Сергей Деркач - Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу
Берег приближался очень быстро. Я, конечно, здесь ни разу не был, и, даст Бог, больше не буду, только странной мне показалась местная экология. Рваные скалы, с редкой растительностью на камнях, деревьями, растущими на вершинах, словно пучки волос на плешине старика, и все это укрыто снегом, хотя температура далеко не минусовая. Солнца, правда, не видать за туманом, но оно, как я понял, тут ни на что не влияет.
Змей подлетел к берегу, опустился на вершину скалы, осмотрелся, перекинулся сам с собой несколькими словами на каком-то языке, издали напоминающем русский, только потом опустил крыло в небольшой сугроб.
– С прибытием на остров Буян, – сказала левая голова, а голос ее был немного не того.
– Что-то не видно ни дуба, ни цепи златой, ни кота ученого, – поддел Заика, спрыгивая в снег.
– Слышь, Калиныч, как очки на русский язык адаптировать? – мне показалось, что ответ на этот вопрос важнее выпада Заики.
– Там слева кнопка сенсорная светится, – ответил змей.
– А с самого начала нельзя было сказать? – немного рассердился Заика.
– Много текста, – оборвал его Паляныця, и тут же обратился к Горынычу: – Тебя снег беспокоит?
– Не было его здесь отродясь, – ответил тот. – Боюсь, Ледница упредила нас.
– Она знает о тайном хранилище?
– Возможно, хотя не факт. Может, у нее здесь свои дела были. Об острове разные легенды ходили. Даже для нас, местных, многие из них – сказка древняя. А уж что в них правда, что вымысел – только Творец да Ангелы ведают. Но во всех сказаниях говорится об одном: именно на Буяне начинаются и заканчиваются все пути-дороги. Где-то здесь, по легенде, есть камень-Алатырь. Вот его-то нам и нужно найти.
– Что за Алатырь? – поинтересовался я.
– По мифологии, это центр Мира, – вклинился Заика. – Я читал, что вокруг него происходит обращение добра и зла, тьмы и света, это вечный круговорот событий и его неподвижный центр. В Алатыре начинаются и заканчиваются все дороги, находится он действительно на острове Буяне. А еще Алатырь служит троном верховным богам. Наверное, поэтому именно в нем нужно заточить Ледницу, как жертвоприношение Творцу.
– Если так, то понятно, почему именно сюда тянет эту тварь. Отсюда начинается путь к темнице ее матери, мать ее.
– Получилось, – не в тему сказал Заика и показал на свои очки. – Все, как Калиныч сказал: нажал, подождал, выбрал, подумал. Слышь, Калиныч, не подаришь на память?
– Я вот думаю: может, Алатырь поможет? – отмахнулся от вопроса Вася.
– Только на него и надежда, – подтвердил змей правой головой, а левой одновременно соглашаясь с Заикой. Средняя в разговоре участия не принимала, зато внимательно все слушала. Прям аналитический центр какой-то!
– Тогда нечего торчать здесь, как мишень на полигоне, – решительно сказал Паляныця. – Командуй, Калиныч, а мы уж подсуетимся.
– Проще простого пойти по следам Ледницы, – предложила средняя голова, доселе молчавшая. – Может, мы и ошибаюсь, только вряд ли. В конце концов, с чего-то нужно начинать.
– Так тут снегу везде навалило! – возразил Заика. – Как разобраться, куда эта баба поперла?
– Ну, с этим проще, чем кажется, – сказал я, поправляя очки на глазах и отправляя мысленную команду. – Включаем режим тепловизора. Где холоднее всего и слой снега толще – туда и путь держим.
– Да-да, – поддержал меня змей. – Он дело говорит.
– Вперед, – скомандовал Паляныця. – Заика занимает левый фланг, я – правый. Летун идет по центру, Горыныч прикрывает тылы. Дистанция – двадцать шагов, интервал – тридцать. Не скучиваться. Каждый сканирует свой сектор, докладывает в случае чего-то необычного. Пошли!
Идти по колено в снегу да по рваному камню – еще то удовольствие. Я, пожалуй, впервые позавидовал Горынычу. С его размером лап лыжи были явно не нужны, а мне несколько раз пришлось вытягивать ногу из расщелины. Сам в шоке, как я ее не переломал в нескольких местах от такого нежданчика.
Просканировав местность слева и справа от себя, я не увидел никаких аномалий. Снег всюду лежал ровным слоем, словно его снегодув разбрасывал. Что ж, может, дальше легче будет?
Метров через сто идти действительно стало легче. Каменистая поверхность плавно перешла в чахлую рощицу, в которой росли болезненного вида деревца неопределенной породы. Я, конечно, не ботаник, но липу от клена отличу. Здесь же ни одного знакомого дерева. Странно было видеть, например, ветви на худеньком стволе, а на верхушке – пучок пальмовых листьев. Или хвою вперемешку с кактусовыми мясистыми ладонями. Такое впечатление, что здесь порезвился местный Мичурин. Хорошо, что арбузы на верхушках не растут, а то уж и не знаю, как наши шлемы повели бы себя в случае чего.
