Майкл Крайтон - Конго
Шимпанзе, придерживаясь сложного ритуала, охотятся на разных животных. Исследования Дайан Фосси показали, что и гориллы в естественной среде их обитания время от времени устраивают охоту на небольшую дичь, маленьких обезьян, если только…
На противоположном берегу ручья зашелестели кусты, и над их листвой поднялся огромный самец гориллы с серебристой шерстью на спине. От неожиданности и страха Эллиота словно парализовало, хотя умом он понимал, что находится в полной безопасности. Гориллы никогда не пересекают водный поток, даже если это всего лишь крохотный ручеек. А может, это тоже всего лишь очередное заблуждение?
Самец уставился на Эллиота. Насколько Эллиот знал горилл, во взгляде самца не было угрозы, одно лишь настороженное любопытство. Эллиот чувствовал исходивший от самца смрадный запах, даже слышал, как тяжело, со свистом он дышит через свои плоские ноздри. Пока Эллиот раздумывал, что предпринять, самец нашел решение сам: он шумно раздвинул кусты и исчез.
Неожиданная встреча ошеломила Эллиота, и какое-то время он стоял, собираясь с мыслями и вытирая пот с лица. Потом он заметил, что на другом берегу снова зашевелились кусты. Через секунду над ними появилась голова еще одной гориллы. Эта была поменьше ростом. Должно быть, самка, решил Эллиот, хотя сказать точно он, конечно, не мог. Вторая горилла тоже внимательно рассматривала Эллиота. Потом замелькали ее руки.
«Питер иди почеши».
– Эми! – крикнул Эллиот и в два прыжка преодолел ручей.
Эми прыгнула ему на руки, обняла за шею и, радостно ворча, облизала все лицо.
* * *Неожиданное возвращение Эми в лагерь едва не кончилось трагически: разозленные гибелью товарища носильщики-кикуйю схватились за ружья, и Эллиоту удалось предотвратить стрельбу, лишь закрыв Эми собственным телом. Впрочем, уже минут через двадцать все смирились с присутствием в лагере гориллы, а Эми, воспользовавшись выгодной ситуацией, тут же стала предъявлять свои требования.
Гориллу расстроило сообщение о том, что в ее отсутствие люди не запаслись ни молоком, ни печеньем, но когда Мунро извлек бутылку теплого «Дом-Периньона», она благосклонно согласилась выпить шампанского.
Разлив шампанское по жестяным кружкам, все расположились вокруг Эми. Теперь, когда волнение, вызванное ее возвращением, немного улеглось, когда горилла, сидя в кругу друзей, неторопливо пила шампанское, жестикулируя: «Щекотное питье Эми любить», Эллиот почувствовал прилив раздражения, и лишь присутствие товарищей сдержало его.
Передавая ему кружку с шампанским, Мунро усмехнулся:
– Спокойно, профессор, спокойно. Она всего лишь ребенок.
– Ничего себе ребенок, – возмутился Эллиот.
Последующий разговор Эллиота с Эми происходил без слов, только на языке жестов.
«Эмм, – спросил Эдлиот, – почему Эми ушла?».
Горилла уткнулась носом в кружку.
«Щекотное питье Эми любить», – повторила она.
«Эми, – настаивал Эллиот, – скажи Питеру почему ушла».
«Питер не любить Эми».
«Питер любить Эми».
«Питер сделал больно Эми Питер стрелять ой-булавкой Эми Питер не любить Эми Эми плохо-плохо».
Эллиот подумал, что надо бы запомнить еще одно значение выражения «ой-булавка». Находка немного обрадовала его, но он продолжал упрямо жестикулировать:
«Питер любить Эми. Эми знает Питер любить Эми. Эми скажи Питер почему…»
«Питер не щекотать Эми Питер не добрый Эми Питер недобрый человек Питер любить женщина – не любить Эми Питер не любить Эми Эми плохо Эми плохо».
Ускоренное жестикулирование само по себе было верным признаком того, что Эми огорчена.
«Куда Эми ходить?».
«Эми ходить гориллы хороший гориллы Эми любить».
Любознательность взяла верх над раздражением. Неужели Эми действительно провела несколько дней – по своей воле! – в стаде горилл?
Если это так, то даже сам этот факт станет важнейшим событием, поворотным пунктом всей современной науки о приматах. Подумать только, владеющий языком примат присоединился к группе диких животных и сам вернулся назад, к человеку! Эллиоту было просто необходимо знать все подробности.
«Гориллы добрые к Эми?».
Эми бросила на Эллиота недовольный взгляд:
«Да».
«Эми расскажи Питеру».
Взгляд Эми был устремлен вдаль. Она не отвечала. Чтобы привлечь ее внимание, Эллиот щелкнул пальцами. Эми медленно повернулась, всем своим видом показывая, что разговор смертельно наскучил ей.
«Эми расскажи Питеру, Эми осталась гориллы?».
«Да».
Даже безразличие Эми говорило о том, что она отлично понимает, насколько сильно желание Эллиота узнать известное лишь ей одной. Эми всегда чувствовала, в какие моменты превосходство на ее стороне, и пользовалась своим положением.
«Эми расскажи Питеру», – стараясь сдерживать себя, прожестикулировал Эллиот.
«Хорошие гориллы любить Эми Эми хорошая горилла».
Итак, по сути дела Эллиот не узнал ничего нового. Эми строила фразы механически, не вкладывая в них большого смысла. Она просто уклонялась от ответов.
«Эми».
Горилла бросила на Эллиота безразличный взгляд.
«Эми расскажи Питеру. Эми пришла смотреть гориллы?».
«Да».
«Гориллы делать что?».
«Гориллы нюхать Эми».
«Все гориллы?».
«Большие гориллы белая спина гориллы нюхать Эми маленькие гориллы нюхать Эми все гориллы нюхать гориллы любить Эми».
Значит, сначала ее обнюхал самец с серебристой шерстью на спине, потом малыши, потом все другие члены стада. Пока что все было ясно; на удивление ясно, подумал Эллиот, отметив про себя, насколько последовательно – при желании! – описывает Эми события. Но приняло ли ее стадо? Эллиот жестами спросил:
«Что случилось Эми потом?».
«Гориллы дали пищу».
«Какую пищу?».
«Нет названия Эми пищу дали пищу».
Очевидно, ей показали, где найти съедобную траву. А что, если они кормили Эми в прямом смысле слова? О таком поведении диких животных не сообщалось ни разу. Впрочем, никто и никогда не имел возможности наблюдать, как принимают в стаде новичка. К тому же Эми была самкой и почти достигла половозрелости…
«Какие гориллы давать пищу?».
«Все давать пищу Эми брать пищу Эми любить».
Скорее всего это были не самцы. А может быть, только самцы. Но почему ее охотно приняли? Конечно, гориллы живут не такими замкнутыми кланами, как другие обезьяны… и все-таки, что же там произошло?
«Эми оставаться с гориллами?».
«Гориллы любить Эми».
«Да. Что Эми делать?».
«Эми спать Эми кушать Эми жить гориллы гориллы хорошие гориллы Эми любить».
Итак, Эми приняла образ жизни диких горилл. Но приняли ли ее гориллы?
«Эми любить гориллы?».
«Гориллы глупые».
«Почему глупые?».
«Гориллы не говорить».
«Не говорят на языке жестов?».
«Гориллы не говорить».
Очевидно, Эми разочаровалась в диких гориллах, потому что они не понимали ее языка жестов. (Это было обычным явлением: владеющие языком приматы, как правило, разочаровывались и раздражались, оказавшись среди животных, не понимающих язык жестов.) «Гориллы добры к Эми?».
«Гориллы любить Эми Эми любить гориллы любить Эми любить гориллы».
«Почему Эми вернулась?».
«Хочу молочное печенье».
– Эми, – сказал Эллиот, – ты отлично знаешь, что у нас нет ни молока, ни этого проклятого печенья.
Неожиданный переход на звуковую речь застал людей врасплох, и все вопросительно уставились на Эми.
Горилла долго не отвечала.
«Эми любить Питер Эми плохо без Питер».
У Эллиота слезы навернулись на глаза.
«Питер хороший человек», – продолжала горилла.
Несколько раз моргнув, Питер знаками предложил:
«Питер щекотать Эми».
Эми прыгнула ему на руки.
Позднее Питер Эллиот не раз пытался подробнее расспросить Эми. Но сделать это оказалось не просто, и главным образом потому, что Эми всегда испытывала затруднения, когда требовалось разделить события во времени.
Эми различала прошлое, настоящее и будущее – она помнила предыдущие события и ждала исполнения обещаний в будущем, – но сотрудникам «Проекта Эми» никогда не удавалось научить ее точнее дифференцировать события во времени. Например, она никак не могла понять, чем отличается «вчера» от «позавчера». Ученые так и не выяснили, является ли это следствием каких-то упущений в методах обучения или неотъемлемой деталью собственных представлений Эми о мире. (Некоторые факты говорили в пользу последнего объяснения. Эми особенно сбивали с толку метафоры, в которых время выражалось категориями пространства, например «такое-то событие ждет нас впереди» или «такое-то событие осталось позади». Учителя Эми представляли себе прошлое и будущее как нечто, располагавшееся за ними и перед ними соответственно. Напротив, поведение Эми говорило о том, что она воспринимает прошлое как нечто, находящееся впереди нее, потому что она могла видеть или по крайней мере представить его, а предстоящие события находились за спиной Эми, потому что пока что были невидимыми. Если Эми с нетерпением ждала обещанного появления друга, она часто бросала взгляды через плечо, даже если стояла лицом к двери.) Как бы то ни было, проблема определения последовательности событий теперь стала главным препятствием, и Эллиот очень тщательно строил вопросы. Он спросил:
