Глен Кук - Без пощады
Борьба за существование в условиях суровой алтейской зимы полностью вытеснила Кристен из его мыслей. У него на них просто не оставалось времени. Кристен навсегда ушла из его жизни. И вместе с ней ушла благородная решимость навеки покончить с азартными играми и воровством.
Его совершенно не занимало то, что произойдет с ним завтра. Все будущее представлялось ему в крайне мрачном свете, и Насмешник не желал в него заглядывать. Но чем меньше он о нем задумывался, тем мрачнее оно становилось.
Насмешник угодил в парадоксальную ловушку. Обладая огромной жаждой жизни и стремлением к знаниям, он систематически уничтожал свое завтра тупым пьянством и нелепыми преступлениями.
Королевство Тамерис лежало к югу от Алтеи и имело форму длинной змеи, зажатой между хребтом Капенрунг и алтейской границей. Насмешник перебрался в Тамерис вместе с весной. Его успехов хватало ровно на то, чтобы едва-едва удерживать душу в теле. Он исхудал. У него начали трястись руки. Частенько это случалось в тот момент, когда он показывал какой-нибудь замысловатый фокус.
Наибольшим успехом у зрителей пользовались кукольные представления. Поло и Тубал приводили жителей Тамериса в восторг. Однако Насмешник из-за ложной гордости или неосознанного желания смерти пускал в дело куклы лишь в те моменты, когда голод становился невыносимым.
Насмешник добрался до города Римдок на следующий день после того, как туда прибыла странствующая труппа. Он расстелил свою циновку рядом с дорогой в поле, где бродячие актеры раскинули свои шатры.
На третий день утром, ещё до того, как на дороге началось оживленное движение, его навестил гость – высокий жилистый человек с холодными темными глазами на сухощавом лице. Насмешник занервничал, не зная, кто перед ним – полицейский или бандит.
Визитер уселся напротив него и молча смотрел чуть ли не целую минуту.
Насмешник завертелся как на иголках. Демон посыпал солью его все ещё горящие раны.
– Меня зовут Деймо Спарен, – наконец объявил гость. Его голос был столь же холоден, как и внешность. – Я хозяин бродячей труппы и уже некоторое время наблюдаю за тобой.
Насмешник пожал плечами. Неужели ему придется умолять о прощении за то, что он отнимает крошечную долю доходов этого человека?
– Ты довольно забавен. Один из самых отвратительных случаев издевательства над собой, какой мне только доводилось видеть. Талант так и прет из тебя, а ты делаешь все, чтобы его погубить. Неужели тебе так хочется умереть молодым?
– Вполне допускаемо, – выдавил Насмешник. – Лет эдак через тысяч. Или две тысяч. – Он слабо улыбнулся и довольно испуганно поинтересовался: – Что ты хотеть?
– Я хочу тебе кое-что сказать. Я не предсказатель, но не нужно быть опытным некромантом, чтобы увидеть твое будущее. Ты умрешь. И очень скоро. Если не изменишь образ жизни.
Страх сдавил Насмешнику горло.
– Если ты не перестанешь резать кошельки, кто-нибудь обязательно перережет тебе глотку. И это случится ещё до прихода лета. Ты работаешь страшно неуклюже.
Насмешник проглотил застрявший в горле комок. Он был изумлен. Этот тип говорит словно проповедник.
– Мой восточный друг, я хочу дать тебе шанс ещё раз встретить старуху зиму. Я давно разыскиваю человека с талантом, как у тебя, и при этом не обремененного совестью. Ты можешь быть для меня полезен. Если, конечно, просохнешь и обретешь хотя бы немного здравого смысла. У тебя есть кое-какие навыки, но они нуждаются в совершенствовании.
– Лично я не имею уверенность, что осознал твои слова должный образ. Произведи разъяснительность, пожалуйста. Мне совершается предложение о работе?
– Условно. Мне нужен чревовещатель и фокусник. Мои актеры обычно получают долю от прибыли. В твоем случае этого не будет до тех пор, пока ты не приведешь себя в должную форму. Я предоставлю тебе кров и пищу и обучу тому, что ты ещё не знаешь. Искусству гипноза, например. Установим испытательный период в… три месяца. Если ты бросишь пить и воровать… И не вздумай обманывать меня, мой друг. Я тебе уже сказал, что наблюдал за тобой. Даже без доли в доходах это будет гораздо больше, чем ты имеешь сейчас. Кроме того, без меня ты не протянешь и до лета.
Насмешник мычал и мялся. Он верил, что этот человек говорит серьезно. Тем не менее он решил испытать судьбу. Хуже, чем сейчас, все равно быть не может.
Это было судьбоносное решение. Деймо Спарен очень скоро вылепил из сырой глины, какой оставался Насмешник, человека, которым тому следовало стать.
Спарен был старше Насмешника и явился с Запада, но тем не менее оказался его духовным братом. Их темные, ленивые души были из одного теста.
Спарен не только дал Насмешнику высшее образование, но и стал его лучшим другом.