Повезло, если так можно выразиться, Заике. Он вдруг остановился, внимательно осмотрелся, сказал коротко:
– Стоп!
По привычке, вбитой нас еще на курсе молодого бойца, я остался на месте, страхуя сержанта, а Паляныця поспешил к моему другу. Горыныч принял вправо, занимая Васину позицию, его головы смотрели сразу на три стороны света: вперед, назад и на Заику. Не змей – локатор ходячий!
Некоторое время, тихо переговариваясь, мои товарищи топтались на месте. Я терпеливо ждал команды. И она поступила.
– Следуем в том же порядке, – приказал Паляныця. – Заикин, Летун, я, Калиныч – замыкающий. Дистанция – пять шагов. Заикин сканирует фронт, Летун – левый фланг, я – правый, Змей – прикрывает тылы. Пошли!
– Минутку, – встрял Горыныч. – Было бы логичнее тебе, Василий, идти первым. Ты быстрее реагируешь, решения принимаешь.
О как! По полным именам, и не иначе!
Вася задумался. Заика поддержал Горыныча:
– Он прав, командир. Пусть это и нелогично с военной точки зрения, так ведь и мы не у себя дома.
Я просто кивнул. А чего воздух сотрясать зазря?
– Логически, – Паляныця переместился в авангард. – Летун, в случае чего ты – командир группы.
Я снова кивнул.
– Кивай громче, я ничего не слышу, – послышался голос командира в ухе. Твою дивизию! Я совсем забыл про радио.
– Есть, командир!
Двинулись осторожно, след в след, как нас учили в школе. Если бы не Горыныч, вряд ли кто разобрал, что по снегу двигалось более одного человека. Я на секунду оглянулся и невольно улыбнулся: змей, подражая нам, ступал своими ластами точно по нашим следам. Это было тем смешнее, что передвигаться ему приходилось чуть ли не лилипутиками, ступня к ступне. И это с его-то ростом! Но Горыныч был серьезен и сосредоточен. Похоже, ему нравилось играть в войнушку.
Постепенно, по мере нашего передвижения, снег становился рыхлым, сугробы таяли прямо на глазах.
– Командир, похоже, Ледница покинула остров, – обратился по связи Заика.
– Похоже, – согласился Паляныця. – Ускоряемся. Нужно по снегу успеть.
Не успели. Через метров триста сугробы растаяли окончательно, оставив после себя лужи и потоки ручейков.
– Приплыли, – разочарованно произнес Вася, остановившись.
Да уж, ситуация. Куда идти, что делать? Я осмотрелся, впервые обратил внимание на множество трупиков птиц и мелких животных. Они лежали на зеленой траве, которая буквально на глазах меняла свой цвет на серый. Что за…
– Ледница, – пояснил Горыныч, указывая лапой вокруг себя. – Осерчала на что-то, вот и вызверилась.
– Группа, ко мне, – приказал Вася.
Мы с Заикой подтянулись к командиру.
– Калиныч, тебе что, особое приглашение нужно? – Паляныця укоризненно посмотрел на замявшегося змея.
– Пардон, – в мгновение ока тот присоединился к нам, довольно улыбаясь всеми тремя головами. – Больше не повторится.
– Колитесь: у кого какие мысли?
– Что-то ничего в башку не лезет, – признался Заика.
– Согласен с предыдущим оратором, – поддакнул я.
– Можно нам сказать? – немного робея, поднял лапу Горыныч.
– Говори, – соизволили командир. – У нас каждый имеет право голоса для пользы дела.
– Мы мыслю так: Ледница была туточки, была, да токмо не нашла, чего искала, от того и выместила свое зло на бедных птахах, и умыкнулась.
– Ну ты загнул! – ухмыльнулся Заика. – Откуда такие выводы, Калиныч?
– Проще пареной репы. Мы шли сперва по твердому, свежему снегу. Потом он начал таять. И быстро так, как ежели б его сюда намело ранее. И птахи померли будто в отместку за что-то, словно попали ведьме под горячую, то бишь, под холодную, руку.
– А ведь прав змей, – поддержал я Горыныча. – Будь все по-другому, снег вряд ли так быстро растаял, да и животные не пострадали бы в таком объеме.
– Допустим, – согласился Паляныця. – В таком случае, и нам тут делать нечего.
– Это почему? – заартачился сразу Заика. Если он что-то говорит таким тоном, то не отступит, хоть танком его дави. Плавали, знаем.
– Думается мне, что дело все в Алатыре, где начинаются и заканчиваются все дороги. Судя по количеству трупов, найти искомое ей не удалось, поэтому она покинула остров незадолго до нашего появления, а, может, даже видела нас. И вот какая мысль посетила меня, братва: если уж дочь Мары не смогла отыскать камень, то и нам, грешным, ловить тут нечего. Поэтому лучше будет отправиться по следам ведьмы, преследовать ее, висеть у нее на хвосте, не давать возможности творить зло.