Николай Перумов - Враг неведом

Наверное, в другое время он бы тоже позволил себе удивление, позабавился со всякими кнопками, ручками и тому подобным, заставил бы здесь всё подняться на уши, в потом вернуться к прежнему – если бы не свидание с Великим Духом. Если бы не Его слова. Если бы не возложенный им Долг, который надо исполнить, не думая о том, как выжить самому. Для клана он и так всё равно что мёртв. Ключ-Камень… ах, Чарус, Чарус… остаётся надеяться, что Фатима не окажется совсем уж непроходимой дурой.

Нет, об этом думать нельзя. Нельзя. Тем более когда не можешь сплести и самое немудрёное чародейство. Что же, во имя Всеотца, я делаю не так? Ведь Сила рядом… я чувствую… далеко не так остро, как дома, но всё же чувствую! И – не могу дотянуться.

Он вытер пот. Да ну что же это?! Вот-вот придёт Андрей… которого Исайя назвал «наставником». Не люблю это слово – с некоторых пор. Нужно идти к передовой – а у него, Твердислава, ничего не получается!..

…Андрей возник рядом совершенно бесшумно. Вот уж что-что, а подкрадываться в этом мире умели. Дверь Твердислав запирать не стал – ему не от кого таиться, а кому надо, пусть заходит невозбранно.

– Ты готов? – На Андрее был тёмный комбинезон, несколько объёмнее обычного. В руке – свёрток. – Возьми вот это. Наденешь.

Твердислав повертел принесённое.

– Зачем?

– Наше боевое обмундирование. Надень. Юноша подчинился.

– Вот это – кнопка управления встроенным оружием… – с увлечением начал было Андрей, однако Твердислав неожиданно покачал головой и принялся стаскивать с себя комбинезон.

– Нет. Не надену. Мешает очень.

– Т-то есть как?.. – опешил Андрей.

Как ему объяснить, что, когда одежда напичкана этой их хвалёной машинерией, совершенно перестаёшь чувствовать что-либо вокруг себя? Тонкие цепочки из искорок Силы сводят с ума кажущейся доступностью – и в то же время полной недосягаемостью. Всё это плюющееся огнём, ядом, или чем там ещё, оружие только мешает. Воин полагается на свои руки, держащие меч.

– Ты не понимаешь, что такое фронт! – зло бросил Андрей. – От тебя там в один миг останется мокрое место! Ты не знаешь Умников!

– С этими штуками я никогда ничего и не узнаю, – упёрся Твердислав.

– Ну да, твоя подружка Джей умеет превратить ладонь в идеальное зеркало с абсолютным теплоотводом, чтобы отбивать лазерные лучи; а у тебя не получится?

Тон нового наставника Твердиславу совсем не понравился.

– С этими штуками я – никто, – возразил он.

И вновь – в другое время, конечно же, он с удовольствием проактивировал бы всё оружие, пострелял бы вдоволь по мишеням… Откуда же сейчас эта твердокаменная уверенность, что чужая техника может только помешать?..

Он отбивался так настойчиво, что в конце концов хозяин не выдержал.

– Ну ладно, – сдался Андрей. – Чёрт с тобой, оружие можешь не включать. Но обычная-то броня не помешает! Но уж если ты и от неё откажешься – пусть с тобой сам господин Исайя Гинзбург разговаривает.

– Поговорю, ну и что? – пожал плечами Твердислав. Только теперь он как-то понял для себя, что никого не боится в этом мире. Над ним – только Всеотец. И никаких посредников. Воля Его выражена самому Твердиславу – а все прочие только помогают наилучшим образом исполнить Его завет.

Правда, комбинезон всё-таки надел. Старательно заглушив всю суетливую машинерию в нём.

До передовой добирались не по стальной ленте монора, а в одном из тех самых танков, про которые говорил Исайя.

Железный зверь не отличался ни красотой, ни удобством. Видно было, что клепалось всё это кое-как, на скорую руку. И здесь смертоубийственных орудий наверчено и накручено было столько, что у Твердислава зашумело в ушах.

«И какой смысл был глушить всё натыканное в одёжку?..»

– Мы держим центр и северо-восточные окраины, дорогу к Звёздному Порту, – говорил меж тем Андрей. – Всё остальное – Умники. И это столица! Лучшие войска, лучшие люди!.. Хотя, – он вдруг осёкся, – какие – такие особые войска? Добровольцы, ополчение… Знаешь, когда мы в последний раз воевали?..

– Так ведь и Умники не воевали, – заметил Твердислав.

– Они много чего не делали, – мрачно обронил его спутник. – А вот поди ж ты, всё умеют.

Обзор из этого самого танка был преотвратный. Экраны, на коих отображалось всё творящееся впереди, позади и с боков, – это совсем не то, чем когда смотришь собственными глазами.

