Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя
— Хоть попросил бы его прийти сюда.
— Сюда ему идти опасно. За дворцом наверняка следят.
— Но туда опасно идти тебе! Они осмелились стрелять в окно посольства! Если ты выйдешь…
— Я не выйду. Я возьму флайер. Проследить за флайером невозможно.
— А если Интана выдаст место встречи?
Маран нетерпеливо отмахнулся.
— Но, Маран… — начал Поэт снова, и Маран сказал, глядя на него в упор:
— Я знаю, что чувствует человек, которого считают предателем его друзья.
Поэт не нашелся, что ответить, только вытер тыльной стороной руки пот со лба.
Зазвонил видеофон.
— Вы просили соединить вас с главным послом, — сказал с экрана Адриано.
— Минуту. — Маран прошел в комнату Дана, включил стоявший там аппарат и стал говорить.
— Дан, — взмолился Мит, — уговори его не ходить туда!
— Куда?
— Он назначил встречу в баре Варета. Ты должен знать.
Дан задумался, припоминая. Маленький бар, обычно полупустой, на окраине Бакны, не так далеко от загроможденного полуразвалившимися хибарками района, где по сей день жил Дор, изредка ночевал в почти заброшенном родительском доме Поэт, где давно уже не бывал Маран, и где когда-то росли все трое. Сам Варет считался человеком верным и не раз помогал кого-то спрятать или что-то передать…
— Место как будто безопасное, — сказал он неуверенно.
— Место да. Ну а если Интана выдаст? И там устроят засаду?
— Не выдаст, — сказал вдруг молча сидевший до сих пор в своем углу Санта. — Как это возможно — выдать Марана!
— А почему нет? Выдать и сразу сделать карьеру.
— Карьеру можно было б сделать и во время осенних событий, — возразил Санта. — И похлеще, наверно. Но никто ведь его не выдал…
Во время осенних событий? Что да, то да. Дан вспомнил, как его смущало и тревожило доверие, которое Маран оказывал самым разным людям, как он ужасался степени риска, какому тот себя тем самым подвергал, все время ожидал предательства, которое все погубит… Но так и не дождался… Потом ему пришел на ум разговор с Диной Расти, утверждавшей, что Марана никто и никогда не предавал, потом его мысли перешли к самому Интане, он ведь знал Интану, тот был одним из восьми человек, которых он некогда обучал кун-фу. Одним из доверенных людей Марана, его гвардии, его преданных и любимых друзей… Дан перебрал в памяти одного за другим. Двое сидели здесь и оставались такими же верными, как были. Еще Лет, Науро, Навер, все трое уже после того, что Маран как-то назвал эпохой Малого дворца, не раз участвовали в рискованных предприятиях бывшего начальника. Пять. Нерука погиб во время осенних событий, Вента уехал в Солану, центр отдаленной провинции, откуда был родом, а Интана… Дан представил его себе. Маленького, не выше Поэта, худого, но ловкого и уверенного в движениях, с темными волосами, стриженными так коротко, что они больше напоминали отросшую щетину, с тонкими черными усиками над полногубым ртом, с грустными карими глазами… Он был самый молчаливый из всех, и Дан не знал о нем ничего, кроме того, что он давным-давно в Охране, пришел, как и сам Маран, после войны и никакой иной профессии не имел… Может, потому он и остался служить там, в Крепости? Куда ему было деваться?.. И все-таки риск большой, Мит прав…
— Ты еще здесь? — спросил сурово Мита Маран, входя в комнату. — Иди. Я жду ответа.
Мит хотел сказать что-то еще, но передумал, махнул рукой и вышел.
— Ты все-таки пришел сам! — Интана смотрел благодарно.
— Естественно. Я же позвал тебя на встречу с собой, а не с кем-то другим.
— Я думал, ребята тебя отговорят. Они мне не верят.
— А я верю, — сказал Маран, протягивая ему руку.
— Да, я вижу. Я не думал… Спасибо тебе.
— Оставь, Интана. С чего это я должен в тебе сомневаться? Пройдем в заднюю комнату, поговорим.
Когда за Мараном и Интаной затворилась дверь, Дан сел за столик и принял чашку карны, поднесенную ему Варетом. Хозяин бара похудел, выглядел понурым и озабоченным, в небольшом зале с низким потолком и выкрашенными в бледно-зеленый цвет стенами не было ни одного посетителя, раньше здесь подавали незатейливые бакнианские блюда, и забегали перекусить работники находившихся поблизости мастерских, теперь еды не стало, и бар, по-видимому, дышал на ладан. Обычно Варет был разговорчив, но сегодня охоты беседовать не имел и, поставив перед Даном чашку, ушел за стойку.
