Мэтью Стовер - Герои умирают
– Веди себя как следует, Хэри. Я не шучу.
После этого он встал и вышел из кабины, надев на лицо привычную улыбочку. Хэри пожал плечами, вздохнул и пошел следом.
Он вышел в радугу.
Дверь открылась в массивной каменной скале, находившейся в двух третях высоты над дном затянутого туманом каньона. Противоположная стена была рядом, казалось, до нее можно дотронуться. Радовали глаз леса всеми оттенками зеленого; в их гуще прятались яркие цветы, порхали прелестные тропические птички.
Высоко над уступом, на котором они стояли, еще один лес делил пополам водопад, и по обе стороны от него текли ручейки, наполнявшие воздух водяной пылью.
Лишь когда Дойл в свободной одежде в зеленых и коричневых тонах остановилась у изогнутого ствола можжевельника высотой ей по колени и ласково произнесла: «Марк, я тут!» – Хэри заметил, что весь уступ стилизован под японский сад. Аккуратные невысокие кустики росли среди цветных камней; еще большую живописность придавал этой картине причудливый ручеек, бивший, вероятно, из подземных труб. Доил помахала им садовыми ножницами.
– Это один из моих проектов. – Она обвела рукой окружающее пространство. – Нравится?
Хэри снова следовал за Вило, двигаясь неловко из-за многочисленных ран. Он молча выслушал восторги бизнесмена по поводу садика. Наконец Вило уселся на камень, а Дойл продолжала подрезать кустарник. Бизнесмен устроился в пикантной близости от нее, не боясь оскорбить ее неожиданным прикосновением. Хэри почтительно встал поодаль, ожидая, когда его заметят.
Дойл покраснела от похвалы Вило и пустилась в объяснения.
– Понимаете, человек должен работать. Именно работа делает его счастливым. Я никогда не понимала, почему нашим рабочим это не нравится. Профессионал, – обратилась она к Хэри, жестом подзывая его поближе, – как вам нравится мой садик?
«Он здесь уместен, как седло на корове», – подумал про себя Хэри. Вслух же почтительно произнес:
– Ваш дом сам по себе прекрасный сад, праздноледи.
– Ах ты, дипломат! Иди, садись рядышком. Пока Хэри, превозмогая боль, усаживался рядом с Вило, Дойл не переставала щебетать:
– Мне так понравилось ваше Приключение, профессионал! Вы ведь снова уходите завтра утром? Ах, надеюсь, Маркус опять пригласит меня в свою кабину; я так жду счастливого завершения. Знаете, я ужасно волнуюсь за Шенну. . – Да, мэм, – поддакнул Хэри. – Я тоже.
«По шажку в день», – вспомнилось ему.
– Я не уверен, что мне позволят победить, – добавил он. – Э-э… именно поэтому я и попросил разрешения поговорить с вами.
– О? – Она вежливо приподняла брови.
– Да, тут у нас проблема, – встрял Вило. – Особенно теперь, когда у Берна есть магическая сила, и меч, ну, и вообще все. Как ты собираешься поступить с ним?
Хэри покачал головой.
– Я не о Берне. Я вообще надеюсь обойти его. Дело в Студии. Они хотят, чтобы Шенна умерла. Тогда история станет интереснее.
– Хэри! Господи!.. – Вило поперхнулся.
– Профессионал, – сурово произнесла Дойл, – это серьезное обвинение. Если ему поверят, это может повредить Студии; если вы повторите его публично, вас могут понизить в касте за клевету на корпорацию.
– Даже если это правда?
– Особенно если это правда. При клевете на корпорацию правда не может защитить. К тому же я не думаю…
– Сбой в программе, – отчаянно прервал ее Хэри, – тот, из-за которого меня отозвали прошлой ночью, – был вовсе не сбоем. Я слышал это от самого Коллберга. Я почти спас Шенну – и меня отозвали. Коллберг сам нажал на выключатель.
– Не могу этого слышать, – вскочил на ноги Вило, – Ты что, не понимаешь, что выдал секрет корпорации? Ты хоть можешь осознать, как компрометируешь ее? Теперь я должен либо пожаловаться куда следует, либо стать соучастником…
– Да сядь ты, Маркус, – поморщилась Дойл. – Не мельтеши. Ничто из сказанного здесь никуда не просочится.
– Я заметил, – произнес Хэри, – вы не сказали, что не верите мне.
– Я… э-э… – поерзал Вило, но наконец откинулся на скалу. – Черт… прошу прощения. Майя. Все знают, что Студия мухлюет, лишь бы добавить остроты Приключениям.
– И это обычная, вполне легальная практика, – подтвердила Дойл. – Так же, как и вы, Шенна подписала контракт со Студией. Если ради блага Студии необходимо послать вас на смерть, они имеют на то оговоренное контрактом право. Это все равно что я прикажу своему пилоту вылететь в шторм. Если он погибнет, это будет всего лишь издержкой его профессии. Обвинить в этом меня невозможно. Все жалобы направляются в гражданский суд.
