Росс Кинг - Экслибрис
Но все пошло наперекосяк еще до того, как эта флотилия покинула Плимут. Биддульф возлагал ответственность за все бедствия не на капризы стихии, не на злой рок или плохую стратегию, а на испанских шпионов и осведомителей, которых было полным полно в Уайтхолле и в Морском ведомстве. Документы, тайно полученные из Мадрида, сообщали, что один из осведомителей Гондомара занимает в нашем министерстве важную должность – некто, скрывающийся под именем «Эль Сид» или «Лорд», – это навело Биддульфа на мысль, что шпионом был не кто иной, как старый Ноттингем собственной персоной. Поэтому, возможно, серебряный караван заранее предупредили об опасности. Может, он задержался в Перу, в гавани Гуаякиля. Или пошел кружным, южным путем, мимо мыса Горн, чьи продуваемые ветрами проливы были по-прежнему в руках испанцев, несмотря на недавние налеты датчан. Как бы там ни было, но флотилия Рэли, не дождавшись обещанных богатств в Номбре-де-Диосе, направилась-таки к берегам Ориноко.
С этого момента, по мнению Биддульфа, экспедиции всячески мешали испанские агенты и заговорщики. Так называемое неспровоцированное нападение людей Рэли на Сан-Томас в действительности было, утверждал он, хитроумным заговором, призванным опорочить эту экспедицию в глазах короля Иакова, хорошо спланированной интригой, осуществленной agents provocateurs39 Гондомара, часть из них затесалась на корабли Рэли, а часть обосновалась в самом Сан-Томасе. Нападение на испанское поселение в Гвиане не пугало Гондомара и «испанскую партию» – они не только были рады этому происшествию, но и сами приложили к нему руку. Рэли не было надобности сражаться в Гвиане, ведь он мог потерять все, даже собственную голову. Важнее всего было то, что Вильерса, Эббота и всю «партию войны» та история покроет позором, а Говарды, bien intencionados [Благонамеренные (исп .).] Гондомара, будут снова править и морским флотом, и королем Англии.
– А что же стало с «Филипом Сидни» после неудачи флотилии? – спросил я, вновь задумавшись, насколько можно верить версии Биддульфа – этой повести о заговорах и контрзаговорах. – Ведь капитан Плессингтон не участвовал в нападении на Сан-Томас. По крайней мере, сколько я знаю.
– И я сомневаюсь, что вы когда-нибудь узнаете, что именно делал тогда капитан Плессингтон, – ответил Биддульф. – Даже комиссия Бэкона не смогла разобраться во всех деталях. Хотя, как я полагаю, не особенно и стремилась, – добавил он с мрачной усмешкой. – Официальная история, конечно, гласит, что после набега на Сан-Томас вся флотилия была рассеяна. Известно, что Рэли пытался подговорить своих капитанов напасть на богатый мексиканский караван – один из тех караванов из Новой Испании, что отплывают из Веракруса. Но в итоге большая часть кораблей последовала за «Дестини» до Ньюфаундленда, где они закупили рыбу и с ней вернулись в Англию. Можете вы себе представить выражение лиц вкладчиков? – Биддульф затряс своими седыми заушными хохолками. – Ньюфаундлендская треска вместо перуанского серебра! Вообразите негодование немецких и голландских князьев и герцогов, когда они узнали, что поддержка, которую окажут их священной войне, заключается в нескольких ящиках соленой рыбы!
Так к трагедии примешался фарс, ведь европейские правители скатывались к краю пропасти. Шли месяцы, и все чаще в ламбетской резиденции и в нашем министерстве появлялись курьеры. Трансильванцы осадили Вену; поляки вторглись в Трансильванию; турки напали на поляков – смертоносный круг ударов и контрударов, отплата злом за зло. Европа уподобилась лязгающему зубами зверю, кусающему свой собственный хвост. Переговоры отвергались, соглашения не подписывались. В Праге на собрании богемских землевладельцев выбросили из окна двух католических посланников, но те уцелели, приземлившись в навозную кучу. Так вот: их спасение было воспринято по всей Европе с благоговением , как Божественное знамение. Начали собираться новые армии. В небе появились три кометы, и астрологи восприняли их как неопровержимое доказательство близкого конца света.
– Что было отчасти верно, не так ли? – с унылым видом заметил Биддульф. – Поскольку последовало тридцатилетие самой ужасной войны, которую только знал мир.
Какое-то время мы молча шли по берегу реки. Я все еще пытался переварить все, что только что узнал, найти некую связующую нить между всеми этими причудливыми поступками, странными и наполовину скрытыми от глаз событиями, за которыми стоят таинственные игроки, – хотя все это, насколько я мог понять, имело мало отношения к тому, что Алетия рассказывала мне о Генри Монбоддо и о «Лабиринте мира».
