Жемчужный узел - Дарья Прокопьева
– Я снимаю с твоего отца данное им обещание, – тихо сказал он, а затем поднял голову к вершинам многовековых сосен. – Лесьяр, как договаривались!
Лес словно только того и ждал. Земля под ногами Лизаветы зашевелилась, заставив ее испуганно отшатнуться. Там, где она только что стояла, стремительно разрастались колючие кусты.
– Что происходит?! – крикнула она Ладу.
Тот подошел к самому кустарнику.
– Знаешь ли ты, как становятся морскими княгинями?
– Нет, откуда? – Лизавета говорила и одновременно чувствовала, как разум ее пронзает чудовищная догадка.
Водяные, мавки, русалки – все они в прошлом были людьми, жизни которых унесли равнодушные воды. Убийство, несчастный случай, собственная глупость – какой бы ни была причина, но прежде чем обрести способность слышать природу и повелевать ею, каждый из них пережил смерть. А значит…
– Он хотел убить меня? – Лизавета прижала пальцы к губам, словно желая остановить слетающие с них слова, и повернулась к Ярославу: – Ты правда хотел убить меня?!
Яр встал рядом с Ладом. Он не пытался проникнуть через заросли, поймать Лизавету или наказать пошедшего против него Лада. Просто смотрел на нее, перебирая меж пальцами треклятый жемчуг.
– Да.
Грудь Лизаветы сдавило спазмом, из горла вырвался то ли вдох, то ли стон.
– Но за что?
– Я же говорил: моя обязанность – защищать свой народ. Мы будем в безопасности только до тех пор, пока нас будут считать сказкой. Одно дело, когда несколько деревенских верят, что для хорошего улова неплохо бы уважить водяного. Другое – когда он похищает девиц из города, – Яр бросил на Лада тяжелый взгляд. – Вернись ты отсюда, могла бы все испортить: рассказать кому-то, случайно обмолвиться, посеять зерно сомнений. То, что Лад отпустил твоего отца, уже большой риск, но если бы о водяных заговорили вы двое… Всем было бы лучше, останься ты в Нави.
– Всем, кроме меня.
– Почему же? Мне казалось, ты неплохо освоилась на озере. Я видел – то, что сделала Инга, было для тебя таким же потрясением, как и для меня. Ты и впрямь полюбила ее, так ведь? Ее и этот мир.
– Но это не значит, что я хотела бы остаться здесь навсегда!
– Ты стала бы морской княжной. В твоем распоряжении было бы целое море – вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя свободной.
– Но только не когда тебя обманом заставили выйти замуж, убили и привязали к этому морю, как собаку к будке! – Лизавета вся раскраснелась, ее бросило в жар. – Тебе самому стало бы противно! Жениться на мне, быть со мной, хотя ты меня никогда не любил!
– Но ты мне нравишься.
Она покачала головой.
– Ты врешь. Считай ты меня хотя бы другом, то доверился бы, а не пытался…
Руки опустились. Силы оставили ее – она не могла больше кричать, спорить, что-то доказывать.
– Лад, – Лизавета повернулась к нему, молчаливо наблюдавшему за сценой. – То, что ты сказал перед тем, как… Это значит, я могу уйти?
– Да. Ты свободна.
– Спасибо. – Она вымученно улыбнулась и повернулась, чтобы отправиться восвояси.
– Постой! – Яр шагнул ближе – так, что колючки оцарапали ткань его кафтана. – Позволь мне объясниться.
– И что ты скажешь? – Лизавета, помедлив, оглянулась. – Что любишь меня больше жизни? Что изначально это и впрямь был хитрый план, но теперь в тебе взыграли чувства? Я не настолько глупа, чтобы в это поверить.
– Я не влюблен, нет, – стоило отдать ему должное: хотя бы сейчас он решил быть честным. – Но я сказал правду: ты мне нравишься. Ты хорошая девушка – добрая, умная, способная сопереживать. Ты умеешь чувствовать природу – такими комплиментами я точно не разбрасываюсь.
– И несмотря на это…
– Я защищал свой народ и делал то, что должно. Если ты думаешь, что это доставляет мне удовольствие, ты ошибаешься. Я не желаю тебе смерти, равно как не желал ее Инге, но есть вещи, которые я должен делать как княжич. Я осознанно согласился на эту роль, принял ее, понимая, что мне предстоит, и теперь не имею права отступать, – Яр остановился, чтобы перевести дух. – Но если бы все удалось, если бы ты все же стала моей женой…
– Не понимаю, почему просто не убить меня?
– Это запрещено. Нельзя убивать человека, чей срок еще не истек. Но если бы ты связала себя узами брака с духом природы, Матерь сама призвала бы тебя к себе. Произошел бы несчастный случай, который позволил бы тебе остаться с супругом. Со мной.
– Какая ужасная жертва с твоей стороны.
– Я уже говорил: не ужасная. Я был бы рад, стань ты частью моей жизни. И я сделал бы все, чтобы ты чувствовала себя как можно лучше. Ты могла бы делать все, что захочешь – путешествовать, к примеру. Море – это не озеро, оно омывает берега разных стран. Ты была бы свободна, насколько это возможно.
– И я бы так и не узнала правды, верно? Ты бы никогда не сказал, что несчастный случай произошел по твоей вине. Все выставлялось бы как невероятно удачное совпадение.
– Я бы признался, если бы ты спросила.
– А я бы не спросила, – Лизавета склонила голову. – Ты бы посадил меня в золотую клетку и надеялся, что я ничего не замечу. Вот это, Яр, я называю предательством и жестоким обманом.
Когда она посмотрела на него в следующий раз, в ее глазах не было ничего, кроме презрения.
– Убирайся из моей жизни. И не бойся: я никому и никогда про тебя не расскажу. Не желаю даже вспоминать об этом.
Лизавета покачала головой и наконец отвернулась. Ярослав не пытался ее остановить, когда она устремилась прочь – под сень сосен, в темноту и тишину. Она брела куда глаза глядят – меж деревьев и кустарников, в самую темную чащу, где не ступала нога человека.
Лишь когда дыхания перестало хватать, она остановилась, тяжело опершись о ствол первой попавшейся сосны, и позволила себе закрыть глаза. А потом поднесла кулак ко рту и закричала так громко, что птицы вспорхнули с ветвей.
Глава 26
– Ну что, пойдем? Гостьей будешь.
Лизавета открыла глаза. Леший выглядел в точности как она представляла: высокий, широкоплечий, с ветвями и листьями в волосах, спускающихся на плечи, и бороде, – только моложе. На вид он казался ненамного старше Ярослава, но Лизавета помнила, каким обманчивым в Нави может быть первое впечатление.
– Почему вы мне помогаете? – Она не сдвинулась с места.
– Потому что Лад за тебя попросил, – сказал он, будто это было нечто само собой разумеющимся. – Да и ты мне понравилась, когда мы виделись в прошлый раз. «Извините за вторжение, господин леший!»
Он изобразил ее голос тонким и писклявым, и жар прилил к щекам Лизаветы. Еще бы он не запомнил – она же вела себя как дурочка!
– Да ладно тебе, это было мило. Давно передо мной никто не расшаркивался – лет триста прошло. Как верить в нас перестали, так больше перед лесом и не кланялись.
Продолжая говорить, леший двинулся вглубь бора. Лизавета последовала за ним – не оставаться же одной в лесу, в самом деле. Чтобы поспевать за широким шагом лешего, приходилось почти бежать.
– Я думала, вы не любите людей, – она перескочила через кочку. – Инга говорила…
Лизавета запнулась. Перед мысленным взором встало лицо мавки, еще живой, раздраженной, с извечной кривоватой ухмылкой. С ней ли она встретила свою смерть?
– Ну да, не люблю. – Леший шел, не оглядываясь, а потому не заметил перемены в ее лице. – Я и водяных не особо жалую. Но чтобы уважать или хотеть помочь, этого и не нужно. Что скажешь?
Она промямлила что-то в ответ. Кажется, голос сорвался, потому что леший вдруг остановился так резко, что Лизавета чуть не уткнулась носом в могучую спину. Он повернулся, посмотрел на нее сверху вниз – Лизавете пришлось запрокинуть голову, чтобы встретить спокойный, внимательный взгляд.
– Ревешь? – спросил он бесцеремонно. – И с чего вдруг? Не из-за этого же своего… княжича?
Похоже, он хотел назвать Яра по-другому, но в последний момент смягчил крепкое слово. Лизавета быстро-быстро замотала головой, словно хотела стряхнуть с себя всякие подозрения в какой-либо связи с морским княжичем. Да она его знать не желала!
– А чего
