Эти земли полны волшебства - Татьяна Мельникова
Темная сторона магической силы раздражала Грифа, как раздражали его и все те, кто проповедовал только светлую магию. Такое разделение, по мнению колдуна, было неприемлемым, ведь и у ветра, и у тумана, и у болот не было светлых и темных сторон. Что же касается намеренных и искусственных попыток практиковать только светлое или только темное, то здесь Гриф презрительно фыркал и терял интерес к таким магам.
Сами по себе темные практики были неприятны Грифу. Они уходили корнями в саму почву жизни, вытаскивали из нее все слишком земное, слишком человеческое и довольно прямолинейное. Это как наблюдать за разбушевавшейся стихией: странно обдумывать и рассматривать, нужно быстрей спасаться и бежать как можно дальше.
Гриф испытывал некоторую брезгливость к темной стороне силы. Она казалась ему искусственной и нелепой. Что и говорить — темных магов Гриф не только не боялся, но и не считал достойными противниками. Он часто вспоминал свою скалу в Затерянных землях. Магия потоков воздуха с ветрами и туманами казалась ему наиболее честной, он готов был изучать ее и посвящать себя бесконечной природной силе.
Гриф решил отправиться в это одинокое путешествие не только за тем, чтобы поразмышлять о себе. Он хотел наедине поговорить с Чаромирой, а именно — разузнать что-нибудь о своем проводнике Крессе. История этого попугая казалась ему весьма запутанной, он чувствовал, что в ней не хватает каких-то важных деталей и подробностей. И самый главный вопрос, мучивший Грифа, — почему Хедль дал ему в проводники такую удивительную птицу. Если Кресс — проводник, то узнав о нем, Гриф узнает что-то важное и о себе.
Кресс остался в домике с Мюрлой. Возможно, он обиделся на то, что его не взяли с собой, а возможно был даже рад больше не принимать участие в непонятном походе. Гриф видел, насколько попугаю нравилась домашняя жизнь и как сильно они подружились с Мюрлой. Признаться, сам Гриф тоже не очень-то хотел идти куда-то через лес от этих теплых разговоров, вкусной еды и уютных вечерних посиделок за чаем. Он и сам не ожидал, что эта однообразная, но такая исцеляющая жизнь понравится ему. Гриф чувствовал, что в его душе отзывается что-то глубоко запрятанное и скрытое ото всех, когда Мюрла звал на обед или затевал приборку в своих комнатках. Его сердце радовалось, однако, желания практиковать магию при этом не возникало.
А может я не такой уж и отшельник? — рассуждал Гриф. Может, мне просто казалось, что я должен жить где-то вдали ото всех, и у меня особая миссия? Может, все гораздо проще, и ничего такого особенного во мне и нет?
Раздумывая таким образом, Гриф постепенно добрался до Холмов. Зимой эти земли выглядели все так же прекрасно. Было по-осеннему тепло, пушистый снежок казался бутафорским, повсюду красовались наряженные хвойные деревья и гирлянды. Праздник середины зимы здесь любили и очень ждали. Гриф шел мимо поселений из маленьких домиков, рассматривал шустрых и проворных жителей, наслаждался опрятными улочками, постоянно то поднимаясь в горку, то спускаясь с нее.
Гриф чувствовал себя спокойно и уверенно. Запасы еды подошли к концу, и он уже предвкушал угощения Чаромиры. Совсем скоро он доберется до ее дома, но она наверно и так знает, что он идет к ней. От этой колдуньи ничего не утаить!
Гриф шел по Холмистому лесу, и вдруг его стала охватывать тревога. До Чаромиры рукой подать, а он все чаще останавливался, как будто ноги отказывались вести туда. «Это дурной знак», — подумал Гриф. Прислушиваясь и оглядываясь, он потихоньку шел к своей цели. Что-то было не так. Тишина становилась какой-то неестественной, а воздух тягучим и густым. Вдалеке уже маячила знакомая избушка, Гриф приближался к ней и удивлялся ее заброшенному виду. Снег никто давно не убирал, вокруг дома никаких следов, нигде не видно ни ворон, ни котов…
Гриф взобрался по скрипучим ступенькам и отметил, что его следы на снегу были единственными. Он осторожно постучал в дверь. Ему не открыли. Он прислушался и постучал снова. Тишина. Гриф нажал на дверь, и она открылась. Он вошел в темную пустую избушку. Действительно, ни ворон на окне, ни котов на ковре, ни совы у печки. Самой Чаромиры тоже не было. Дом стоял заброшенным и совершенно не жилым.
Гриф медленно поставил на пол свою корзинку, снял плащ и прошел к печке. Именно печь была своеобразным местом силы этого дома — Чаромира тут и колдовала, и готовила, и сортировала разные травы и плоды. Сейчас печка была холодной и темной. Гриф прекрасно помнил, как хозяйка дома проворно доставала отсюда котелки и кастрюльки с дымящейся вкусной едой. Сейчас сложно было поверить, что на этой маленькой кухне когда-то горел огонь, и готовились удивительные кушанья.
Гриф нашел несколько свечей и зажег их. Стало светлее, можно было рассмотреть обстановку в деталях. Интересно, как давно дом стоит пустой? Куда исчезли птицы и коты? Куда, в конце концов, делась Чаромира?
Гриф медленно бродил по домику. Надо бы затопить печку и что-нибудь перекусить. Гриф повесил плащ на крючок и принялся за работу. Он зажег старенькую лампу, подмел пол, нашел подходящие дрова в деревянном ящике, затопил печь. Воздух в комнате стал нагреваться, постепенно домик стал оживать, хотя по-прежнему оставался одиноким.
Гриф стал искать что-нибудь съестное в кухонных шкафчиках. Странно, но еды в доме оказалось много. И сколько продуктов были испорченными! Гриф снял с полочек кувшин скисшего молока, засохший хлеб, протухшую ветчину. Все эти находки заставляли задуматься. Если бы Чаромира собралась куда-то уйти, да еще и забрав с собой своих питомцев, разве оставила бы она так просто продукты и дала бы им испортиться? Нет, Чаромира любила готовить, любила еду. Колдуньи вообще очень уважительно обращаются с пищей. Как правило, они прекрасно готовят как съедобные вкусные блюда, так и совершенно не съедобные волшебные отвары и похлебки. Даже испорченная еда у них всегда идет в дело и может стать отличным ингредиентом для какого-нибудь зелья. Оставить продукты портиться и уйти? Нет. Колдунья распределит все заранее, чтобы ничего не осталось, отдаст перед уходом остатки лесным духам и домовым, скормит лишнюю еду птицам и животным. Нет, не могла Чаромира оставить дом так необдуманно. Вдруг Гриф резко встал со стула. Дверь же была не заперта! Он даже не сразу подумал о том, что дом
