну, это, положим, легкий фокус. На сегодня я и похлеще могу. Но тогда, положим, я когда-нибудь и с вагоном фокус... того... Да-а... Где уж нам».
4
— Ух ты! — сказал дед.— Покажите еще раз!
— Какая прелесть! — удивилась Танечка.— Как вы это делаете?
— Заметьте, что эта карточная колода не моя, а чужая,— польщенно ответил фокусник.— Если я объясню секрет фокуса, то вам же станет неинтересно. Я лучше другой фокус покажу...— Он профессионально засучил рукава.— Запомните любую карту. Теперь порвите ее...
— Э-э... это мои карты! — испугался дед.
— Не волнуйтесь. Порвите и выбросьте в окно.
Танечка нерешительно разорвала бубнового туза и выбросила его в окно.
— Отлично. Вот ваша карта,— и фокусник вытащил бубнового туза из кармана.
Из крайнего купе раздался смех. Илья Спиридонович заглянул туда. С верхних полок свесились заспанные головы, из тамбура выглянули удивленные курильщики. В купе становилось тесно. Одни пассажиры сидели на корточках, другие подпрыгивали за чужими спинами. Поезд мчался в сумерках, тускло светили лампы под потолком, а в спертом воздухе общего вагона шестерки превращались в тузов, а дамы прятались в чужих карманах. Время, что ли, остановилось или вспять пошло в тринадцатом вагоне «Черноморца» и приоткрыло в крайнем купе форточку в мир детства и иллюзий? Не в свое ли полузабытое детство таращились Илья Спиридонович и сонные головы с верхних полок?
Но вот, как в сказке, появился злой гений и все испортил.
— Это мое место,— сказал он.— Попрошу!
Это вернулся из вагон-ресторана молодой человек с поплавком.
— Фокусы? —спросил он.— Знаю я эти фокусы.
— Но вы не видели! — воскликнул дед, косясь на чемодан.
— Это ничего, что я не видел,—отвечал поплавок усаживаясь.— Любой образованный человек без труда отгадает ядро всякого фокуса. Конечно, показать я не смогу — я не карточный шулер, чтобы так виртуозно тасовать карты.
— Вы несколько самонадеяны, по-моему,— не выдержал фокусник.
— Да, я самонадеянный! — с удовольствием повторил поплавок.— И не стыжусь этого. Я всегда надеюсь только на самого себя. Если бы вы когда-нибудь задумались над этимологией слова «самонадеянность» — а она, как вы можете убедиться, очень прозрачна,— то вы не употребили бы это слово в том смысле, в котором вы его употребили.
— Виталик,— вдруг всем на удивление сказала Танечка,— зачем ты так? Будь с людьми покультурней.
— Но, Татьяна, меня возмущает всякий обман,— ответил ей поплавок.— Я просто хочу доказать...
— Он что, ваш брат? — участливо спросила фигура с верхней полки.
— Муж,— сухо ответила Татьяна.— Но, Виталий, послушай...
— Предлагаю пари! — продолжал Виталий, не слушая.— Если я разгадаю все ваши фокусы, вы поведете нас в ресторан — все купе.
— Образумься, Виталий! Ты только что из ресторана! На что мы будем жить, пока ты устроишься?
— Идет! — немедленно согласился фокусник.— Только не тянитесь руками к картам и не сбивайте меня замечаниями. Тяните любую карту. Какая это карта?
— Десятка пик.
— Вот видите, вы ошиблись. Это дама червей. Не понимаю, как так можно ошибаться. А десятка пик вот где...
Фокусник сделал несколько пассов и попросил фигуру с верхней полки поискать десятку у себя. Тот, счастливо регоча, нашел ее на полке. Многоголовое купе ехидно глядело на Виталика. Тот подумал и сказал:
— В основе этого фокуса заложены две механистические идеи. Первая: вы искусно подсунули мне карту с секретом и, забирая, поменяли ее масть. В этом секрет карты: она двойная, что ли. Второе: настоящая десятка пик находится в колоде среди других карт. Натягивая на ваших пальцах резиночку, как в рогатке, вы ослабили колоду и выстрелили карту на верхнюю полку.
— Вы наблюдательный,— хмуро похвалил фокусник.
— Наблюдательный? Но вы ничего не сказали о моем умении логически мыслить.
— Умеете, умеете... Задумайте любую карту...
Вскоре фокусник ожесточился. Он сопел, хрустел пальцами, из его рукавов выпадали на пол какие-то посторонние карты, кубики, шарики; он чертыхался, извинялся, показывал фокус сначала, но ничего не мог поделать с Виталиком — тот объяснял любой его фокус.
— Итак... в ресторан? — наконец спросил Виталик.— Или вы еще не все показали?
— В ресторан, в ресторан! — гнусаво запела фигура наверху.
Фокусник предпринял последнюю попытку. Дрожащими пальцами он выдернул из пачки уже зажженную сигарету, хорошенько прожевал ее, съел, а потом достал у Виталика из-за
