Галина Гончарова - Волк по имени Зайка
– Они собирались предупредить вашего щенка. Пришлось принимать меры.
Действительно, хорошо, что я об этом узнал заранее. Командир второго десятка, Маки Фарн, хотел обо всем при встрече сообщить Колину. По счастью, он начал сговариваться со своими людьми, а один из его десятка, Томми Рефрег, давно нашептывал мне на своего десятника. Хотел на его место. Да, Томми та еще лиса. Был… если лучников перебили.
* * *– Мой командир…
– Да, Томми?
– Маки и еще один решили сбежать и предупредить вашего щенка…
– Что?! Когда?
– Завтра ночью.
Я беру себя в руки. Завтра еще не настало, так что время есть. Хлопаю Томми по плечу.
– Том, ты молодец. С меня причитается, а пока – возьми.
Отвязываю от пояса кошелек. Томми принимает его, не скрывая жадных огоньков в глазах.
– Я могу рассчитывать, что стану десятником?
– Это само собой…
А следующим вечером у коней Маки и его приятелей встречают все остальные.
– Далеко ли собрался, предатель?
Маки не разменивается на ответы. Все пятеро собираются дорого продать свою жизнь. И троих они забирают с собой. Мне не жаль. Лучше небольшой, но хороший отряд – это первое. И второе – надо повязать людей кровью перед серьезным делом. Сначала малой, а потом и большой.
* * *– Мрази. – Шарк словно сплюнул.
Я прикрыл глаза. Ну, умные ведь люди…
– Я смогу договориться с лордом. Получите много денег, уедете в другую страну…
– А мне и в Торадоре неплохо. Алек, заткни рот этой гниде.
– Не надо. Я буду молчать, если я задохнусь – с вас спросят, а у меня нос заложен…
Это приняли во внимание.
– А что с ним делать потом?
– Лорд очнется – он и решит.
И словно по заказу с другого конца поляны донесся слабый стон.
Колин
Было дико больно. Наверное, от боли я и в себя пришел. Болела вся грудь. Больно было вдыхать и выдыхать, шевелиться, даже глаза открыть… Хотя нет. Глаза открывать было не больно, только толку – чуть. Темнота, и где-то сбоку что-то светится. Я чуть шевельнулся, чтобы проверить, не связан ли я, – и не смог сдержать стона. И тут же кто-то громко вскрикнул:
– Лорд очнулся!
Через минуту надо мной склонилось лицо Шарка.
– Лорд, вы как?
Сложный вопрос. Все болело, да, но умирать я не собирался.
– Жи… ть…
Хотелось сказать, что жить буду, но горло перехватило – и я едва не раскашлялся. Слава небесам, Шарк сунул мне в рот горлышко фляги, умело поддержал голову, чтобы я не захлебнулся. Я сделал пару глотков воды и смог говорить почти нормально. А что голос чуть подрагивает от боли – разве это важно?
– Жить буду. Доложите обстановку, десятник.
Шарк усмехнулся.
– После того, как вы перебили лучников, мы смогли сражаться всерьез. Занялись этими предателями. Шестерых убили, Крашри удалось схватить живым, остальные сбежали.
– И пес с ними…
– Крашри мы уже предварительно расспросили. Ему заплатил ваш отчим.
– Тварь паскудная.
– Очень точно подмечено, лорд. А вы не хотите рассказать, как справились с пятью солдатами и кто вас перевязал?
– Я сильно ранен?
Шарк хмыкнул.
– Я бы сказал, что смертельно.
– Да? А почему я жив?
– Сказал бы, если бы не видел своими глазами. Вас, лорд, ранили в грудь. Мечом, серьезно, насквозь. При таких ранах не выживают, но ваша выглядит заживающей. Края как склеились, гнилью не тянет, дышите вы ровно и спокойно… Что произошло?
Я попробовал вдохнуть чуть поглубже – и получил в награду острый укол боли.
– Да вот решил зайти в тыл засаде – и положить сколько смогу.
– И чудом не полегли сами.
Шарк привычно ворчал. Я усмехнулся – ну ничего-то не меняется.
– Не полег же…
– Чудом. И мне интересно: кто сотворил это чудо?
– Не знаю. Двоих я положил сразу, третьего на подходе, двое оставшихся меня всерьез теснили, помогла зайка… Она здесь?
Шарк огляделся.
– Была с вами, когда мы пришли. Сидела рядом, шипела на всех.
Белый комок громадным прыжком выметнулся из темноты – и обернулся моей заюшкой. Зверюшка смешно подергала носиком, задвигала ушами и стала подбираться ко мне с намерением ткнуться в руку. Я с наслаждением почесал подставленный лобик.
– Она отвлекла одного из негодяев, я смог его достать.
