Роберт Шекли - Варианты выбора
– Я люблю себя, – заплакал Мишкин, – правда, люблю.
– Все еще курит, – заметил психиатр, – подвержен летаргии, пассивен, не может себя контролировать. Ведь именно так вы обращаетесь с тем, кого, как вы утверждаете, любите?
62
Мишкин нашел в лесной чаще апостроф. Он заблудился и тихонько плакал про себя. Мишкин взял его на руки и погладил по мягкой шерсти. Апостроф вцепился в плечо Мишкина острыми когтями. Мишкин не обратил внимания на боль и продолжал курить сигарету.
Они забрали у него перфокарту и проперфорировали ее. Тотчас же он почувствовал облегчение, затем скуку, потом уже возбуждение. Как только в руки Мишкина сунули новую перфокарту, он снова почувствовал себя нормально.
Следы вели дальше, в глубину чащи. Мишкин шел по следам. Он был хорошо вооружен и готов к встрече с мифическим существом. Вскоре он увидел его впереди себя и поспешно выстрелил. Слишком поздно он осознал, что подстрелил одно из своих собственных воплощений. Воплощение скончалось. У Мишкина возникло чувство потери, которое неизбежно перешло в чувство облегчения.
63. НЕПРИЯТНОСТИ ЧЕЛОВЕКА С ТЫСЯЧЬЮ ЛИЦ
Человек с тысячью лиц сидел в своем временном офисе и размышлял о проблеме Мишкина и детали для двигателя. Получалось так, что обе проблемы никак не хотели складываться в единое целое, не представлялось никакой возможности добиться необходимой точки пересечения. Никакой дороги к желаемой цели видно не было.
Вследствие вовлеченных в эти проблемы трудностей человек с тысячью лиц был вынужден придумать самого себя – де дю ех масниуа – молча стоявшего в данный момент перед аудиторией, пытаясь объяснить то, что он не мог объяснить самому себе.
Создав самого себя, человек с тысячью лиц занялся изучением собственной личности. Было ему действительно необходимо объяснить самого себя? Он тут же отбросил эту необходимость. Ему предстояло лишь объяснить тот факт, каким образом Мишкин и деталь от двигателя столкнулись вместе. Действительно, как это произошло? Неужели в этом была необходимость?
– И вот таким образом они пришли к безвременному концу – Мишкин, космический шут, и деталь двигателя, самая жестокая и парадоксальная часть его шутки. Да, они исчезли, и в тот же миг Земля упала на Солнце, Солнце вспыхнуло и превратилось в сверхновую, а вся галактика провалилась в черную дыру в пространственно-временной материи, и таким образом закончилось трагикомическое существование человечества, прекратились все драмы.
Ну нет, как бы это ни было соблазнительно, но это не подходит. Мишкину и детали двигателя просто необходимо было столкнуться вместе, необходимо было решить первичную проблему, сдержать все обещания и сохранить соблазны. И только лишь после этого, но ничуть не раньше, можно было все взрывать.
Итак, вновь та же самая проблема! Перед человеком с тысячью лиц все еще стояла неприятная задача завершения работы, для которой он сам себя создал.
Он погрузился в размышления. Ничто не мешало ему и его полному уединению. В голове его бродили обрывки фраз: «Любой наркотик, который отнимает у вас все силы – это хороший наркотик». «Депрессия неизбежна». «Загрязнители». «Париж».
Усилием воли человек с тысячью лиц вновь заставил себя вернуться к проблеме детали двигателя. Где же находилась эта проклятая штуковина? Скорее всего, на каком-то запыленном складе на Земле, в ожидании ее извлечения для развлечения терпеливого читателя.
– Но кому нужен этот терпеливый читатель? – огрызнулся человек. Тем не менее, дело обстояло именно так: согласно контракту, он обязан сам себе написать балет для кататоников.
Человек попытался взять себя в руки.
– Я начинаю сходить с ума. Несуществующие проблемы до предела реальны. А что же все-таки он имел в виду?
Вот в чем, оказывается, дело! Люди, живущие в стеклянных псише, не должны разбрасываться словами.
За работу. Человек с тысячью лиц взял в руки логарифмическую линейку и использованную граммофонную иглу. Итак: деталь двигателя стала сердцем орла, началом начал, журчащей водой, льдом. Для данной серии пока довольно. Итак, все сначала: клад, зарытый в земле, хрустальный кубок, станок, смех, летучая мышь, выкидыш, редуктор.
Вот это уже больше похоже!
Двигаясь уже с большей уверенностью, человек с тысячью лиц заложил все имеющиеся данные в рециркулятор и повернул его на три оборота. Затем он нажал на кнопку «выход». И тут же появилась антилопа верхом на полярном медведе. Бесполезно! Стоп, минутку… Полярный медведь… Да, вот в чем дело: полярность заключает в себе антибег! Нарушение функций «йин», вероятнее всего, индуктивное.
