Подменыш - Ольга Богатикова

В политической сфере мне надлежало держать нейтралитет и не вмешиваться ни в какие конфликты, за исключением ситуаций, когда цмокам могла понадобиться моя помощь для поддержания или восстановления магического баланса.

Со своей стороны цмоки обещали, что не будут беспокоить меня без важного повода, а также причинять какие-либо неудобства моим друзьям или устраивать на них гонения. Змеи также не имели права насильно удерживать меня взаперти, вводить в заблуждение и втягивать в политические и экономические распри.

Следить за соблюдением договора надлежало заклятью, которое активировалось, когда все мы поставили на документе свои подписи.

Я подписала свиток первой – обычной шариковой ручкой вывела на нем свое имя, а потом скрепила его капелькой крови. Цмоки один за другим поставили рядом с моей закорючкой личные магические печати.

После этого Авдей Большеславович сотворил второй экземпляр свитка и передал его мне.

– Того, кто нарушит соглашение, ждет суровое наказание, – сказал чародей. – Сначала частичная блокировка магии, затем физическая парализация, а потом летаргический сон. Вывести нарушителя из этого сна можно лишь общими усилиями прочих магов, подписавших этот договор. При условии, что они пожелают это сделать.

– Каждый из нас должен осознавать серьезность этого соглашения, – добавил Владислав. – И помнить, кто мы такие, и в чем состоит наша работа. Мы – хранители магического баланса, а значит, не имеем права покушаться на него в угоду своим желаниям и амбициям.

– Игнат едва не разрушил наш многовековой жизненный уклад, однако мы должны быть ему благодарны, – заметил Мустафа. – Его стараниями мы обрели сторонника из параллельной реальности, который любит наш мир так же, как и мы. На свете ничего не происходит просто так, и я искренне верю, что этот союз пойдет нам на пользу.

Он протянул мне руку. Я вложила в нее свою ладонь, и остальные цмоки накрыли наши руки своими. Между нашими пальцами вспыхнул и погас магический огонек, а по моему телу разлилось приятное тепло.

Я подняла голову и встретилась взглядом с льдистыми глазами Бахтияра. По тонким губам снежного цмока скользнула улыбка.

– Добро пожаловать в магическую семью, сестра.

***

Вернувшись в лес, я отправилась не в Соловьевку, а к шоссейной дороге, которая серой лентой бежала в сторону города. Там меня тоже ждали – на обочине у старого куста сирени был припаркован вишневый кроссовер.

– Как все прошло? – спросил Матвей, когда я села в машину.

– Прекрасно. Подписали бумагу, пожали руки. Решили, что сволочная выходка Игната должна иметь хорошие последствия.

– Чудно, – Январин завел мотор, и автомобиль тронулся с места. – Если со змеями ты закончила, значит, можно заняться другими делами. Сейчас мы поедем в магазин за пирожными, а потом – к моим родителям.

Я обреченно кивнула.

Месяц назад нам с Матвеем надоело бегать друг к другу на свидания, и мы стали жить вместе. Я сдала свои апартаменты молодой семейной паре, а сама вместе с ноутбуком, сумкой вещей и тремя коробками сушеных трав перебралась в его трехкомнатную квартиру.

Жить с Январиным оказалось здорово. Он с большим аппетитом ел мою стряпню, самостоятельно гладил свои брюки и рубашки, а по ночам на него было очень удобно закидывать руки и ноги. По выходным мы гуляли по городу или отправлялись в деревню заканчивать ремонт в его доме, жарить шашлык, собирать в лесу землянику и купаться в озере.

Матвей по-прежнему смотрел на меня восхищенным взглядом, а я не уставала удивляться его золотым рукам и спокойному отношению к потустороннему миру.

– Неужели тебя не напрягает, что я дружу с навками, русалкой и обдерихой? – спрашивала я его.

– А почему это должно меня напрягать? – удивлялся он. – Если разобраться, твои подружки – славные девчонки. Они не лезут в наши дела, не занимают у нас денег, не распускают дурацких сплетен. Их в принципе нет в нашей жизни. В том, что ты общаешься с ними в параллельном мире, тоже нет ничего страшного. Во-первых, я теперь точно знаю, что этот мир существует, во-вторых, уверен, что там тебя никто не обидит, в-третьих, я и сам периодически выбираюсь из дома на встречи с друзьями. Ты относишься к этому с пониманием, так почему же я должен тебе это запрещать?

Мои «паранормальные» склонности Январина тоже не напрягали. Когда я спросила, не смущают ли его травяные настои, которые постоянно зреют в наших шкафах, Матвей ответил: если меня не смущает его заливистый храп и носки, которые он кладет куда угодно, только не в положенное для них место, то и он готов смириться, что его квартира намертво пропахла полынью, лавандой и одуванчиками. Что же до моего умения видеть чуть больше, чем остальные, то это очень нужный и полезный навыком. Особенно если требуется отыскать те самые потерянные носки или прихватить на работу дождевик, потому что вечером ожидается ливень, о котором забыли предупредить синоптики.

Умение Матвея принимать людей такими, какие они есть, и видеть хорошее абсолютно во всем возносило его в моих глазах до небес. Этому мужчине не нужно было признаваться мне в любви, осыпать цветами или обещать золотые горы. Забота, которой он окутывал меня, как мягким пушистым пледом, была лучше и понятнее любых слов.

Впрочем, цветы Январин мне таскал постоянно. Когда его букеты начинали увядать, я разбирала их на части, засушивала и прятала в специальные мешочки, дабы потом использовать для зелий и мазей. Матвею, как рачительному хозяину, это очень нравилось.

Единственным, что омрачало счастье первых недель нашей совместной жизни, было горячее стремление Январина познакомить меня со своими родителями. Оно являлось закономерным и громко намекало, что возлюбленный имеет в отношении меня серьезные намерения, однако мне от него становилось не по себе.

Я не могла отделаться от мысли, что Алексей Федорович и Татьяна Максимовна непременно воспримут меня в штыки и примутся убеждать сына, что я ему не пара. Мнение отца и матери имело для Матвея большое значение, и я жутко боялась, что мое знакомство с ними станет началом конца наших отношений.

Я всеми силами откладывала встречу с Январиными, пока их сын не стукнул кулаком по столу и не заявил, что наше поведение выглядит неприлично. В конечном итоге было решено явиться к ним в гости в ближайшую субботу – после того, как я подпишу с цмоками договор.

Теперь договор был подписан, а значит, до встречи с папой и мамой оставались считанные минуты.

Я невольно поежилась, и Матвей, конечно же, это заметил.

– Нервничаешь? – с улыбкой спросил