– А второй достал вас. Кстати – вынесите вашей зайке выговор. Пять луков – и на всех тетива в лохмотья, а стоит она недешево…
– Выношу. Благодарность. Если бы меня положили, они бы опять стрелять начали.
– И так бы… Были у них запасные тетивы с собой.
– Их еще поменять надо.
– Тоже верно. Умная зверушка.
– Надо будет потом узнать, кто ее выучил. Нам такой человек пригодится. Хоть мне, хоть дяде.
Шарк кивнул.
– Узнаем. А что потом?
– Пятый меня-таки достал. Я его положил, но и сам…
– И кто вас перевязывал?
– Не знаю, – честно признался я. – Тут была женщина…
– Женщина?
– Девушка. Такая красивая… Как небесное видение. Белые волосы, голубые глаза, само очарование…
– Видно, не так уж вас и зацепило…
– Я помню, как она меня перевязывала.
– А потом?
– Не знаю. Она меня чем-то напоила, я сознание потерял…
– А во что она была одета? Крестьянка?
Щекам стало подозрительно горячо. Ушам – тоже.
– Она была обнаженной.
– Вообще?
Я сверкнул глазами. Можно подумать, я сильно рассматривал. У меня было занятие поважнее – я умирал!
– Кажется, да.
– Лесной дух, не иначе. – Один из солдат сотворил знак Света.
– Может, и так. Говорят, они действительно красавицы. А волосы точно не зеленые были?
– Вроде белые…
Зая
На поляне было весело и людно. Колин уже пришел в себя и что-то рассказывал Шарку. Я подлезла поближе, отметила, что мальчишка мне обрадовался, и принялась принюхиваться. Это люди нюхом обделенные, а мы, оборотни, по запаху можем сказать, чистая рана или грязная, как она заживает, даже помрет человек или нет. От умирающих такой запах… своеобразный…
Но рана Колина пахла запекшейся кровью – хорошо, пахла жив-травой, что еще лучше, а судя по тому, что мальчишка вполне прилично разговаривал и дышал, воздух в нее не попал.
Выживет. Дня три еще пролежит, а потом сможет бегать. Эта травка и не таких с того света вытаскивала…
Колин как раз рассказывал о своем спасении. Я немного тревожилась – не заметил ли он оборота, но потом успокоилась. Мальчишка явно бредил.
Я – красавица?
Точно, бред. Или головой ударился, когда падал. Ну да ладно, главное, что его спасение списали на лесных духов… Странные люди! Вечно придумывают себе что-то…
То богов, то еще чего…
Мы вот точно знаем, что дух леса – это леший. Их может быть много, они вполне ощутимы, коварны, выглядят как ожившие деревья, только некрупные, потом растут, как и деревья, после определенного возраста врастают в землю – и засыпают. Но с оборотнями у них давняя дружба. Мы тоже нужны лесу.
Четверых из отряда Шарка положили, так что осталось шесть человек и Колин. Капитана Крашри допросили, и теперь он, связанный, лежал чуть в стороне. Но безнадежностью от него не пахло. Явно что-то задумал… Надо за ним ночью приглядеть – все равно не усну в полнолуние-то.
Колин с Шарком тем временем решили, что делать, а именно: ехать в замок какого-нибудь лорда, кто окажется рядом. Колину надо пару дней отлежаться, опять же надо прикупить коней и еще раз допросить Крашри.
Как я поняла из разговора, слова Крашри важны, но не очень. Средне так…
С одной стороны, он из низкородных. С другой же – свидетельствовать может. Особенно к сердцу его слова не примут, но если в комплекте с чем-нибудь еще, для короля это окажется убедительным. Самым выгодным будет поместить Крашри куда-нибудь в темницу, пока ситуация не определится. Наверное, Колин прав.
Как его перемещать?
Шарк собирался нарубить ветвей и сделать носилки. Привязать к двум лошадям – и вперед. Все равно пока всем придется двигаться пешком, лошадей-то положили почти всех…
Шарк со своими людьми обыскал убитых. У них оказалось довольно много денег – по нескольку золотых у каждого, не считая серебра и меди. Колин тут же разрешил своим людям поделить эти деньги. Оружие… Оружие у них было вполне неплохое. А вот мне чуть не досталось за испорченные луки. Но потом Шарк сказал, что я действовала, видимо, как меня учили. Что вы хотите от зайца?
Не говоря уж о том, что если бы Колина и убили, то сразу стрелять бы не начали. Так что меня гладили, закармливали и почти не спускали с рук. В кустах уединиться и то пришлось, когда все укладывались.
– А нам бы не помешали такие зайцы, – рассуждал Шарк. – Найти, кто ее обучил, – и попросить…
Поищи, поищи…
– Интересно, что она еще умеет?
Многое я умею. Но признаваться не буду.
– И что у нее на шее?