– Прежде всего тебе следует научиться дисциплине, – сказал он в одной из первых бесед. – Все твои беды имеют один общий корень – недостаток дисциплины.
Насмешник забрызгал слюной от злости.
– Я имею в виду самодисциплину, а не те колотушки, что ты получал от Саджака. Отсутствие побоев, кстати, усугубило твои проблемы. Ты просто не знаешь, как лучше распорядиться полученной свободой. До сей поры, мой друг, ты существовал только за счет своего врожденного таланта. Однако тебе следует научиться многому из того, что выходит за пределы инстинктов. До сих пор ты этого не сделал и в результате так часто голодал.
Итак, выслушай несколько правил Спарена.
Правило первое: «Заставляй объект поверить в то, что он умнее тебя». Пусть считает, что главный мошенник – это он сам. Жадность приведет его в расставленные тобой сети.
Правило второе: «Никогда не совмещай мошенничества с воровством. И наоборот. Не воруй рядом с местом работы». Вчера я заметил, что ты срезал кошелек в ста футах от места твоего кукольного представления. Это не должно повториться. Я этого не потерплю, своим безрассудством ты можешь погубить все мое дело.
Правило третье: «Никогда не ссорься с криминальным миром». С этими парнями следует находиться в добрых отношениях. Уголовное подполье хорошо организовано. Ты можешь порезать кого-нибудь в Хэлин-Деймиеле и бежать в Октилию. Но там тебя уже будут поджидать парни с ножами. Эти люди всегда готовы оказать друг другу небольшую услугу.
Правило четвертое: «Мысли масштабно». Тип, торгующий на улице замешенной на кошачьей моче грязью, не имеет будущего. Если не изменишь образ мышления, то и через пятьдесят лет будешь заниматься все тем же. Как Саджак.
– Лично я, – ухитрился вставить слово Насмешник, – есть умеющий делать только то, что уметь.
– Тогда прекрати на некоторое время мошенничать и воровать – ради того, чтобы научиться чему-нибудь полезному. Работая у меня, ты будешь в безопасности, у тебя не будет необходимости рисковать. Углуби и расширь свои таланты. Взгляни на меня, Насмешник. Когда я начинал, я был таким, как ты сейчас. Сегодня я владею виллой на Лазурном Побережье. Моим соседом является герцог. У меня плантации копры в Симбаллавейне и рудники в Астонкине.
– Эй! И в то же время…
– И в тоже время я странствую с бродячим балаганом? Да, ты прав. Это – в моей крови. Мы не способны бороться с зовом сердца, не так ли? Ты можешь спросить, что мне дарит бродяжничество? Отвечу – встречи с губошлепами, которых я обдираю как липку, оставляя им лишь их жадную улыбку. Но я не делаю это, как Спарен. Спарен – честный и уважаемый предприниматель. Люди доверяют ему настолько, что даже одалживают деньги.
Впервые в жизни Насмешник внимательно слушал, что ему говорят.
– Ты получил больше, чем требовалось, наложив лапы на те драгоценности. Ты владел огромным оборотным капиталом для того, чтобы открыть свое дело. Когда я начинал, у меня было гораздо меньше. Скажи мне, ради всего святого, как ты умудрился все это спустить?
– Лично я есть полностью мистифицированный! Недоумевавственный! И, кроме того, мой путь будущий скрываться во тьме.
– Отлично. Прекрасно излагаешь. Никогда не меняй свою манеру говорить. Если твои жертвы тебя не поймут, то они вообще не будут уверены, кто виноват в их финансовых потерях. При этом они будут считать себя умнее тебя.
– Первое правило.
– Именно.
Образование Насмешника шло вполне успешно. Он начал учиться искусству самодисциплины, которой ему всю жизнь не хватало. Спарен время от времени подкреплял тягу студента к знаниям рукоприкладством, используя для этой цели амбала по имени Гуч. В те моменты, когда искушение украсть особенно сильно одолевало Насмешника, рядом всегда оказывался поигрывающий дубинкой Гуч.
– Мне кажется, что мы двигаемся в нужном направлении, мой друг, – сказал Спарен в конце лета. И слово «друг» в его устах уже не было простым обращением. Они уже давно стали настоящими друзьями. – Полагаю, что ты почти готов стать моим партнером.
– Эй! Это хорошо. Лично я есть обладатель несколько идей…
– Эта война меня пугает, – остудил его энтузиазм Спарен. – Сейчас они треплют Тройес. Если эти безумцы победят и выползут из Хаммад-аль-Накира, то они неизбежно расползутся по всем Малым Королевствам. Они нас разорят. Я был свидетелем того, что война делает с бизнесом. По счастью, этот бродячий балаган не единственное мое дело. Есть ещё несколько предприятий, более подходящих для военного времени. Нам пора готовиться. На всякий случай. – Спарен сделал большой глоток вина и продолжил: – Ты знаешь, у меня никогда не было сына. Во всяком случае, такого, кого я мог бы признать своим. Теперь мне кажется, что я обрел сына.
