Дэвид Геммел - Царь призраков
– Ну, как тебе понравилось такое знакомство? – спросил он.
Туро внимательно посмотрел ему в глаза и различил скрытую в них боль.
– Мы не могли бы где-нибудь поговорить?
Коррин пожал плечами и зашагал назад к пылающим факелам. В боковой комнатушке с постелью и двумя стульями он сел и сделал Туро знак тоже сесть.
– Так о чем же ты хочешь поговорить?
– Возможно, этому трудно поверить, но ни я, ни мои спутники ничего не знаем ни о вашем крае, ни о ваших бедах. Кто такая Астарта?
– Трудно поверить? Ну нет! Невозможно. Где бы вы ни странствовали в этом мире, про Астарту вы знать должны!
– Пусть так, но уважь меня. Кто она?
– У меня нет времени для шуток, – сказал Коррин, вставая.
– Я не шучу. Меня зовут Туро, и я прошел сквозь Туман. Ваш край, ваш мир я прежде никогда не видел.
– Ты чародей? Что-то не верится. Или тебе на самом деле много сотен лет и ты лишь прикидываешься безбородым мальчишкой?
– Я попал сюда… был послан сюда человеком, искусным в магии. Он сделал это, чтобы спасти нас от верной смерти. Это чистая правда. Расспроси моих друзей. Так кто же такая эта Астарта?
Коррин снова сел.
– Я тебе не верю, Туро, но ты ничего не выиграешь, если я расскажу о ней, а потому слушай. Она – Темная Царица Пинрэ. Она властвует от океана до океана, а если поверить морякам, так ей подчиняются земли по ту их сторону. И она полна зла, настолько, что человек даже вообразить не в силах. Гнусность ее такова, что ты, если правда ничего про нее не знаешь, просто не поверишь, на какие мерзости она способна. Девушка, которой вы помогли, была одной из Семи. Ей выпал жребий быть увезенной в Серпентум, железную крепость, и там смотреть, как ее ребенка пожрет Царица-Ведьма. Ты понимаешь? Семь младенцев ежегодно.
– Съест? – растерянно сказал Туро.
– Пожрет, говорят же тебе! Кровь-Камень.
– Но почему?
– Как ты можешь спрашивать не безумного человека почему? Почему она предпочитает губить, а не исцелять? Почему она забирает такого человека, как Паллин, и превращает его в зверя, каким он все больше становится? А знаешь, почему она это сделала? Потому что он ее любил. Теперь понимаешь, что такое – зло?
С каждым днем этот благородный человек все больше превращается в зверя. Недалек день, когда он накинется на нас, чтобы терзать, рвать на части, и мы должны будем его убить. Вот что творит Царица-Ведьма, да вырвут Духи ее черное сердце.
– Насколько понимаю, у нее есть войско?
– Десять тысяч воинов, хотя она распустила по домам вдвое большее их число, как только завоевала Шесть Народов. Но у нее есть слуги и пострашнее – ужасные звери, которых она посылает разорвать человека в кровавые клочья. Ну, ты достаточно наслушался?
– Но как вы умудряетесь уцелеть, имея подобного врага?
– Да, как? Убей она нас сейчас, много ли страданий мы испытаем? А позволить нам жить и смотреть, как безумие овладевает Паллином, вот это кара, полная яда. А когда мы должны будем его убить и наши сердца разобьются, вот тогда они явятся.
– Судя по твоим словам, она настоящая злодейка, – сказал Туро. – Теперь я понимаю, какой смысл ты вкладываешь в узы братства. Но скажи, почему люди терпят подобное зло? Почему не восстанут во всем своем множестве?
Коррин откинулся и уставился на Туро своими темными глазами, словно увидел его в первый раз.
– А зачем им? Я же смирился до тех пор… пока жребий не пал на мою жену. Пока они не вытащили ее, рыдающую, из нашего дома с младенцем под сердцем, которого я так и не увидел. Жизнь в Пинрэ довольно приятная. Хватает и еды, и работы, и больше нет врагов, готовых вторгнуться в наш край. Опасность теперь угрожает только беременным женщинам – да и то лишь Двадцати восьми в год из несчитанных тысяч. Нет, на такую благодетельную правительницу кто же захочет восстать! Разве что человек, чья жена и ребенок убиты… а его брат превращен в чудовище, обреченное погибнуть от руки своего родича.
– Давно Астарта управляет Пинрэ?
Коррин пожал плечами.
– Это знают летописцы. Она всегда была царицей.
Но глядя на нее… Мой брат отправился в железную крепость просить за Иштуру, мою жену. Царица открыла ему объятия, и он был сражен ее золотой красотой. И какую заплатил цену, чтобы разделить ее ложе!
– Но почему вы не бежите отсюда?
– Куда? За океан? Кто знает, какое зло правит там? Нет, я останусь, чтобы попытаться уничтожить ее и всех, кто ей служит. Какой огонь запылает в этот радостный день!
Туро встал.
– Масло еще никогда не убивало огонь, – сказал он негромко. – Пожалуй, я вернусь к моим друзьям.
– Огонь, который я разожгу, никогда не будет погашен, – сказал Коррин, и глаза его сверкнули в свете факелов. – Я знаю имена, занесенные в свиток жизни. И когда она умрет, будут поименованы другие, чтобы с воплями последовать за ней во тьму.
– Имена людей, не боровшихся с ней?
– Ты угадал.
– Имена вроде твоего… до того, как они забрали твою жену?
– Ты не понимаешь! Да и где тебе!
– Надеюсь, что этого я никогда не пойму, – сказал Туро, выходя в коридор, а оттуда под теплые лучи предвечернего солнца.
* * *Ни Туро, ни остальных не позвали к человеку-зверю Паллину в последующие четыре дня, а Коррин словно бы вовсе их не замечал. Прасамаккуса все больше выводили из себя охотники братства – жалкие неумехи. День за днем они возвращались с пустыми руками, жалуясь, что олени слишком уж быстры, слишком сметливы, а их луки недостаточно крепки, а стрелы так вообще искривлены. На четвертый день они принесли лань, мясо которой оказалось настолько жестким, что его невозможно было есть. Прасамаккус перехватил Коррина, когда тот отправлялся на север на разведку.
– Чего тебе, убогий? У меня нет времени.
– А еды так и еще меньше… не говоря уж о сноровке.
– Говори яснее.
– В твоем малюсеньком войске не найдется лучника, который попадет стрелой в стену сарая, стоя внутри него. И мне надоело жевать корешки или мясо, недостойное охотника. Позволь мне взять мой лук и принести в пещеры свежего мяса!
– В одиночку?
– Нет. Пошли со мной кого-нибудь потерпеливее, и чтоб он делал, что ему скажут.
– Ты спесив, Прасамаккус, – сказал Коррин, впервые назвав бриганта по имени.
– Какая там спесь! Просто мне надоело сидеть без дела среди неумех.
Коррин понял брови.
– Ну хорошо. Ты кого-нибудь наметил?
– Того тихого, который одернул Кэрла.
– Хогун хороший выбор. Я велю ему убить тебя, если ты хоть движение сделаешь, чтобы сбежать.
– Вели ему что хочешь, но только сейчас!
Туро смотрел, как эти двое уходили с поляны. Прасамаккус хромал позади высокого Хогуна. К нему подошел Коррин.
– А он умеет натягивать этот лук?
– Время покажет, – ответил Туро, и Коррин, покачав головой, ушел с четырьмя своими товарищами.
Лейта села рядом с принцем.
– Вчера ночью они привели еще трех беременных женщин, – сказала она. – Я слышала их разговор.
Коррин напал на сопровождающих их стражников. Четыре были убиты, и еще несколько ранены.
Туро кивнул.
– Это единственная его возможность вредить Астарте – отнимать у нее ее жертвы. Но он обречен, бедняга. Как и его брат.
– Пока он жив, еще есть надежда. Так повторял Кулейн.
Туро снова кивнул.
– Полагаю, это верно. Но их тут не больше пятидесяти против десятитысячного войска. Победить они не могут. А ты заметила, что они даже не сплочены?
И дело даже не в том, что они плохо стреляют из лука.
Они же просто сидят сложа руки и ждут, пока Паллин не лишится разума. Разведчиков, чтобы охранять лагерь, слишком мало. Они не собираются, чтобы обсудить свою стратегию. Они даже не упражняются во владении оружием. Более никчемного сброда мятежников я даже представить себе не могу. Они носят на себе поражение точно куртки.
– Может, они просто дожидаются принца с твоим боевым опытом, – съязвила Лейта.
– Может быть! – Туро вскочил и подошел к ближайшему из стражей, широкоплечему парню, вооруженному длинным луком.
– Как тебя зовут? – спросил Туро.
– Рьял.
– Скажи мне, Рьял, если я попробую уйти отсюда, что ты сделаешь?
– Убью тебя. А ты думал, помашу рукой вслед?
Остальные трое стражей, подошедшие к ним, захохотали.
– Не думаю, что ты сумеешь убить меня из этого лука. Даже будь я высотой в десять футов, шириной в шесть и ехал бы на черепахе.
Товарищи Рьяла усмехнулись, заметив, как он смутился.
– А вы над чем скалите зубы? Вот ты! – сказал Туро сквозь зубы, тыча пальцем в худощавого зеленоглазого мужчину с черной бородой. – У тебя даже тетива не натянута. Если бы я побежал к деревьям, от тебя не было бы никакого толку.
– Оскорблять опасно, малый, – сказал чернобородый.
– Ошибаешься! – отрезал Туро. – Опасно оскорблять мужчин. А кто вы? Беглые слуги? Писцы?
Пекари? Среди вас нет ни единого воина.
– Ну хватит! – крикнул чернобородый. – Пора дать тебе урок вежливости, малый.
