Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
–Померяй, Златушка! – решительно наступала на Ягу молодая женщина, продолжая улыбаться, чем ещё сильнее страшила и без того напуганную княжну. – Смотри, какие жемчуга красивые!
–Не подходи! – потребовала Златослава, прижимая к себе спящую дочь и одновременно пятясь от Милы, а потом и вовсе крикнула громко, зовя брата. – Юрша, угомони жену! Не желаю я мерять этот венец!
–Что? – растерянно переспросил царевич Юрий, которого ловкий торговец уже успел отвести к противоположной стене подальше от женщин. – Мила!?
И вот тут всё завертелось столь стремительно, возможно со стороны даже особо и не разберёшь, что, да как произошло. Златка продолжавшая пятиться налетела спиной на стену, ойкнула и согнулась, когда металлический крюк для товара больно ткнул её в бок. Краем глаза Яга заметила, как с перекошенным от тревоги и злости лицом ринулся к жене Юрий, но совершенно не успевал остановить, будучи слишком далеко. А вот Миланья времени зря не теряла. Совершив какой-то совсем уж звериный прыжок, женщина надела венец на голову сгорбившейся от боли Златославы и тут же упала, как подкошенная. Это последнее, что увидела Баба Яга, дальше для неё одной мир вокруг завертелся или она сама, как подхваченная ураганом закружилась всё быстрее и быстрее, теряя чувство направления, единственное, что и успела проснувшуюся дочку к себе крепко прижать и зажмуриться.
Сторонние звуки исчезли совсем, стоило только глаза закрыть, пол из-под ног ушёл разом, заставив Ёжку испуганно вскрикнуть, а маленькую Василису закатиться плачем. Злате, казалось, что падает в бездонный колодец. Она отчаянно молила богов, чтобы падение не закончилось совсем уж непоправимо и, словно бы услышав её молитвы, под ногами внезапно появилась опора. От неожиданности ноги Бабу Ягу удержать не смогли, и она с размаху села на ледяные плиты каменного пола, всё так же прижимая дочь к груди и теперь шипя от боли. Ребёнок не прекращал реветь, хотя сейчас плач иногда сменялся нервным иканием, которое Яга не могла унять ни нежными поглаживаниями, ни тихим успокаивающим шепотком на маленькое ушко. Василиса затихать не желала. Ягуся хоть и открыла глаза, но всё её внимание было сосредоточено на ребенке, и потому хриплый мужской голос прозвучал для неё неожиданно:
–Ну, здравствуй, Кощеева дочь! Ох и заставила же ты меня за собою побегать.
–З-здравству-уйте, коли не шутите! – иногда сбиваясь на икоту, пролепетала Злата, страшась поднять глаза на говорившего.
–При иных обстоятельствах, я бы с превеликой радостью и искренностью пожелал тебе здоровья, Златослава Ростиславовна, но, увы, сейчас это была лишь дань вежливости, – отозвался мужчина, как будто бы и впрямь опечаленный. – К сожалению, я должен вас убить…
–Нас?! – Баба Яга вмиг растеряла весь страх, молниеносно вскочив на ноги, закрыла руками дочь и почти прошипела. – Зубы обломаешь! Не подходи! Прокляну так, что замучаешься, потом снимать!
–Злата, Злата, – рассмеялся мужчина, откидывая в сторону плащ, в который до сего момента кутался с головы до ног. – Меня проклятья уже давно не страшат.
«И впрямь, чего ему уже бояться-то!?» – пронеслось в голове Златославы, когда она разглядела своего похитителя. Высокий, немного нескладный мужчина с совершенно лысой головой, на которой тёмными узорами выделялась вязь символов, значение которых девушке было не известно. Мужчину Яга знала. Да как же его не знать, ежели он наставником бывшего жениха, Ивана Светорецкого, был, а после того как Ванюша в Академию отправился колдун ентот при царе Евстее остался. Вот только как же так получилось, что он вроде как не живой, да только и не мёртвый ведь! Разве такое возможно?! И давно ли он такой? А ежели давно, то почему же ни кто раньше его странности не замечал?!
–Задумалась, от чего никто так и не понял, кем я являюсь? – с безрадостной усмешкой поинтересовался мужчина, складывая руки на груди.
–Ага, – сил хватило у Ягуси только на то, что бы нервно кивнуть и попытаться успокоить уже не плачущую, а всего лишь всхлипывающую Василису.
–Мой господин силён в этом деле, именно он смог отвести от меня смерть, только вот к жизни так и не вернул, – обыденно пояснил колдун и, вздохнув, проговорил. – На этом, Златослава, мы, пожалуй, беседу и окончим. Зареслав не дурак и вскоре поймёт, что его обманули, значит, время не ждёт, так что девочка, сними кольцо и отдай его мне.
–Зачем это? – с подозрением спросила Ёжка, делая маленький и, как ей казалось, незаметный шажок назад.
–Свою собственность вернуть хочу, – просто ответил немёртвый, протягивая руку в сторону девушки. – Тебе она по праву досталась, а вот тот, кто его тебе отдал, делать этого не должен был. Не для него перстни венчальные делались, не ему было и этот отдавать.
–Что?! – ошарашенно переспросила Бабка Ёжка, замерев на месте и даже забыв, что надо бы пути к побегу искать. – Как так?
–Раз не догадалась, кощеева дочь, так не моя печаль, – холодно произнёс колдун и снова потребовал. – А перстень-то отдай!
–Вот ещё! – огрызнулась Ёжка и, не удержавшись, язык показала, да так его и прикусила, когда её озарение настигло. – Велимир? – слабым шепотом спросила мужчину. – Велимир Венцеславович?
–Имя своё я не скрывал, да только за столько лет ты единственная кто догадалась, – с горечью произнёс мужчина.
А Златослава теперь по-иному на колдуна глянула, выискивая в его облике знакомые черты. Нос! Нос же один в один просто! А глаза? Нет, глаза другие, не серые, а зеленоватые какие-то. Интересно, а волосы, такие как у брата были или…
–Злата, быстро ко мне за спину! – резкий, полный холодной ярости окрик застал врасплох и Ёжку, и Велимира.
Мужнино требование Златка выполнить поспешила. Хоть в сердце что-то кольнуло, когда она узнала, что колдун рóдный брат её мужу, но дочерью рисковать и пытаться объяснить Зареславу что к чему пока не стала. Вот укроется она за надёжным плечом, тогда-то можно и сообщить то, что узнать успела.
–Здравствуй, Зар! – опередил Ягу сам Велимир. – Плохо, что ты пришёл, но раз уж явился, то мне не мешай!
–И что же ты мне делать предлагаешь, а, погань, ты мёртвая?! – зло
