Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
Последние слова Добролюбов произнёс едва слышно и вдруг попытался отстраниться, хуже того отвернуться и стало ясно, что кто-то винил в смерти родных себя. Баба Яга такой глупости не собиралась дать случиться, так что вцепилась в мужа не хуже репья придорожного, чтобы у того и в мыслях не было пытаться от супруги сбежать.
–Они как погибли-то и когда? – теснее прижавшись к мужниной груди, негромко, но словно бы с вызовом спросила Злата, чуя, что дело тут самоедством попахивает.
–Велимир две седмицы спустя, после того боя у Тьмушенской Топи, – каждое слово давалось Зареславу с трудом, но он не замолкал, посчитав что между супругами недомолвок быть не должно. – Его поразили своим колдовством лесные, когда он летел к деду с донесением. Мир упал в реку, его тело так и не нашли.
–А отец? – подтолкнула его Ёжка к дальнейшим пояснениям, потому, как муж снова замолк.
–Отец погиб на переправе через Ветлу, – послушно продолжил рассказывать мужчина. – Наши войска шли в наступление, переправляясь через реку, отец со своей дружиной был первым. Им предстояло переправиться и удержать берег на той стороне, оттесняя врага от переправы, чтобы дать остальным пересечь реку и успеть перестроиться для атаки. Они выстояли столько, сколько потребовалось, но из ближней дружины отца выжили только двое.
–И ты себя винишь?! – шепотом возмутилась Яга, даже отстранилась чуток, да с ногами на постель забралась и строго так на мужа глянула. – Совсем ополоумел, что ли?! Ты-то тут причём?
–Злата! – с укором протянул Змей Лиходольский, попытавшийся призвать её к порядку.
–Да, Злата! А ещё жена тебе! – чуть привстав на коленях, чтобы возвышаться над мужем, подбоченись и строгим полушепотом принялась его отчитывать Ягуся. – Кто, как ни жена сказать тебе может, чтобы дурью не маялся, а? Ты зачем на себя напраслину возводишь?! Тебе шестнадцать годков тогда было всего-то! Да ежели ты при отце остался, да при брате, думаешь, изменилось бы что-то?! Мать твоя тогда бы не двоих схоронила и оплакала, а всех троих!
–Златослава, как ты…, – начал было княжить, но осекся, заметив заблестевшие от непролитых слёз глаза жены.
–А вот так, – шмыгнув носом, буркнула Златка.
И вдруг порывисто обняла мужа за шею, прильнула к нему всем телом и губами к темным, заметно отросшим кудрям прижалась. Зареслав попервах удивлён был видимо, потому, как застыл словно истукан, но быстро с глупой оторопью справился. Дрогнули руки мужчины и обняли стройный стан жены, а та на жест его торопливо зашептала:
–Прошу, не мучай ты себя! Ведь вправду не виноват ни в чём, а упрекаешь себя, гложешь себя этим изнутри. Страшно подумать, сколько лет тебя эти мысли посещают! Не хочу, чтобы ты и дальше себя изводил!
–Ёжка, ты моя Ёжка! – едва слышно усмехнулся Добролюбов, украдкой поцеловав жену в плечо. – Как ты вообще об этом догадалась?
–Не знаю, – растеряно призналась девушка, не спеша отстраниться от него. – Просто почувствовала и всё.
–Почувствовала, – рассеяно повторил Змей и снова поцеловал девичье плечико. – Ведь и правда Баба Яга мне досталась, да ещё и сильная такая.
–Так-таки сильная? – озорно спросила Ягуся, пряча счастливую улыбку в его волосах.
–Сильная, – подтвердил муж и вдруг вероломно опрокинул девушку на покрывало и сам рядом вытянулся. Где только силы взял?! – Ты уж мне поверь!
–Что-то сомнительно, – весело прищурившись, отозвалась она и не сдержала улыбку, радуясь, что так легко удалось мужа успокоить.
Конечно, Златослава была уверена, что потом ещё не раз придётся с теми далёкими воспоминаниями супруга столкнуться и вина его пока никуда не делась, затаилась лишь в глубине души, под напором Ёжки ретировавшись. Только теперь знала Баба Яга, как Змею своему помочь с той болью сладить. От этой мысли и от взгляда ясных серых глаз на душе Ягуси радость весенними первоцветами расцветала, яркая, живая. Так бы и смотрела она в эти глаза! Так бы и тонула в их серебристых глубинах! Не знала она, не догадывалась даже, что точно так же, неотвратимо быстро тонул Зареслав в её взгляде, полном нежности.
Сколько бы они ещё так любовались друг другом, не ведомо, если бы не завозилась выспавшаяся Василиса и не потребовала всего маминого внимания. Злата ойкнула, подскочила с кровати и бросилась к дочери, уже требовательно сжимающей пальчики в кулачки, намекая на то, что её надобно на ручки взять. Баба Яга подхватила на руки малютку и решительно направилась к супругу.
–Будем вас знакомить, – сообщила Ёжка Зареславу, присаживаясь обратно на постель, но уже вместе с ребенком.
Змей растеряно улыбнулся, когда Златослава не дав ему подняться, усадила на грудь мужчине весело повизгивающую Василису. Малышка в отличие от Добролюбова никаких смятений и стеснений не испытывала, уже облюбовав нового взрослого для изучения. Девочка с упоением дергала новоявленного папу за волосы, уши и нос. Мужчина стоически сносил всё, что творила маленькая безобразница и только тихонечко посмеивался, вызывая бурный восторг у девочки. Вот так посмотришь на них и впрямь поверишь, что родный отец с дочкой забавляется.
–Ты мне так и не объяснил про шрамы-то, – наблюдая за ними с улыбкой, напомнила Баба Яга.
–Разве? – делано удивился княжич, развлекая девочку тем, что очень правдоподобно изображал серого волчка, кусающего маленькую хохотушку за бочок.
Василиса заливалась смехом, Зареслав с протяжным «а-а-амм!» делал вид, что пытается ухватить маленькие