Биддульф уже описывал, как через недолгое время запыхавшийся курьер доставил в министерство очередные новости. Это случилось поздней осенью 1618 года, вскоре после того, как появились зловещие кометы, а Рэли взошел на эшафот, сколоченный специально для него во дворе Вестминстерского дворца. В сообщении утверждалось, что испанский галеон «Сакра Фамилиа» 40, принадлежавший мексиканскому флоту, пошел на дно вместе со всем экипажем у берегов испанского порта Сантьяго-де-Куба. Об этом утоплении было известно доподлинно, а вот обстоятельства, приведшие к нему, были весьма таинственны. В Морском ведомстве ходили слухи, что «Сакра Фамилиа» взяли на абордаж и затем потопили солдаты с «Филипа Сидни». Ведь «Сидни» пока не вернулся в Лондон. Очевидно, что он, наряду с еще несколькими кораблями из этой флотилии, пиратствовал в Вест-Индии, по примеру потерпевшего поражение Дрейка, занимавшегося тем же промыслом в девяносто шестом году прошлого века. Но даже в Морском ведомстве почти невозможно было выяснить подробности. Факты и выдумки безнадежно сваливались в одну кучу.
Вскоре поступило новое сообщение, что «Филип Сидни» затонул в Вест-Индии, быстро сменившееся, однако, другим – утверждающим, что «Филип Сидни» взял на абордаж «Сакра Фамилиа», а затем пришло третье известие – что «Сакра Фамилиа» просто затонула, попав в сильный шторм. Но один слух пользовался поистине долгим успехом – достаточно долгим для того, чтобы превратиться из слуха в нечто более почтенное – в миф. Он много лет процветал в тавернах Тауэр-Хилла и Ротерхита, в общем, везде, где собирались моряки. Как и остальные слухи, он утверждал, что «Филип Сидни» погнался за испанским галеоном и затем, расстреляв его из бортовых пушек, наблюдал, как судно тонет вместе со всем экипажем. Однако галеон-то был крайне необычный.
– Я знаю эту историю, – сказал Биддульф, – ведь мне пришлось выслушать ее не меньше дюжины раз Она касается некоторых пассажиров, путешествовавших на борту «Сакра Фамилиа». Можно сказать безбилетных пассажиров. Они выжили и доплыли до берега, уцепившись за обломки корабля.
– И что же это были за люди? – Я уже слушал с напряженным вниманием. – Испанские моряки?
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, совсем даже не испанские моряки. Их вообще нельзя назвать моряками. – Усмехнувшись своим мыслям, он выплюнул на траву табачный сок. Мы уже почти дошли до Уоппинга, и впереди на причалах Нью-Крейн-Стайерс грелись на солнце многочисленные лодочники. – Крысы. Вот кого команда «Сидни» видела плывущими к берегу, пока «Сакра Фамилиа» шел ко дну. Множество крыс. Вода просто кишела от них, а некоторым даже удалось забраться на борт «Сидни». О, я понимаю, какой корабль не кишит крысами? Но учтите, это были не простые крысы. Никто из тех моряков никогда не видел подобных. Они были в два раза больше тех, что шныряли в трюмах «Филипа Сидни». Огромные, толстые, рыжие с проседью твари, коротконогие и короткохвостые. – Он помедлил немного, скривив рот в какой-то нервной улыбке. – В итоге, мистер Инчболд, эти создания оказались не кем иным, как бамбуковыми крысами.
Мне не приходилось слышать о подобных вещах.
– Надо же, а я считал, крысы повсюду одинаковые.
– Отнюдь нет. Джонстон в своей книге «Развитие млекопитающих» описывает добрую дюжину разновидностей, включая рисовую крысу и тростниковую крысу. Но это особый вид: бамбуковая крыса уникальна тем, что ее диета состоит исключительно из побегов бамбука.
– Бамбука? Я не знал, что в Мексике растет бамбук.
– Я тоже, – согласился Биддульф. – И никто его там не видел. И в Вест-Индии также.
– Откуда же взялись эти крысы, если не из Мексики или не из Вест-Индии?
Он пожал плечами.
– А разве это не очевидно? Должно быть, они забрались на борт «Сакра Фамилиа» в том месте, где бамбук растет. А где же можно найти бамбук, как не на тихоокеанских островах? На «Островах пряностей», к примеру. Джонстон так и говорит, что бамбуковая крыса особенно многочисленна именно на Молуккских островах.
– Выходит, что «Сакра Фамилиа» шла с Молуккских островов?
– Или еще с какого-то тихоокеанского острова. Да. Загадка только, что они делали там, ведь в те годы испанские экспедиции в Тихий океан были редкостью. Менданья в последний раз отправился на поиски Соломоновых островов в тысяча пятьсот девяносто пятом, затем последовали путешествия Кироса и Торреса в тысяча шестьсот шестом. На том испанцы, в сущности, и остановились. Вся акватория Тихого океана быстро стала владением злейших врагов Испании – голландцев, которые нашли новый путь в южные моря через пролив Ле-Мер. Многие из этих морских путей теперь полностью контролируются голландскими кораблями Ост-Индской компании, устранившими конкурентов.
