Росс Кинг - Экслибрис
Но не было никаких свидетельств того, что на моем клочке бумаги писали подобными чернилами поэтому я отложил в сторону листок и достал с полки первую из моих книг по дешифровке.
Что ж, вероятно, в наш век, с его научным духом, мы еще не полностью изжили эти старые обманные трюки. Спрос на книги по дешифровке подозрительно высок, немало их я заметил и в Понтифик-Холле. И конечно, чуть ли не целая полка была посвящена искусству стеганографии. Сейчас, сидя перед кучей этих книг, разложенных передо мной, точно готовые к ощипыванию тетерева, я отметил, что большинство из них напечатано в Лондоне в течение последних двадцати лет. Да, в нашем столетии определенно высоко ценят искусство хранить – и раскрывать – тайны. И кто бы стал нас обвинять, я полагаю, после стольких лет войн, заговоров и интриг?
На моих полках обнаружилась Steganographia Иоганна фон Гейденберга, известного под именем Иоанн Тритемий, – этот монах-бенедиктинец якобы сумел вызвать дух покойной жены императора Максимилиана I. Имелись также Magia naturalis15 оккультиста Жана Батиста делла Порты, который основал некую «Тайную Академию» в Неаполе, а также De cifris [О шифрах (ит .).], написанная Леоном Альберти, чьим величайшим изобретением стал «шифровальный диск», то есть два медных диска, один внутри другого, которые вращаются в разные стороны. Была у меня также книга английского автора Джона Уилкинса, женатого на сестре Оливера Кромвеля. И еще я владел экземпляром самого знаменитого учебника по криптографии – шестисотстраничного труда Блэза де Виженера Traicte des chiffres, ou secretes manieres d’escrire [Шифровальные трактаты, где описываются способы тайнописи (фр .).], впервые опубликованного в Париже в 1586 году. Экземпляр этой уникальной книги, как мне помнилось, был также и в библиотеке Понтифик-Холла.
Целых два часа просидел я сгорбившись над этой бумажкой и растерянно покачивал головой, пытаясь понять смысл – сперва смысл книг по криптографии, затем – смысл шифра, который я собирался разгадать с помощью их туманных указаний. Идея шифра достаточно проста. Это своего рода маскарад: имеется некая заместительная последовательность букв, за которой прячут свой облик истинные буквы. Исходные буквы изменяют в соответствии с произвольным, заранее выбранным правилом, которое зовется кодом, или языком шифровки. Как любой язык, такой код имеет свои особые законы и правила. Таким образом, дешифровка подразумевает знание или же выявление использованных законов и правил с целью установления подлинных значений самозванцев, спрятавшихся под чужими масками. Вопрос, стало быть, в том, каким образом эти маски снять. Обычно получатель шифрованного послания открывает эту тайну посредством ключа, то есть основных правил, объясняющих язык шифровки. В таком ключе может, например, оговариваться, что истинные буквы смещены на два места по алфавиту, то есть:
ABCDEFGHIKLMNOPQRSTUVWXYZ
CDEFGHIKLMNOPQRSTUVWXYZAB
В данном случае произведен сдвиг двух букв направо, и шифровальщик просто заменяет буквы верхней строки на соответствующие им буквы из нижней строки, а дешифровщик сдвигает их обратно на две буквы. Эта довольно примитивная система известна как «алфавит Цезаря», поскольку впервые ее использовал Юлий Цезарь для связи со своими войсками в Испании и Сирии. Системы такого типа, как поясняли лежащие на моем столе книги, можно довольно легко разгадать. Например, согласно подсчетам наборщиков, чаще всего в английских словах встречается буква E , на втором месте – A , на третьем – O , затем – N , и так далее. Из слов чаще всего попадается, конечно, определенный артикль the . И вот, располагая этими скромными сведениями, дешифровщик должен сначала определить, какая буква встречается чаще других. По-видимому, это будет не E , поскольку, как и все другие буквы, E прячется под своей маской. Допустим, такой буквой оказалась X , значит, она является кандидатом на букву E . И если эта буква часто встречается в соединении с двумя другими, то есть основание предполагать, что данное трио представляет определенный артикль, что, кроме всего прочего, позволяет узнать еще две буквы.
Или, точнее, мы надеемся, что узнали их. Но нужно действовать осторожно. Для продвигающегося наугад дешифровщика может быть расставлено много ловушек. Слово может быть написано задом наперед или изменено каким-то иным способом. Бывают также «пустышки» – буквы, не имеющие никакого значения и вставленные в слова лишь затем, чтобы сбить дешифровщика со следа. Ключ может оговаривать, например, что буква Y является «пустышкой» и, следовательно, в незашифрованном тексте она совершенно лишняя. А еще ключ может оговаривать, что каждую пятую букву в шифровке нужно пропускать или что учитывать следует лишь вторую букву в каждой строке. А иногда определенный артикль и даже сама буква E могут быть и вовсе пропущены.
Ум заходил за разум от всех этих хитроумных ловушек, поэтому я переключился с книг о способах тайнописи на саму шифровку. К этому времени солнце за окном уже обернулось пушистым оранжевым снегирем, и ночной сторож, проходя туда-сюда по мосту, звякал своим колокольчиком. Как выяснилось, чаще всего в моем тексте встречалась буква K , их я насчитал одиннадцать штук. Я сделал замены, исходя из предположения, что K означает E , откуда логически следовало, что шифровальный алфавит имеет шестибуквенный сдвиг вправо относительно истинного алфавита. Но после этих элементарных замен послание не стало более понятным. Очевидно, мой шифровальщик превзошел в хитроумии Юлия Цезаря.
Поэтому я решил, что он, должно быть, использовал систему, известную шифровальщикам под названием le systeme Vigenere16, – более сложный способ, когда некое ключевое слово используется для того, чтобы сначала замаскировать, а потом выявить буквы истинного текста. Согласно Виженеру, такое ключевое слово является путеводной нитью для буквенного лабиринта: золотой клубок, который дешифратор разматывает, двигаясь извилистыми путями. Слово это необходимо, чтобы определить, какие шифрованные алфавиты – зачастую штук шесть или семь – использовались для кодировки исходного текста. Обычно это бывает одно слово, но бывает и два или три, а возможно, даже целая фраза. Сам Виженер рекомендует фразу, поскольку чем длиннее ключевое слово, тем труднее разгадать шифр.
И вновь я почувствовал растерянность перед сложностью решаемой мною задачи. Я со скрипом открыл «Трактаты» Виженера и, спотыкаясь, начал разбираться в архаичных французских пассажах, пытаясь постичь суть длинных буквенных колонок и таблиц, заполнявших страницу за страницей. Видимо, подобные шифровки практически невозможно разгадать без ключевого слова, поскольку для одного послания могло использоваться до дюжины кодов.
Наконец-то я хотя бы понял, что эта система Виженера, в сущности, совсем не сложна, по крайней мере по своей идее, а как способ шифровки текстов она весьма остроумна, чтобы не сказать – пугающе эффективна и действенна. Изучая «Трактаты», я осознал величие Виженера как мага или колдуна, пользовавшегося в своих опытах скорее словами и буквами, нежели огнем или химическими соединениями, – словами и буквами, чьи очертания изменялись по некой магической формуле или мановению волшебной палочки.
Суть его системы, подобно методу Цезаря, заключается в алфавитных заменах, но заменах более сложных и разнообразных, при которых буквы исходного текста заменяются одним из двадцати пяти шифровальных алфавитов. Буква A исходного текста может заменяться, например, буквой C шифровального алфавита, как в «алфавите Цезаря». Но отсюда еще не следует, что буква B будет заменяться на D : ее может с равной вероятностью заменить любая из оставшихся двадцати четырех букв. И это также не означает, что буква C в шифровке будет всегда служить маской для буквы A исходного текста, поскольку A также может изменить свое значение. Ибо подстановочной таблицей Виженера любую букву исходного текста по горизонтальной оси может заменить любая другая из нижних или находящихся левее столбцов, согласно коду шифровки
ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ
BCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZA
CDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZAB
DEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZABC
EFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZABCD
FGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZABCDE
GHIJKLMNOPQRSTUVWXYZABCDEF
HIJKLMNOPQRSTUVWXYZABCDEFG
IJKLMNOPQRSTUVWXYZABCDEFGH
JKLMNOPQRSTUVWXYZABCDEFGHI
KLMNOPQRSTUVWXYZABCDEFGHIJ
LMNOPQRSTUVWXYZABCDEFGHIJK
MNOPQRSTUVWXYZABCDEFGHIJKL
NOPQRSTUVWXYZABCDEFGHIJKLM
OPQRSTUVWXYZABCDEFGHIJKLMN
PQRSTUVWXYZABCDEFGHIJKLMNO
QRSTUVWXYZABCDEFGHIJKLMNOP
RSTUVWXYZABCDEFGHIJKLMNOPQ
STUVWXYZABCDEFGHIJKLMNOPQR
TUVWXYZABCDEFGHIJKLMNOPQRS
UVWXYZABCDEFGHIJKLMNOPQRST
VWXYZABCDEFGHIJKLMNOPQRSTU
WXYZABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUV
XYZABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVW
YZABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWX
ZABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXY
ABCDEFGHIJKLMNOPQRSTUVWXYZ
Таким образом, букву B исходного текста в верхней горизонтальной строке может заменить любая из двадцати шести букв, имеющихся в двадцати шести строках кодирующих алфавитов, расположенных ниже. Дешифровщик узнает, какой из этих двадцати шести алфавитов выбрать, только благодаря ключевому слову, нескольким буквам, чья структура вполне логична, но которые по действенности не уступают магическим заклинаниям, превращающим неблагородный металл в слиток золота. Это заклинание начинает действовать, когда буквы ключевого слова многократно накладываются на буквы шифра, так что каждой букве ключевого слова соответствует при каждом повторении одна из букв зашифрованного текста. Затем производится снятие масок. Значения букв в шифровке изменяются в соответствии с буквами того алфавита, применить который указывает дешифровщику ключевое слово. В результате последовательной замены всех букв происходит некая текстовая метаморфоза, и в результате спрятанная надпись обретает определенную форму, подобно тому как написанное квасцами послание проявляется после погружения в воду, то есть его структура перестраивается неким предопределенным образом. Процесс дешифровки становится простым и понятным, словно мы, переворачивая игральные карты, узнаем их достоинство или срываем атласную маску, дабы открыть лицо злодея.