– Я знаю, – кивнул Хэри. – Я знаю, что никаким законным способом не могу помешать им сделать с Шенной все, что они захотят. Именно поэтому я пришел к вам. Мне известно, что вас волнует судьба Шенны. Я пришел просить вас – умолять, если это необходимо – вмешаться в события ради нее.
– Господи, – ввернул Вило, – думаешь, у праздноледи нет других забот?
– Маркус, прошу тебя. – Дойл повернулась к Хэри с наигранной беспомощностью на лице. – Прошу прощения, профессионал, но я не думаю, что смогу что-то сделать.
– Он – Коллберг – послал Ламорака, приказав ему предать Шенну. Он знал, что Шенна доверяет ему. Ламорак доносил обо всем Серым Котам. И знаете почему? Потому что у Шенны все слишком хорошо получалось. Она чересчур умна и ловка. Она уже почти спасла этих людей, ничем особо не рискуя, обошлась без схваток, без невинных жертв – и Коллберг решил, что не сможет продать достаточное количество своих треклятых записей!
Хэри дрожал, силясь унять свою ярость.
– Он обложил ее: послал Ламорака на предательство ради нескольких лишних марок!
– Что ж, это, безусловно, достойно порицания, однако… Ах, так вот в чем дело! Вот почему вас отозвали?
Она наклонилась вперед с таким интересом, какого он еще не видел на ее лице.
– Вы поняли, что Ламорак – предатель, и хотели убить его! Господи! Это был бы нечестный бой.
– Мне плевать на честные бои, – отрезал Майклсон. – С Ламораком я разберусь позже. Сейчас меня волнует жизнь Шенны.
– О, меня, конечно, тоже, но я все еще не понимаю, каким образом могу помочь. Студия не совершила ничего нехорошего.
– Не совершила ничего противозаконного, – поправил ее Хэри. – А уж нехорошего они наделали дай бог!
– С вашей точки зрения. Что ж, понимаю.
– Вы не могли бы просто надавить на него посильнее?
– Прошу прощения?
– Надавить на Коллберга. Заставить его изменить политику. Дойл развела руками.
– Не думаю. Я вообще не могу ни на кого надавить. Студия – государственное предприятие, на которое невозможно повлиять со стороны. Мне очень жаль.
Актер повесил голову, но руки сами сжались в кулаки. Кейн ревел в его груди, и какой-то миг Хэри боролся сам с собой, чтобы не избить своих собеседников.
Он заскрежетал зубами, пытаясь напомнить себе, что они ему не враги. В груди горело; он не мог забыть, что, окажись он сейчас в «Свежем Приключении», он увидел бы, как кончаются секунды на Часах Жизни Пэллес Рил.
Должен быть какой-то выход, должен…
– Минутку, – сказал он, поднимая голову. – Вы ведь покровительница Шенны. А Шенна – представитель трех или четырех ваших компаний. То есть она становится чем-то вроде символа корпорации…
– Ну да, – растерянно промолвила Доил. Вило покачал головой.
– Не понимаю, при чем тут это.
Хэри рывком вскочил с горящими глазами, кулаки разжались.
– Но неужели вы не понимаете? Таким образом для компаний она обладает некой внутренней стоимостью, которая может быть легально отделена от ее актерской работы.
Вило скептически нахмурился,
– Ты что, собираешься подвести все под закон о торговой марке?
– А почему бы и нет? – воскликнул Майклсон. – Почему бы и нет? Запланировав ее смерть, Коллберг посягает на ее ценность как представителя компаний, так? Потеря символа вкупе с необходимостью назначить нового представителя может привести к проблемам…
– Это смешно, – хмыкнул Вило. – Так никто никогда не делал. Черт, да если б это даже и сработало, такой прецедент мог бы уничтожить всю систему Студии – любой актер в течение самых спокойных Приключений снизит свою ценность в качестве представителя компании и ее символа…
Но Хэри уже было не до бизнесмена Марка Вило. С замирающим сердцем он следил за сменой выражений на гладком добром лице Дойл. На нем отражалось сомнение, но она явно обдумывала план – и склонялась к тому же решению.
– Это великолепно, – внезапно произнесла она, коснувшись руки Хэри. – Что с того, что так никогда не делалось? Артуро Коллберг явно снижает доход не конкурирующей с ним корпорации, пользуясь тем, что является представителем государственного предприятия. Я могу добиться приказа о запрещении продолжения противоправного действия еще до исхода сегодняшнего рабочего дня,
Она встала и на долю секунды накрыла ладонью свою руку, лежавшую на груди Хэри, и вдруг обняла его.