Дан подвинул стул так, чтобы оказаться лицом к двери и вполоборота к окну. На всякий случай. Впрочем, все было продумано и предусмотрено и без того. Хотя уговоры Мита, предлагавшего самому слетать за Интаной и доставить его в Малый дворец, не возымели действия… собственно, у Марана имелись достаточно веские резоны, надо это признать, от посадочной площадки до входа в посольство было метров двадцать, на которых Интану могли засечь, а дать его заметить, означало отказаться от намерения воспользоваться его помощью… можно было перенести встречу на ночь, однако время поджимало, да и неизвестно, удалось ли бы Интане покинуть Крепость ночью… словом, Маран имел причины отправиться в бар Варета самолично, но Мит все равно пытался его удержать и не сумел. И однако Маран вовсе не был настроен легкомысленно, сегодня Дан в полной мере оценил его девиз «Рискуй осторожно». Навер, Санта и Науро отправились в район предполагаемой встречи заранее, только когда они передали, что все чисто, и Интана пришел один, флайер высадил Марана и Дана, затем Мит, как и утром, поднял машину в воздух, чтобы держать ее наготове, и по первому сигналу троих наблюдателей, занявших посты в окружности бара, забрать всех.
Однако, ничего экстраординарного не произошло, Маран провел в задней комнате с Интаной ровно двенадцать минут по часам Дана, затем вышел первым, они с Даном без всяких проблем добрались до условленного места и сели в флайер.
— Эх, — сказал Науро, — будь у нас в прежние времена один такой аппарат, каких только дел мы не провернули бы!
— Ты сначала сегодняшнее дело проверни, а потом уже говори о прошлом, — заметил Мит.
— После сегодняшнего будем говорить не о прошлом, а о будущем, — отозвался Науро. — А, Маран?
— Поглядим, — ответил Маран хмуро. — Все запомнил? — спросил он стоявшего у открытой дверцы Поэта.
— Поди к черту! — сказал тот зло, но спохватился и добавил: — Удачи.
Маран молча кивнул и сел к пульту. Дверца скользнула на место, скрыв сердитое лицо Поэта.
Час назад он накинулся на Марана, как коршун, и до сих пор не остыл. Маран увел его в соседнюю комнату, что не имело особого смысла, Поэт возмущался и шумел чуть ли не на весь дворец.
— Ты не смеешь в этом участвовать! — кричал он. — Не имеешь права играть своей жизнью в такой момент!
— Да уймись ты, — уговаривал его Маран тоном ниже, — я и так собираюсь отсиживаться в флайере, оставив весь риск ребятам. Не могу же я даже не прикрывать их, это было бы просто неприлично. Да и грозило б провалом, ни у кого из них ведь нет навыка водить флайер. А сидеть за пультом в бронированной машине совершенно безопасно.
— Если безопасно, почему ты не хочешь взять меня? — бушевал Поэт. — Я прекрасно владею станнером, не скажи нет.
— Владеешь, владеешь, успокойся.
— Тогда я пойду с вами.
— Нет!
— Почему?!
— Потому что всегда есть один шанс из ста… Допустим, кто-то кинет в флайер гранату… Ты должен выполнить мой план, если я вдруг не вернусь.
— Не буду я выполнять никаких планов, пропади все пропадом!
— А если от этого зависит будущее Бакнии?
— Плевал я на Бакнию!
— Хватит валять дурака! — прикрикнул на него Маран. — Заткнись! И слушай.
Поэт замолчал, видимо, от удивления, а Маран понизил голос, и минут десять ничего слышно не было, Дан и Мит безмолвно ждали. Наконец Поэт снова заговорил.
— И ты воображаешь, что этот план можно реализовать без тебя? — спросил он с насмешкой. — Ты же в нем главная фигура.
— Любую фигуру можно заменить, — возразил Маран, но Поэт перебил его:
— Не любую! Не станешь же ты играть в шахматы без короля!
— Но без ферзя стану, — сказал Маран.
— И проиграешь! — Поэт выскочил из комнаты, хлопнув дверью, потом передумал, вернулся и сказал:
— Дай слово, что не выйдешь из флайера… Погоди! Мит, Дан! Идите сюда! — и когда удивленные Дан с Митом прошли в ту комнату, добавил: — При свидетелях. Дай слово! Иначе…
— Что иначе? — спросил Маран.
— Иначе все! Крест! Я умываю руки! Ни во что не вмешиваюсь, пусть хоть Песта, хоть Изий восстанет из гроба… Ну же! Клянись.
— Дай ему слово, — вмешался Мит. — Все равно я тебя из флайера не выпущу. Вернее, Дан не выпустит, он же остается с тобой.
— Ладно, — сдался Маран. — Черт с вами. Даю.
Поэт отчасти успокоился, но не совсем, уже когда все заняли места в флайере, и внизу оставались только Маран и Дан, он попробовал еще раз уговорить Марана отказаться от участия в опасной затее, на что тот нетерпеливо ответил:
