Наталья Корепанова - Селена. По следу Жезла
Так проходили дни. Колдовская жизнь мне очень нравилась, учиться было интересно, и только одно огорчало меня – мои постоянные исчезновения, часто происходившие очень для меня не вовремя.
– Ну, вот, – однажды пожаловалась я леди Икэссе в перерыве между занятиями, когда мы, сидя на кухне, пили тонизирующий чай, заваренный из каких-то местных трав, которые регулярно приносил травник Айтуба, – почему я не могу быть здесь постоянно? Я, конечно, понимаю, что, если я не буду просыпаться, то просто умру от голода и жажды, и проку от этого не будет, потому что отсюда я тоже исчезну. Но как, всё-таки, обидно бывает пропадать, не дождавшись Стэнна, или когда здесь что-то интересное происходит. Как вы думаете, это можно как-то изменить?
Леди Икэсса помолчала, задумчиво глядя на меня, а потом так же задумчиво ответила:
– Изменить всё можно, если сильно этого захотеть. Мне кажется, ты просто должна стать хозяйкой своего сна.
– Это как? – не поняла я.
– Например, сильно захотеть возвращаться в сон в тот момент, когда ты из него исчезла. Сейчас мы живём в параллельном времени. Ты находишься здесь от шести до восьми часов – столько, сколько ты спишь. Пока ты появлялась по вечерам, когда Стэнн возвращался домой – с учёбы в детстве, или с работы сейчас, – вам хватало времени пообщаться. А теперь ты просыпаешься раньше, чем Стэнн возвращается, и я вижу, что вам обоим от этого тяжело.
– Ещё как тяжело, – согласилась я. – Хоть, конечно, я и рада очень, что активно колдовать учусь, но мне иногда так хочется перед Стэнном похвастаться своими успехами, как он раньше, в детстве, хвастался мне своими. Да просто посидеть рядом…
У меня вдруг сорвался голос, и я замолчала, закусив губу, потому что почувствовала, что ещё одно слово – и я расплачусь.
Леди Икэсса сочувственно посмотрела на меня:
– Я понимаю, что это вряд ли тебя утешит, но Стэнну тоже нелегко. Он только ожил после стольких лет одиночества и опять тебя не видит. Но выход здесь один, и найти его можешь только ты. Засыпая, надо желать, чтобы сон продолжился с того же места, на котором прервался. Тогда ты сможешь быть здесь постоянно.
– Я думаю, это было бы не сложно сделать, если бы не одно «но», – сникла я. – Я же наяву не помню свои сны. Проснувшись, единственное, что я могу сказать – что снилось «что-то интересное». Поэтому я никак не смогу пожелать вернуться в тот же сон. Невозможно вернуться в момент, которого не помнишь.
– Дааа, – протянула леди Икэсса. – Об этом я не подумала. Впрочем, – вдруг оживилась она, – как раз в этом я, наверное, смогу тебе помочь. Подожди немного.
И она быстро вышла из комнаты.
Помочь? От волнения у меня вспотели ладони, зашумело в ушах и заколотилось сердце. Я вскочила, собираясь последовать за ней, но тут же, приложив немалое усилие, села на место.
«Она сказала – подожди, а не – беги следом», – одёрнула я себя, и снова взялась за чашку, но тут же с удивлением увидела, как по поверхности чая загуляли настоящие волны. Некоторое время я с недоумением их разглядывала, пока, наконец, не поняла, что это у меня руки трясутся. Поспешно поставив чашку, я сцепила пальцы в замок, так, что костяшки побелели, и начала глубоко и размеренно дышать, пытаясь успокоиться, но тут, на моё счастье, вернулась леди Икэсса.
Одного взгляда на мою растерянную физиономию ей хватило, чтобы понять, что со мной происходит.
– Не надо так волноваться, девочка, – мягко сказала она, и, проходя к соседнему стулу, ласково погладила меня по голове.
Шум в ушах немедленно прекратился, да и руки трястись перестали. Вполне можно было идти на приём к самому строгому невропатологу.
– Вот, держи, – леди Икэсса протянула мне маленький коричневый камушек.
– Откуда он у вас? – потрясённо спросила я. Потом помотала головой: – Не может быть. Это, конечно, другой. Мне показалось!
Леди Икэсса внимательно посмотрела на меня:
– Что тебе показалось?
– Мы с мужем как-то ходили на выставку камней. И там купили себе талисманы: я – для него, а он – для меня. Я свой камушек постоянно с собой носила. А когда муж погиб, камушек тоже куда-то исчез. Как он мог здесь очутиться?
– Интересный вопрос, – загадочно улыбнулась леди Икэсса. – Возможно, твой талисман заранее знал, что он тебе сможет пригодиться, поэтому и появился здесь. Несколько лет назад я нашла его среди своих украшений и сразу почувствовала, что он предназначен не мне. А вот сегодня поняла, что настал его час. Возьми.
Я бережно приняла камушек из рук колдуньи и погладила его гладкую блестящую поверхность.
– Наверное, твой муж очень любил тебя, раз смог выбрать для тебя амулет, готовый помогать тебе даже во сне?
Я только молча кивнула, продолжая поглаживать камушек. В этом движении было что-то завораживающее, успокаивающее, уносящее в неведомые дали. Я чувствовала, что реальность сновидения становится зыбкой, начинает рассыпаться… И в этот момент леди Икэсса накрыла мою руку своей, вернув меня в окружающий мир.
– Я оказалась права, это – твой камень, – одобрительно кивнула она. – Что ты чувствовала?
– Не знаю, – я затрясла головой, с трудом выбираясь из заманчивого марева. – Я чуть не исчезла. Было ощущение, что я сейчас сама превращусь в изумрудную волну и уплыву отсюда.
– Я больше чем уверена, что очень скоро дома ты найдёшь свой талисман. Не знаю, где: в шкафу, в старой сумке, в ящике с кастрюлями, но – найдёшь. И, если ты погладишь его так, как гладила сейчас, то он поможет тебе возвращаться сюда в нужное тебе время. В этом талисмане – великая сила. Береги его. Впрочем, как я убедилась, он сам знает, что ему делать, так что просто доверься ему.
Я кивнула и крепко сжала пальцы, зажав в ладони камушек. От него шло явно ощутимое тепло, и мне вдруг стало спокойно и уютно, словно кто-то могущественный и добрый дал мне обещание, что все неприятности закончились, и теперь всё будет хорошо.
Леди Икэсса с доброй улыбкой посмотрела на меня:
– Кажется, ты просыпаешься?
Я кивнула:
– Спасибо, леди Икэсса. До скорой встречи.
И – проснулась.
***Я проснулась оттого, что кошка соскучилась по ласке. И плевать было ей на то, что на часах ещё семи нет, а у меня сегодня выходной, и я очень хотела поспать подольше. Муська заскочила на диван, прошлась по мне, как по паркету, улеглась так, что её усы мне чуть в рот не залезли, и громко и активно замурлыкала, всем своим видом говоря: «Хозяйка, хватит дрыхнуть, мне за ушком почесать надо!» Я вообще сплю очень чутко, ну, а уж когда такой слонопотам решает по тебе пройтись – тут уж точно не до сна становится.
Конечно, рассуждая логически, надо было просто сбросить это наглое животное на пол и продолжить смотреть сны, которые, я была уверена, мне всё-таки снились, хоть я их и не помнила.
Но – ручаюсь! – ни один нормальный кошатник ни за что так не поступит, и я – не исключение. Поэтому, не открывая глаз, я погладила кошку по мягкой шёрстке. Но спать хотелось невыносимо, и я, сграбастав кошку в охапку, повернулась на бок и снова задремала, чувствуя под боком приятное тепло её пушистого тельца. Муська замерла на минутку, по инерции продолжая мурлыкать, а потом вдруг сердито мявкнула и начала вырываться. Кошка у меня дама самостоятельная, делает только то, что ей хочется, а вот спать со мной рядом она не любит. Естественно, она была очень возмущена моим необдуманным поступком и всеми доступными ей способами начала высказывать свое негодование.
Я же, в отличие от неё, люблю спать с ней в обнимку, и в этом заключается неразрешимое противоречие наших отношений. Я держала Муську, пытаясь продлить удовольствие, она же активно вырывалась, сердито ругаясь. В результате длительной борьбы победила, конечно же, когтистость и гибкость, зато я окончательно проснулась. Укоризненно глядя на кошку, растянувшуюся на полу в двух шагах от дивана, я высказала ей всё, что думала по поводу её поведения.
– Противное ты животное, – заявила я, садясь и нащупывая ногами тапочки. – Ты меня разбудила в такую рань! А ведь сегодня – выходной, и я так надеялась выспаться!
Муська вылизывала свою шёрстку, не обращая внимания на мои слова. Только глянула коротко, мол, ладно уж, поругайся, раз так хочется. И снова занялась утренним туалетом.
Я нехотя встала и поплелась в ванную.
После душа, прогнавшего остатки сонливости, раннее пробуждение перестало казаться катастрофой вселенского масштаба. За окном было солнечное летнее утро, птицы на деревьях вели свои весёлые разговоры, тёплый ветерок задувал в открытое окно, ероша шерстинки развалившейся на подоконнике кошки, а по комнате наперегонки летали беззаботные пылинки, хорошо видимые в солнечном свете.
Вот эти-то пылинки и натолкнули меня на мысль, что, пожалуй, неплохо было бы и уборкой заняться.
