Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева
– Эй! – усмехнулась я. – Вы вчера с Эриком таки поговорили? Не отпирайтесь, я слышу очень-очень знакомую аргументацию! Нам бы туда добраться сначала и хоть посмотреть, что там.
– Я к тому, – тоже усмехнулся он, – что, если вам нужна какая-то помощь, вы можете смело ко мне обращаться.
– Спасибо.
В это время привели служанку, испуганную и ничего не понимающую. Я дала ей мелкую монетку, поблагодарив за цветы, и проверила на магию: уже знакомые следы Эмпиреев, Дэвлин научил меня их определять. Слабые, остаточные, но есть. Понятно. Мысли девушки плясали, как пьяные женщины в кабаке. Она была в шоке от чьей-то благодарности. Но вот письмо… Я «увидела», как она кладет записку на столик, но ее мысли обходили этот момент, будто бы там стоял блок. Плохо. Кто-то следит за нашими действиями. А значит, опережает на шаг.
После завтрака мы в компании шести бывших воинов Вепря поехали в Тверр – разбираться со свалившимися на рыжую безумную голову владениями. Учитывая, что мы вчера свернули к замку, в котором ночевали, с основного южного тракта и теперь вынуждены были возвращаться, ехать нужно было примерно часов двенадцать. До Красного замка же отсюда было около восьми дней пути.
Тверр открыл ворота, увидев знакомые плащи, однако, потом все население замка высыпало во двор, как только прознало об инциденте. Видимо, подобное случалось действительно нередко, потому что люди только хмуро кивали и настороженно смотрели на Эрика, не понимая, чего теперь ждать.
Рыжий прочел короткую, но прочувственную речь, на тему того, что все, кто будет работать, честно служить и вообще будет хорошим человеком – жить будут хорошо. Он о своем имуществе всегда заботится. Те же, кто будет лениться или хотя бы подумают предать – будут плохими. А с плохими слугами происходят всякие очень плохие вещи. Для начала он заставил всю стражу присягнуть ему на верность, кто не хотел – сдавал плащ и был свободен. Мужики пожали плечами, и дезертиров среди двадцати трех человек не оказалось. Эрик попросил меня незаметно заверить клятву, второй вид договоров, стороны испытывали головную боль и отторжение при одной мысли о нарушении условий. Я аккуратно заколдовала лист бумаги, на котором рыжий быстренько набросал текст клятвы, после чего все воины по очереди ее произнесли, активируя магию. Хорошо. После этого, обезоруживающе улыбаясь, авантюрист попросил нас помочь: раньше осмотримся – раньше поедем дальше. В итоге, Дэвлин остался во дворе мучить стражу, от которой потребовалось разбиться на пары и показать, что они умеют в смысле мечей, и зная мэтра Купера, я им не завидовала. Десятый пошел осматривать стены и укрепления. Вэль остался с Дэвлином, чтобы продолжить издеваться над ни в чем не повинными людьми уже в плане стрельбы. Я пошла побеседовать с местной знахаркой. Женщины были отряжены готовить комнаты на всех и заниматься подготовкой к пиру, который по обыкновению должен устроить для своих воинов новый сюзерен. Мужики во дворе от этой новости заметно повеселели, а сам авантюрист с доброй улыбкой своего отца взял в оборот управляющего и увел его смотреть на какие-то хозяйственные книги. Замок забегал, зазвенел сталью, загомонил – все были в ужасе и при деле.
Знахарка оказалась женщиной лет тридцати по имени Силифа, почти как «Сильф», она казалась испуганной, но после пары внятных вопросов на тему трав и ингредиентов – ожила. Принялась очень живо рассказывать, что у нее и где. Ну как сказать. Деревня она и есть деревня. Впрочем, что могла, она делала. Я подсказала ей пару алхимических рецептов, и она глянула на меня уже совсем другими глазами.
– Скажите, – спросила она, наконец, немного осмелев, – а что вы намереваетесь делать с Уллисией?
– С кем? – не поняла я.
– Он клирик Всеединого, – вздохнула женщина, – считает всю мою работу – колдовством. Пытался заставить прошлого барона разгромить мою лачугу, а меня саму отправить на костер.
– О, как, – и тут фанатики, – он был во дворе?
– Нет, заперся, наверное, в своей часовне. Думаю, проблем от него будет немало.
– Ну что ж, будут проблемы, будет висеть на воротах, – пожала я плечами, – Силифа, только между нами, а скажите, чего плохого в колдовстве?
Она посмотрела на меня испуганно.
– Всеединый запрещает колдовство.
– Так. Всеединый создал этот мир?
– Да, Всеблагой и Великий…
– Тогда зачем он создал некоторых людей с даром к колдовству?
Силифа аж присела на край стола, чего в моем присутствии делать не должна была.
– Он не создавал, это демоны искушают людей.
Да уж… Беда-беда, огорчение…
– То есть, получается, что он не всемогущий? Ну, он мог бы защитить людей от влияния демонов?
– Он оставляет нам свободу воли…
– Хорошая логика, – кивнула я, – например, болеет ребенок, колдовство может его вылечить, Всеединый допускает такую возможность – свобода воли же! Но если ты воспользуешься своей свободой воли не так, как он, якобы, хочет, все. На костер. Значит, или это божество – откровенно жестоко, или свободы воли нет, или ошибается кто-то еще…
Она была в шоке. И это от такой простой мысли.
– Кто? – прошептала она, глядя на меня как на пылающий огнем говорящий куст.
– Люди, – пожала я плечами, – которые говорят, что служат ему и исполняют его волю. Самое слабое звено – всегда люди.
– Простите… – пролепетала она. – Я не знаю, как говорить на такие темы…
Я чуть-чуть поощущала эмпатически все, что с ней творилось, и оставила ее в растрепанных чувствах, внезапно очень остро поняв Дэвлина, когда тот пытается объяснить мне что-то простое.
Кстати, о нем, стоило вернуться во двор и рассказать ему об этом Уллисии.
Мэтр Купер оставил в покое стражников и теперь споласкивал лицо и руки. Лившая ему воду из кувшина молоденькая брюнетка стреляла в его сторону блестящими глазками и очаровательно розовела.
– Да, – проговорил он, когда мы остались одни, – чувствую. Только давай дождемся Эрика, не хочу ломать его игрушки без него.
Так мы и сделали. Эрик вернулся несколько озабоченный.
– Ну? – полюбопытствовал Десятый. – Как хозяйственные дела? Стакан наполовину полон или наполовину пуст?
– Я бы сказал, что стакан украли вчера, – хмыкнул рыжий, – что там у вас? Очередной фанатик? Отдохнешь тут. Ну, пошли извлекать, что ж делать.
Клирика пришлось выцарапывать с выбиванием ворот
