Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
Нам дважды повторять не надо. Скоренько сгрузили на холстину, вместо скатёрки которая была, рыбу жаренную и к своему костерку направились чуть ли не бегом.
–Фу-ух! Пронесло, – выдохнул Мир, когда мы уже в кружок сели и новую партию рыбок на веточки принялись нанизывать.
–Точно, – подтвердил Веня, подбрасывая в костёр сушняка.
Веточки потрескивали, рыбка поджаривалась, а мы прислушивалась к весёлому разговору взрослых. Мавки, русалки и мама обсуждали какие-то травки и что из них приготовить можно. Отец, лешие и водяной байки травили про охоту да рыбалку. Чуть позже мавки снова затянули песню, к ним присоединилась и мама. Ещё чуть погодя, когда все уже напробовались медовухи началась главная забава, которую все очень любили – это частушки. Русалки и мавки, хитро переглянувшись и подмигнув Бабе Яге, задорно выдали:
Приходил колдун к Яге
И в любви ей клялся.
Лучше б ступу починил,
Чем без дела шлялся!
Мужская часть не пожелала остаться в стороне и, чуть посовещавшись, сочинила ответ:
Приходил колдун к Яге,
А у той гулянка…
Нет, что б мужа привечать –
Замутила пьянку!
Все, включая Ягу, прыснули со смеху, но прекращать веселье не собирались:
Ёжка к лешему пришла,
Попросить грибочков.
После тех грибов колдун
Ужей ловил по кочкам!
Снова раздался заливистый смех и развлечение продолжилось. День плавно перетёк в вечер, а вечер засеребрился первыми ночными звёздочками по стремительно темнеющему небосклону. Лес затих, а шумная разношёрстная компания всё никак не могла угомониться.
Если бы сторонний наблюдатель вдруг забрёл на полянку, расположившуюся на берегу заводи, в народе именуемой русалочьей, он бы не поверил своим глазам. Да разве такое вообще может быть, чтобы русалка лихо отплясывала с лешим? Или Баба Яга пела задорные частушки? Ну, уж точно никто бы не поверил, что Змей будет с водяным в кости на щелбаны играть! Да и мавок, весело играющих в салочки с молоденькой Ёжкой и её братьями, тоже не каждый день увидишь. Но никто посторонний, конечно же, появиться тут не мог, и помешать чужому веселью не получилось бы. Только большой рыжий кот, засевший на ветке одной из дальних берёз, снисходительно фыркал в усы, наблюдая за творящимся балаганом. Но он-то не посторонний! Он-то как раз свой.