Улицы-ущелья. Внизу – сумрак, хотя день обещал выдаться ясным. В этом мире, похоже, не существовало ни зимы, ни весны, ни лета – какая-то сплошная осень, точнее – предосенье, безрадостная, хоть и изобильная пора. Тепло и дождливо. А деревья, похоже, здесь вечнозелёные…

Город вновь изменился. Исчезли нарядные балконы. Тёмные иглы зданий испятнало рваными дырами – иные едва заметны, в иные свободно мог пройти летающий танк. Одна из трасс монора оборвалась, вздыбившись и изогнувшись чудовищной спиралью, железной, вставшей на хвост змеей. Конец её измочалило так, что превратило в стальной веер.

Андрей нажимал какие-то кнопки, бормоча себе под нос непонятные и неразборчивые слова.

–…Иначе враз собьют, – только и уловил Твердислав. – Ну всё, приехали. Спускаемся, и дальше – пешком.

Прямо перед ними оказалась громадная пробоина в стене дома. Танк влетел внутрь и замер.

Здесь было очень много извергающего смерть. Слишком много, чтобы люди смогли по-настоящему воевать, а не управлять смертоносной техникой, на которую они беспечно переложили грязное дело истребления себе подобных.

Казалось, в дом раз за разом вгрызалось исполинское огненное сверло, рвало, пробивало стены и перекрытия, оставляя длинные оплавленные тоннели, словно червь-древоточец в стволе.

Много людей. Куда больше, чем где бы то ни было в этом мире. Усталые и осунувшиеся старики. Молодящиеся женщины в подогнанных боевых комбинезонах. Кабели, аккумуляторы, генераторы и тому подобное питающее войну мёртвое воинство. Стволы, раструбы, решётчатые антенны – все смотрят через узкие зрачки амбразур. Смотрят на точно такой же дом, тоже весь избитый и испятнанный. Из сумрака внизу поднимается баррикада – серые блоки, местами покрытые гарью, громоздятся один на другой высоченной стеной.

«…Интересно, зачем тут стены, если Умники властвуют в подземельях?..»

– Это передовая, – сказал Андрей, возвращая Твердислава к реальности. – На той стороне – Умники.

Царила тишина, лишь из глубины доносился негромкий гул машин. Пожилые люди возле бойниц лежали безмолвно, не отрываясь от оружия, словно подстерегая редкостного зверя.

Никаких следов того, что здесь когда-то было жильё или что-то иное. Голые серые стены. Торчащие из потолка жгуты проводов. Наспех заделанные пробоины. Жёсткий пол, всё могущее гореть безжалостно изгнано. Люди лежат прямо на плитах перекрытий.

– Но мы сюда добрались как по ровному, – не удержался Твердислав. – А ты говорил – нечто страшное…

– Сам удивляюсь, – буркнул провожатый. – Даже ни разу не обстреляли. Не к добру. Не иначе как готовят штурм.

– А зачем им штурмовать дом, если можно пройти подземельями?

– Не всё так просто. Глубинные уровни – да, у них. Но технику там не протащишь. А головы свои класть – Умники не дураки. Коммуникации – это для диверсий. Да и вообще… сдаётся мне, атаки и штурмы для Умников не самое главное. По-моему, они ждут, пока мы все перемрём… или сойдём с ума от отчаяния и безысходности. А! Чего гадать! Никто никогда так и не сумел понять Умников.

Андрей махнул рукой и лёг к ближайшей амбразуре. Твердислав потоптался немного и тоже последовал его примеру – свободных бойниц хватало.

Тишина. Наверху – тучи. Внизу – темнота. Спереди – избитая стена. Обгоревший остов танка в одной из самых крупных пробоин в доме напротив. Чего тут опасного? И более того, что здесь интересного?..

Он замер. Прислушался. Машины далеко позади. А вот что впереди, за баррикадой, за стеной напротив? Сила? Злоба? Ненависть? Клыки и когти? Ярость Ведунов? Что?

Твердислав напрягся. Он отлично умел предчувствовать опасность, он обладал чутьём… однако на сей раз неоднократно проверенные на охоте и в бою инстинкты говорили ему – дом напротив пуст. Там нет живых. Там не чувствуется Силы. Там нет и мёртвого металла. Там нет ничего.

Он уже открыл рот…

Как услыхал хохот. Заливистый хохот, как может смеяться девчонка лет тринадцати, отмочив какую-то лихую шутку и выставив кого-то на посмешище.

Первый закон охоты и войны – не дёргаться. Что бы ни случилось. Даже если Ведун вдруг протянет тебе руку и предложит в жаркий день хлебнуть из его баклажки.

Он обернулся медленно. Меч, с которым он так и не расстался, несмотря на косые взгляды Андрея Юрьевича, неспешно описал дугу.

Никого. Молчаливые бойцы замерли у амбразур.

Кроме них, никого нет.

– Ты чего?.. – поднял голову Андрей, и тут из пустого дома напротив хлестнуло огненным бичом.

Т-Р-Е-В-О-Г-А!!!