Ну, а сейчас можно заложить все это в модулятор.
64. ВНОВЬ ПРИНЦИП РЕАЛЬНОСТИ
В это утро Джонни Аллегро чувствовал себя скверно. Надев на голову с черными блестящими кудряшками котелок, он поправил запонки на рукавах мохеровой рубашки шоколадного цвета. Сейчас он был готов к бизнесу.
Зазвонил телефон. Аллегро быстро поднял трубку.
– Аллегро слушает.
– Джонни? Это Гарри ван Орлен.
Аллегро живо представил себе пузатого телохранителя с отвисшей челюстью, с небритым лицом и грязными ногтями.
– Ну что там у тебя? – бросил Джонни в трубку. Он терпеть не мог этого дешевого телохранителя, хотя его бизнес требовал присутствия последнего зачастую по восемнадцать часов в день.
– Дело вот в чем, Джонни. Помнишь работу, которую мы выполнили на Саут-Найн Стрит?
– Да, – огрызнулся Джонни, тотчас же узнав эвфемизм, имеющий отношение к недавнему ограблению складов компании «Вел-Райт Сторидж» на Варик-Стрит.
– Дело в том, что мы нашли покупателя на все оборудование, за исключением какого-то узла, и не знаем, что с ним делать.
– Что это за вещь? – спросил Джонни.
– Это какое-то устройство с маркировкой «деталь двигателя космического корабля L-1223A». Ее должны были отправить какому-то парню по фамилии Мишкин на планету под названием Гармония.
– Ну так продайте ее!
– Она никому не нужна.
– Ну и выкини ее куда-нибудь! – Джонни бросил трубку, ругаясь про себя. Он терпеть не мог, когда его подчиненные подсовывали ему какие-то проблемки, которые спокойно могла бы решить обезьяна, катаясь на склоне холма на роликовых коньках. Но еще больше он не мог терпеть ненужной инициативы.
Именно в тот момент к нему пришла одна мысль: а что если послать эту деталь двигателя тому парню, как его там, Мишкин, что ли, да приобрести себе репутацию эксцентричного филантропа. А потом уже он мог бы совершить еще несколько благовидных поступков, а уж после этого можно и выставить свою кандидатуру на выборах.
Он протянул руку к телефону.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвались трое полицейских и сам автор, держа в руках револьверы.
Джонни зарычал от ярости. Благодаря отработанным рефлексам он молниеносно нырнул под стол, прежде чем пули прошили пространство, где только что сидел Джонни.
– Хватай его! – закричал автор. – Он знает, где находится деталь!
Но Джонни уже успел нажать под столом голубую кнопку. Часть пола под ним провалилась, и джонни скользнул в шахту, ведущую в гараж, где его ждал мерседес SL-300 с тихонько урчащим мотором.
65
Спустя несколько дней на прохладной, покрытой рафией, веранде большого, пожелтевшего от времени дома в нижнем Ки-Ларго, профессор Джон О. Мак-Алистер переживал странный момент растерянности. Такое чувство было ему незнакомо. Рядом с ним стояла Луиза, его высокая красивая жена с каштановыми волосами. Она только что вышла на веранду.
Прежде чем Луиза успела произнести хоть слово, на веранду выбежал Тай Оливер, светловолосый парень с зажатой в кулаке пятеркой. – Ну, кто со мной в пул? – дурашливым голосом закричал он.
– Только не сейчас, Тай, – мягко ответил ему профессор.
Тай повернулся, собравшись уходить. Но тут даже для его неопытного и нетренированного глаза стало ясно, что в поведении профессора и его жены было нечто странное, а он знал их всего лишь один месяц, но любил больше всех на свете.
– В чем дело? – спросил Тай.
Прежде, чем кто-то ответил на его вопрос, младшая сестра Луизы Мак-Алистер, Патти, спустилась по внутренней лестнице и вышла на веранду. Хотя ей не было еще и семнадцати, Патти была довольно хорошо развита для своего возраста. Она уселась в выцветшее зеленого цвета кресло и вытянула свои длинные красивые ноги.
– Ну, Джон, – со сладкой улыбкой спросила она, – так в чем же дело?
Профессор Мак-Алистер заметно побледнел, несмотря на загар. Он заметил, что глаза его жены расширились.
– Подожди-ка минутку, я…
Дверь на кухню открылась. На веранду вышли Чанг, китаец-повар, Киото, мальчик-слуга с Филиппин, и Мэри Лу, горничная с Ямайки. Не говоря ни слова, они выстроились вдоль стены. На этот раз побледнела Патти.
Наступило долгое молчание. Затем Тай сказал:
